Кейт Харди - Диагностика любви
– Это неправда, – запротестовал Джеймс.
– Нет? Я говорила, что не желаю, чтобы лондонские СМИ освещали благотворительный бал, но ты меня не послушал. Ты просто поступил по-своему.
– Я думал, ты просто стесняешься…
– Стесняюсь? – Она посмотрела на него с недоверием. – Это не имеет никакого отношения к стеснительности. Я просто не хочу, чтобы в мою жизнь вмешивались. – Она скривила губы. – Возможно, ты великолепный доктор, но как человек ты законченный… – Шарлотта прерывисто вздохнула, а затем назвала его таким словом, от которого опешила сама.
– Я буду работать с тобой только потому, что не желаю, чтобы страдали мои пациенты, – заключила она. – Между нами исключительно деловые отношения. Я буду видеться с тобой только тогда, когда возникнет серьезная необходимость.
Шарлотта ушла прежде, чем он мог произнести слово.
Ее миссия еще не была закончена. Джеймс был первым, с кем она хотела поговорить. Переполняемая гневом, Шарлотта зашагала к выходу из больницы. Как только она появилась в дверях, защелкали затворы фотоаппаратов.
– Шарлотта, Шарлотта, улыбнитесь нам! – крикнули ей.
Она подняла руку, оттопырив указательный палец, и шум стих.
– Вы блокируете вход в больницу, препятствуя проходу пациентов и персонала. Это недопустимо. – Она сделала глубокий вдох. – Пойдемте со мной. Я поговорю с вами.
Послышались крики:
– Умница! Да, дорогая!
К ее облегчению, репортеры отошли от входа.
– Пожалуйста, выслушайте меня, – тихо произнесла она. – Я не предоставлю вам сенсационную информацию. Я не спала с Джеймсом Александером и не собираюсь с ним встречаться. Он мой коллега. Я работаю с ним, и мы участвовали в танцевальном конкурсе, чтобы собрать деньги для больницы.
– Но дело не только в сборе средств, дорогая! – крикнул один из репортеров.
Шарлотта сделала еще один глубокий вдох. Приложив усилия, она заставила себя сохранять спокойствие.
– Здесь больница. Я врач. Джеймс тоже врач. Мы работаем с больными детьми. И это все, что вам нужно знать.
Когда снова посыпались вопросы, она поняла, насколько была наивной. Репортеры не желали знать правду, они жаждали сенсации.
Она снова подняла руку:
– Если вам нужна громкая история…
Они замолчали, явно полагая, что она собирается рассказать нечто скандальное.
– Я предлагаю вам поговорить с пресс-службой больницы. Если пациенты разрешат, вы сможете брать интервью у них и их родителей. Вы услышите рассказы детей о том, как они преодолевают болезни. Эти дети могли умереть, если бы не забота медицинского персонала. Это будут правдивые громкие истории о том, как мужество и доброта помогают всем нам выживать.
– А что о Джеймсе? – спросил кто-то.
– Я повторюсь. Я и мистер Александер работаем в больнице. Мы спасаем жизни. Вы позволите нам продолжать этим заниматься?
Комментариев не последовало, но Шарлотте показалось, что она заметила, как некоторые репортеры смутились от стыда.
– И я надеюсь, – мягко закончила она, – что все средства, которые вы выручите за продажу сделанных фотографий и ложных историй о вчерашнем вечере, вы передадите тем, кто в них нуждается. Сделайте что-нибудь хорошее. Теперь извините, меня ждут пациенты.
Повернувшись, Шарлотта направилась в больницу с высоко поднятой головой.
«Моя речь не помогла, скорее всего, они вообще на нее наплевали», – размышляла Шарлотта, так как папарацци продолжали ее преследовать. Они дежурили у ее дома все выходные дни.
Ко вторнику Шарлотта поняла, что ей не дадут спокойно работать. Единственный способ защитить пациентов – закрыть кризисный центр на один день. Шарлотта все сильнее злилась на Джеймса за то, что он поставил ее в невыносимые условия. Она едва разговаривала с ним на работе и отвергала все предложения вместе пообедать или выпить кофе. Она радовалась тому, что он не решился на широкий жест и не стал отправлять ей букет роз, которым она могла в него запустить.
Шарлотте было очень трудно оставаться вежливой с Джеймсом, когда родители пациентов, которых она осматривала, расспрашивали о нем или рассказывали о том, как видели его фотографии в газетах.
Хуже всего было общаться с Джуди Мартин, которая пришла с Эллисом на осмотр.
– Вы прекрасно смотритесь вместе, – сказала Джуди. – Идеальная пара. Я должна была догадаться. Вы отличная команда.
Если бы только Джуди знала, как она заблуждается.
– Мы просто коллеги. – Шарлотта очень старалась улыбаться, хотя на самом деле ей хотелось орать. – В действительности я едва его знаю.
И где же тот мужчина, в которого она начинала влюбляться?.. Его не существует.
В четверг Шарлотта позвонила секретарю отделения хирургии и попросила назначить встречу с родителями Милли Фаулер в присутствии Джеймса.
Неделю назад Джеймс уже зашел бы к ней до начала смены в поликлинике или операции и согласовал график работы. И хотя отчасти Шарлотте не хватало их непринужденного общения, она была рада возобновлению официальных отношений. Это означало, что он с уважением отнесся к ее словам.
И все же Шарлотта нервничала все сильнее по мере того, как стрелки часов приближались к отметке два. Скоро ей придется работать вместе с Джеймсом. Избежать встречи она не могла.
Джеймс прибыл в отделение детской кардиологии в одно время с Шарлоттой.
– Здравствуйте, доктор Уокер, – холодно бросил он.
– Здравствуйте, доктор Александер. – Она тоже старалась держаться с ним формально, хотя и почувствовала, как заныло сердце.
Держась друг от друга на максимальном расстоянии, они вошли в палату Милли, которая лежала в кроватке. Ей делали кислородотерапию.
– Мистер и миссис Фаулер? Я Джеймс Александер, а это – Шарлотта Уокер, мы кардиохирурги. – Джеймс представил их обоих.
Шарлотта начала рассказывать родителям о болезни их ребенка:
– У Милли заболевание сердца, известное как тетрада Фалло. Название жуткое, но это самое распространенное заболевание сердца, и многие дети вылечиваются.
– Доктор Кук сказал, что у нее шумы в сердце, – сообщила миссис Фаулер. – И что у нее врожденный порок сердца.
Шарлотта кивнула:
– Как вам известно, я сделала несколько анализов, чтобы выяснить состояние Милли. Существует четыре стадии этого заболевания…
Стараясь использовать простую лексику, Шарлотта стала объяснять родителя Милли, в чем заключается проблема. У нее обнаружили сужение легочного клапана, который препятствовал кровотоку, отверстие в желудочке и увеличение аортального клапана, что позволяло не обогащенной кислородом крови циркулировать по всему телу, а также утолщение мышечной стенки правого желудочка из-за необходимости перекачивать кровь под более высоким давлением.
