Делия Хирст - Та самая, единственная…
Оливия протянула ему руку и спросила:
Как поживаете? — и была немного удивлена, когда Тобер на вполне сносном английском ответил, что поживает отлично. Потом его обняла Нел, после чего он принял у них верхнюю одежду и провел через широкий холл к двустворчатой двери. Нел повисла у него на руке, а Ахиллес семенил следом.
Они чувствуют себя совсем как дома, подумала Оливия, и, как бы услышав ее мысли, мистер Ван дер Эйслер сказал:
— Нел навещает нас каждый раз, как прилетает в Голландию, а Ахиллес воспринимает это жилище как свой второй дом, что, собственно говоря, так и есть.
Они подошли к дверям, и Тобер, открыв створки, впустил всю компанию в просторную комнату с высоким потолком и высокими узкими окнами, почти наглухо занавешенными тяжелыми парчовыми шторами. Стены были задрапированы панелями из того же шелка, которые разделялись выкрашенными в белый цвет колоннами. Полированный паркетный пол покрыт ковром, около стен стояла мебель гнутого дерева, и одну из стен занимал гигантский камин с кирпичным дымоходом. Похоже на музей, подумала Оливия, но потом, разглядев расставленные повсюду уютные кресла, столы со стоящими на них изящными лампами, стопку книг на маленьком столике, чье-то вязание, брошенное на сиденье кресла, и полосатую кошку, свернувшуюся клубком на другом кресле, изменила мнение. Может быть, и музей, но музей обжитой, теплый и гостеприимный.
Нел бросилась к сидящей у камина леди, и Оливия почувствовала на своей спине широкую ладонь, подталкивающую ее в том же направлении. Леди поднялась, нагнулась, чтобы поцеловать Нел, и шагнула к ним навстречу.
— Хасо, как я рада тебя видеть, милый? Она подставила ему лицо для поцелуя. — А это Оливия? Чувствуйте себя как дома, дорогая, я так люблю, когда у нас гости.
Улыбаясь, хозяйка протянула девушке руку для рукопожатия. Она была одного с Оливией роста и все еще красивая, со светло-голубыми глазами, поседевшими волосами, зачесанными назад, и превосходной осанкой.
— Вы не устали с дороги? В это время погода порой преподносит неприятные сюрпризы. Прежде чем подняться наверх, вы должны выпить чашечку кофе, а ты, Нел, получишь теплое молоко со своим любимым печеньем.
Принесли кофе, и Оливия, сидя рядом с хозяйкой у пылающего очага, почувствовала, что жизнь — стоящая штука. Рядом, в глубоком кресле сидел мистер Ван дер Эйслер, напротив него Нел, а на ковре уже дремал Ахиллес. Она улыбнулась его хозяину, и он тоже ответил доброй улыбкой, в которой, однако, не чувствовалось ничего личного.
Потом жена Тобера, Анке, низенькая плотная женщина, одетая во все черное и так же, как и муж, олицетворяющая собой тип старой семейной прислуги, проводила ее наверх. Весьма необычно, отметила Оливия, поднимаясь по широкой, изгибающейся лестнице, что в современном мире семья мистера Ван дер Эйслера не испытывает трудностей с прислугой. Его прекрасно обслуживают в лондонском доме, то же самое чувствуется и здесь. Этот дом, вероятно, принадлежит его матери, хотя, по всей видимости, еще будет возможность узнать это…
Комнаты Оливии и Нел были рядом и имели общую ванную. Обе были очень мило обставлены мебелью из палисандрового дерева и выдержаны в мягких пастельных тонах. Оливия, проведя рукой по поверхности стоящего у постели столика, решила, что дом просто великолепен. Она не могла дождаться утра, чтобы осмотреть его снаружи. Нел, дернув Оливию за руку, вернула ее к действительности. Девушка привела себя и девочку в порядок, и они снова спустились вниз. Оливия заметила, что Нел совершенно переменилась, она смеялась и резвилась и совсем не походила на того несчастного ребенка, которым выглядела в Амстердаме. Может быть, когда он женится на Рите, все будет по-другому.
Когда они вошли в комнату, мистер Ван дер Эйслер прервал разговор с матерью и непринужденно сказал:
— Мы поужинаем рано, и мне надо будет уезжать. Садитесь, Оливия, выпейте чего-нибудь. Нел, Анке приготовила твой любимый лимонад, и ты в виде исключения можешь сегодня поужинать с нами и лечь спать попозже.
За это он был вознагражден объятием и массой поцелуев.
— Ты самый лучший дядя на свете, — сказала Нел. — Как было бы здорово, если бы я могла здесь жить с тобой, а в Англии с бабушкой.
Его мать мягко напомнила ей:
— Но ты будешь скучать по маме, дорогая.
— Нет, не буду, все равно ее никогда нет дома, только эта противная фрейлейн Схалк. У нее бородавка…
— Наверняка твоя мама может найти кого-нибудь без бородавки.
Нел с сомнением покачала головой.
— Я поговорю с твоей мамой, — пообещал мистер Ван дер Эйслер, — и мы посмотрим, не сможет ли она найти кого-нибудь, кто будет тебе нравиться.
— Оливия! — радостно крикнула Нел. — Разве это не ты? Пожалуйста, скажи «да».
Мистер Ван дер Эйслер произнес успокаивающим тоном:
— Оливии нужно будет вернуться к своей маме и бабушке, Нел.
Оливия увидела, что маленькое личико девочки наморщилось — она готова была вот-вот разрыдаться.
— Но ты ведь можешь, — сказала она громко, — время от времени навещать меня, у тебя много каникул.
Мевра Ван дер Эйслер с энтузиазмом поддержала это предложение:
— Какая прекрасная идея. Нам непременно надо будет это обсудить. Но сейчас Тобер зовет нас к столу — ведь вы голодны.
Они обедали в великолепной комнате, расположенной в глубине дома, ее большие окна выходили в сад. Мебель была старинной и массивной, а стены увешаны потемневшими портретами почтенных предков, смотревших на поданные к столу щи с сельдереем, жареную утку и приготовленное в честь приезда Нел мороженое.
За ужином велась непринужденная беседа, но просидели они недолго. Нел уже клевала носом, и Оливия предложила уложить ее в постель.
— Конечно, — согласилась Мевра Ван дер Эйслер, — но, когда освободитесь, спускайтесь выпить кофе.
Оливия поднялась вместе с Нел наверх. Пока та раздевалась, налила ванну, быстро сполоснула девочку, вытерла и уложила, совсем сонную, в постель. Но даже освободившись, Оливия не сразу спустилась вниз — мать и сын, наверное, хотели поговорить, а она не знала, как долго мистер Ван дер Эйслер еще пробудет в доме; он ничего не сказал Нел, когда та целовала его на прощание.
Оливия некоторое время бесцельно провела в своей комнате, подкрасила губы, потом стерла помаду и наконец медленно спустилась по лестнице.
Мистер Ван дер Эйслер натягивал пальто.
— А вот и вы, — приветливо сказал он. — Как раз вовремя, чтобы попрощаться.
Его слова тяжелым камнем легли ей на сердце. Как можно более спокойно она произнесла:
— Надеюсь, что вы доедете благополучно. Снег перестал?
![Алан Эйкборн - Дверь в смежную комнату [=Тайна двери отеля «Риган»]](/uploads/posts/books/228832/228832.jpg)
