Елена Рахманова - Любит – не любит
Сейчас он радостно завилял хвостом и выбрался из гнезда в покрывале.
– Боже, что это? – воскликнула Бина.
На шее Персика красовалась такая же, как у Кирилла, бандана, только бордового цвета, а от макушки и до хвоста шел «ирокез», сооруженный явно при помощи пенки и лака для волос.
– Клево, правда? – радостно заулыбался Киря. – И ему идет. Ко мне, Перец, я тебе причесон поправлю.
Персик с готовностью вспрыгнул Кириллу на колени и счастливо замер. Хозяин мог делать с ним все, что угодно. Но Персик был ценим не только за преданность и ласку. Любая девчонка, увидев забавного песика, тут же расплывалась в улыбке, и Кире оставалось только решать, снисходить до знакомства с ней или нет.
– Перец – клевый пацан. Ни одна чика перед ним не устоит! – не раз хвастался он.
Сидеть на полуразобранной кровати было как-то неловко, но другого места для Максима с Альбиной в комнате просто не нашлось. Кирилл с Персиком на коленях расположился прямо на полу, на крохотном островке паласа, между горкой из одежды и кучкой из учебников.
– А у тебя и птички есть, – заметила Бина и, встав, подошла к клетке, которая стояла на полке компьютерного стола.
– Ага, – кивнул Киря.
Двух хохлатых корелл Вера Александровна приобрела раньше, чем в доме появился Персик, но в тех же воспитательных целях.
– Гашиш и Кока, – торжественно представил попугаев Кирилл.
Одна из птиц тут же возмущенно вздыбила хохолок и, захлопав крыльями, завопила:
– Франтик – генерал! Франтик – красавчик!
– Ну, ты тупой в натуре, – неодобрительно покачал головой Кирилл. – Сколько повторять: это раньше ты был Франтиком, а теперь ты Гашиш. Я сам придумал, – гордо сообщил он Альбине. – Правда, клево? Клево – стопудово!
Он произнес последнюю фразу с таким упоением от своих поэтических способностей, что, казалось, сейчас воскликнет наподобие Александра Сергеевича: «Ай да Киря! Ай да сукин сын!»
– Правда, – улыбнулась девушка и спросила: – А другая птица не возражает, что ты ее переименовал?
– Кто ж ее знает? Но думаю, что нет.
Кока, урожденная Райка-Попугайка, по-человечьи не разговаривала, а посему в пререкания с хозяином не вступала и в результате прослыла на редкость умной птичкой.
– Может, пойдем в кухню? – предложил Максим, у которого руки чесались надавать братцу подзатыльников за беспорядок, а после заставить привести комнату в божеский вид.
Кирилл это прекрасно понимал, поэтому не торопился покидать насиженный пол.
– А здесь чем плохо? – спросил он, наивно округлив глаза, и Персик тут же такими же круглыми глазами уставился на Максима.
– Чаю попить хочется, – жестко произнес он. – Да и торт мы с собой принесли.
– Вот с этого и надо было начинать! А какой? – живо поинтересовался Киря, моментально вскакивая. Персика он зажал под мышкой.
– С ягодами в желе, – ответила Альбина. – «Лесная поляна» называется. Между прочим, мой любимый.
– И мой тоже! – оживленно откликнулся хозяин захламленной комнаты.
В кухне оба гостя облегченно перевели дыхание. Там все было как у людей. И чистый пол, и ничем не заваленный угловой диванчик, и электрический чайник, и чашки с цветочками. А не с фривольными надписями или со скрещенными костями, к примеру. Самоутверждаясь, Кирилл четко определил территорию, на которой мог вытворять что хотел, и тактично не посягал на большее.
«Значит, с полным правом можно говорить о его чувстве ответственности и гуманном отношении к близким», – подумала Альбина. Она решила, когда останутся наедине, сказать Максиму, что бояться за младшего брата нет причин. Его эпатаж в одежде и в поведении – лишь дань подростковой моде, и он способен вызвать не опасения, а лишь снисходительную улыбку.
Пока же имел место допрос с пристрастием, который проходил под чаепитие. Кирилл смилостивился и, ублаженный любимым тортом, на все вопросы въедливого старшего брата отвечал подробно и без подначек. Дабы поскорее от него отделаться.
Когда Максим, собрав нужную информацию, намеревался перейти к советам и нравоучениям, в педагогический процесс неожиданно вмешалась Альбина.
– Ой, а что это у вас тут за цветочек? – воскликнула она, указав на окно.
– Мой конопень! – гордо заявил Киря.
– Конопень?
– Ну, конопля, значит. Клевая, правда?
Максим так и подскочил на своей табуретке.
– Совсем рехнулся! Да это же подсудное дело! Конопень он разводит, придурок несчастный! О родителях подумал бы, раз своей жизни не жалко!
Кирилл с Персиком недоуменно переглянулись. Затем старший из них со знанием дела начал:
– Ну, за один куст не посадят – я выяснял. И потом…
– И потом, вряд ли от этого бедного растения толк будет, – снова встряла в разговор Бина и подошла к окну.
Персик, видимо, так привык болтаться у хозяина под мышкой, что зевнул и приготовился подремать в подвешенном положении, пока суд да дело.
– Это почему же толка не будет?.. – обиженно протянул Киря, подходя к ней. – Я же старался.
– Ну, горшок маленький, света не хватает. Вон какой тополь под окнами вымахал. Да и подкармливать любое растение надо… – деловито стала перечислять Бина.
Максим чуть не взвыл. Это ж надо так ему навредить! Сейчас, вместо того чтобы наставить великовозрастного лоботряса на путь истинный, научит, как обустроить плантацию этого самого «конопеня» в домашних условиях.
– …Нет, все это, конечно, можно исправить, – шла тем временем неспешная беседа. – Но ты только подумай, Кирюша, сколько возиться придется. А тебе и с Перцем погулять надо, и с приятелями пообщаться. А если, чего доброго, твой песик или Гашиш с Кокой на зуб конопень попробуют, что тогда?
– Ласты склеят? – озабоченно спросил Киря.
– Ну, я не специалист, – развела руками Альбина. – Ласты, может, и не склеят, но коньки точно отбросят или в ящик сыграют…
Кирилл той рукой, в которой был зажат Персик, попытался почесать в затылке. Не получилось, и он поднял другую руку.
– Что же тогда делать?
– Может, убрать этот цветок от греха подальше? – предложила Альбина. – Чтобы потом не расстраиваться, а?
– Прям щас?
– Лучше прям щас. Я тебе помогу.
– А что нужно?
– Большой полиэтиленовый пакет.
Когда Кирилл принес пакет, Альбина взяла растение за стебель и легко вынула его из горшка вместе с комом сухой земли, опутанной корнями.
– Видишь, как ты его пересушил, – заметила она.
Парень виновато опустил голову.
– Вроде земля черная была, вот я и подумал, что она мокрая.
– А чтоб не думать, нужно было по горшку постучать. Если звук звонкий, значит, надо полить, если глухой – оставить как есть.
Говоря это, Альбина ловко упаковала «конопень» так, чтобы не было видно ни листочка.
