Эдна Ли - В паутине дней
Глава X
Три дня спустя Сент-Клер Ле Гранд и я отправились вниз по проливу на остров Св. Саймона и были обвенчаны тамошним священником.
Это была не такая свадьба, о которой можно мечтать. Мы уехали, не сказав никому о причине отъезда, и Руперту, умолявшему нас взять с собой, Сент-Клер сказал:
– Ты будешь мешать. Мы едем покупать мула.
– Но Эстер уже купила мула – разве нет, Эстер? В тот день, когда дядя Руа возил нас на ярмарку.
Я почувствовала на себе прищуренный взгляд Сент-Клера.
– Так Руа возил вас на ярмарку? – протяжно спросил он.
Руперт ответил за меня:
– Да, и там было так весело. Мы втроем ехали на Сан-Фуа, а дядя Руа попал генералу Шерману в глаз.
Я спокойно натянула перчатки и посмотрелась в зеркало – что не ускользнуло от внимания Руперта.
– Зачем ты надела свое лучшее платье, если едешь покупать мула, Эстер?
Я потрепала его по щеке.
– Я привезу тебе конфет, – пообещала я.
Пока Сей и Бой вели наш баркас вниз по каналу к проливу, я, сидя на носу, разглядывала человека, который должен был стать моим мужем, и, хотя я не ощущала того счастья, которое охватило бы меня при виде совсем другого мужчины, я все же была довольна тем, на кого смотрела сейчас. Сент-Клера Ле Гранда ни одной женщине не стыдно было бы назвать своим мужем. В самом деле, он выглядел очень элегантно в своем лучшем костюме черного сукна и был весьма привлекательным мужчиной; и если скучающий и равнодушный вид и раздражал меня, то я напомнила себе, что ни одна умная женщина не должна рассчитывать на идеал. Я решила миролюбиво принять его недостатки в качестве небольшой платы за то, что собиралась получить взамен.
И, конечно, он был весьма скромен с того утра, когда сделал мне предложение. Когда два дня спустя (которые я выждала, хотя и была растревожена до крайности) я сообщила ему, что согласна, он принял это известие спокойно, даже не поцеловав при этом мне руку, и сказал таким тоном, каким обычно просил положить ему рис за обедом:
– Мы обвенчаемся в среду на острове Святого Саймона.
Хотя я и поприветствовала его нежелание афишировать это событие, но меня огорчила ненужная поспешность, и я заметила, что в четверг должны прибыть негры из Дэриена – поэтому я предпочла бы назначить наше венчание на более поздний день. Но прежде чем я успела договорить до конца о своих соображениях, он, зевая, прикрыл белой ладонью рот и лениво проговорил:
– Какая разница. Лучше уладить это поскорее.
И я согласилась, хотя и была несколько разочарована, поскольку все это так не было похоже на ухаживания, о которых я читала в романах. Его отношение ко мне было таким же, как прежде, если не считать его желания поскорее пожениться; и я не переставала удивляться, всегда ли он такой холодный и замкнутый – и может ли он при каких-нибудь обстоятельствах хоть немного открыть свою душу.
Но в это утро уже ничто не могло заставить меня изменить свое решение. Теперь я рассматривала свое замужество как способ, который поможет разрушить те условия, в которых я до сих пор влачила свою жизнь: и если всю ночь я лежала не сомкнув глаз, глядя в темноту, и передо мной стояло смеющееся и презрительное лицо Руа, то дневной свет рассеял это видение.
В это утро я наслаждалась мечтами о том, что меня ожидало. Я торжествовала, представляя себя женой Сент-Клера Ле Гранда – хозяйкой Семи Очагов – под защитой брачных уз и благородного древнего имени. И я прекрасно помнила о том, что если я передумаю, как глупая школьница, то у меня в жизни нет ничего ценного, к чему я могла бы вернуться; и если с человеком, за которого я выходила, было несколько трудновато общаться, то я была уверена, что после свадьбы сумею с ним отлично поладить. Он будет жить по-своему, а я – по-своему; и я не представляла, что могло бы помешать нам подружиться.
Было уже далеко за полдень, когда мы вышли из ветхой церквушки и направились к сосновой пристани, где в лодке нас ждали Сей и Бой. Мне было жаль. Я хотела прогуляться по острову, у которого – если верить рассказам Старой Мадам – была богатая история и где находилось много отличных плантаций, хотя он и казался состоящим из одних болот и лесов. Я намекнула об этом Сент-Клеру, когда он помогал мне садиться в лодку, но он, прикрывая зевоту узкой ладонью, сказал:
– Так вы хотели бы осмотреть достопримечательности. Еще бы, ведь у учительницы-янки медовый месяц!
Это было все, что он сказал за время всей нашей поездки назад, в Семь Очагов. Он удобно расположился в лодке, серая вода отлично оттеняла аккуратные черты его бледного лица и изящную руку, которой он поминутно прикрывал рот, стараясь унять зевоту. Я подумала, что никогда еще не было на свете такого равнодушного и скучного жениха. Но меня это не волновало. Я опустила руку в воду и, глядя, как солнце дотянулось своими угасающими лучами до болота и покрыло его дрожащую поверхность золотом, думала, как Сент-Клер объявит о нашей женитьбе домашним. Думал ли он, как я, о зловещих намеках, которые вызовет появление у него новой жены, когда могила прежней еще не остыла? Что касается меня самой, то я об этом не волновалась. Старую Мадам и негров я приструню, не шевельнув и пальцем. И только мысль о Руперте тревожила меня – почему-то я чувствовала, что ему не по душе будет эта женитьба.
Я заговорила об этом с Сент-Клером по дороге от причала к дому, но на него этот разговор – как и все остальное – лишь нагнал тоску.
– Мать может сообщить о нашей женитьбе прислуге, – сказал он.
И нетерпеливое пренебрежение в его тоне рассердило меня, но я промолчала. Нехорошо было ссориться с ним, еще даже не переступив порог его дома в качестве его супруги.
В гостиной мы застали Марго, зажигающую свечи, Старую Мадам в ее кресле-каталке и Руперта, который растянулся на ковре перед камином с книжкой. При нашем появлении он вскочил и подбежал ко мне.
– Вас не было целую вечность, Эстер! – упрекнул он. – Ты привезла мне конфет?
Я вручила ему пакет с леденцами, купленными Сэем, пока мы были в церкви, и он снова разлегся на полу, изучать его содержимое, не обращая внимания на отца, который подошел к камину и облокотился на него.
Старая Мадам вежливо спросила:
– Купили вы мула, мадемуазель?
Прежде чем я успела что-то сказать, ленивый голос Сент-Клера произнес:
– Мисс Сноу и я поженились сегодня.
В комнате вдруг стало так тихо, что слышен был только треск поленьев в камине. Я увидела, как взмахнула ручками Старая Мадам и сложила их на животе, увидела также, как Марго замерла на месте перед резным комодом с поднятой над головой лампой. Руперт же, забыв о конфетах, поднял на меня испуганные глаза.
