Люси Рэдкомб - Безупречная леди
— Что-то случилось? — тихо спросила она, когда Квин подошел к ней.
— Эллиотт не появлялся в этом доме уже много лет. — И, к огромному разочарованию Керри, никак не пояснил свою интригующую фразу.
— Члены встречной комиссии? — тихонько поинтересовалась она, когда в прихожей появилась элегантно одетая женщина в сопровождении мужчины и женщины в униформе.
— Моя мачеха, Дженнифер, — представил Квентин бесцветным голосом.
— Фальшивка! — тихо прошептала Кайли Лейкис на ухо дочери. - Нет, жемчуг на шее настоящий, улыбка фальшивая.
Дженнифер Клафф окинула прибывших снисходительным взглядом, с недовольством останавливая его на дородном седовласом мужчине. Все ее жесты выглядели чересчур театрально.
— Ты думаешь, отец позволит этому человеку снова переступить порог нашего дома?
— Эллиотт, отведи, пожалуйста, детей наверх, в детскую. Они устали.
Тот с беспристрастным лицом последовал указаниям Квина.
— Только через мой труп.
— Эллиотт остается, — скучающим тоном отрезал Квентин.
Это твердое заявление, не требующее возражения, явно привело в ярость элегантно одетую женщину. Бросив уничижительный взгляд на пасынка, она переключила свое внимание на Каролайн.
— Интересно, он рассказал вам, что на этого субъекта, которому вы доверили своих детишек, было заведено уголовное дело?
— Мама! — Джастин, только что появившийся в дверях и успевший услышать разоблачающие откровения Дженнифер Клафф, застонал от досады.
Проигнорировав предупреждение сына, женщина с удовлетворением наблюдала шок Каролайн и коварно, почти по лисьи улыбнулась.
— Вижу, что нет.
Она победно посмотрела на Квентина, чье внимание было целиком сосредоточено на Керри.
— Я пойду за ним, — спохватилась Кайли Лейкис, когда первое волнение улеглось.
Не отводя взгляда от удаляющейся фигуры, Каролайн схватила мать за руку.
— Не обязательно, мама. Эллиотт вполне справится сам.
— Рассказать вам, в чем его обвинили?
— Спасибо, не стоит, — улыбнулась гостья хозяйке и с вызовом вздернула подбородок. — Если Квин доверяет Эллиотту, значит, причин для беспокойства нет.
— Керри, милая, ты уверена? — засуетилась мать.
— Абсолютно.
Так оно и было. Их взгляды встретились. У Керри чуть земля не уплыла из-под ног. Загипнотизированная странным выражением его голубых бездонных глаз, она вряд ли поняла, что впервые с Квина спала маска самодостаточного циника, контролирующего свои чувства.
Но момент был упущен, Квентин продолжил формальное знакомство, и так же как и все, Керри сделала вид, будто ничего не произошло.
Она улыбалась и произносила нужные слова, тогда как на самом деле была совершенно сбита с толку. Неужели ей не померещилось?
Неужели она сейчас видела настоящего Квина, которому не безразлично ее мнение?
— Давай чемодан, отнесу в твою комнату.
Керри вздрогнула и поняла, что ее жених говорит с ней. Смутившись, она последовала за ним по витиеватой резной лестнице.
— А где мама?
Каролайн оглянулась по сторонам, с удивлением обнаружив, что все уже куда-то внезапно исчезли.
— Ее спальня находится в восточном крыле. Если хочешь, мы найдем ей комнату поближе к твоей.
— Не стоит беспокоиться.
— Это только на одну ночь. Завтра мы будем ночевать в Хэвенс Прау.
— Ты говорил, оттуда прекрасный вид на Кордильеры? — Керри насупилась под насмешливым взглядом Квентина. — Может, для тебя это привычное дело, но я никогда еще не бывала на Западном побережье. А раз уж мне выдался такой шанс, глупо его упускать. Считай, что я турист.
— Ты, конечно, можешь наслаждаться видом гор, но, честно говоря, я не планировал много времени посвящать любованию природой.
Каролайн смело приняла вызов, вспыхнувший в его голубых глазах, и поднялась на следующую ступеньку. И тут же замерла на месте.
— Моя мама, — пояснил Квин, кивнув на женский портрет, висящий на стене.
— Очень красивая. И ты похож на нее, — Пришла она к выводу.
— То есть я тоже красивый?
Каролайн не поддержала его поддразнивание.
— А ты что, никогда не догадывался об этом?
Она пошла вперед по лестнице, решив не дожидаться его реакции на это откровение. Но проигнорировать громкий взволнованный вздох за спиной было трудно.
Добравшись до второго этажа, Квентин снова заговорил:
— Кстати, насчет Эллиотта...
— Это неважно.
— Нет, важно! — просто возразил он. — В то время, когда мне было лет двенадцать-тринадцать, Эллиотт работал у отца шофером. Мы подружились. Благодаря его дружбе, моя жизнь казалась более или менее сносной. Дженнифер не одобряла наших приятельских отношений, ей не нравилось, что кто-то питает ко мне теплые чувства и даже иногда вступается за меня. Потом стали пропадать некоторые вещи, золотые серьги, жемчужное колье...
Угадав, к чему он клонит, Каролайн покачала головой.
В глазах Квентина горели искры снова переживаемого негодования и несправедливости, которые скорее всего останутся с ним навсегда.
— Их нашли в его комнате, — подтвердил он ее догадку. — Когда я предъявил обвинения мачехе, она не стала отрицать, что подложила туда все эти вещи. Но кто станет слушать маленького мальчика? Эллиотт получил два года условно, но с таким пятном на репутации нелегко найти работу.
— А твой отец не мог?..
— Полагаю, он догадывался, кто за всем этим стоит, но папа жил только своими воспоминаниями, ему стала совсем безразлична реальность.
— И даже ты? Не пожимай плечами, словно это обыденная вещь, — возмутилась она. — Я считаю...
— Керри...
— Нет, я скажу все, что думаю. Легко понять, насколько твой отец был подавлен и разбит тяжелой утратой, когда умерла твоя мать. Но что он за мужчина, если отвернулся от собственного ребенка, когда тот нуждался в его поддержке? — закончила она дрожащим от негодования голосом.
— Возможно, трус, не заслуживший сына.
Это жесткое предположение донеслось из-за ее спины. Керри обернулась, словно ее ужалила оса. Чуть ниже шести футов росту, с темными волосами, половину из которых уже тронула седина, и вытянутым лицом, испещренным морщинами, пред ней предстал мужчина с самыми грустными глазами на свете.
Пояснения Квентина «это мой отец, и папа, это моя невеста, Каролайн Лейкис» были излишними.
Темные глаза несколько минут изучали ее лицо, залившееся краской.
— Я вас совсем не такой представлял, — критично резюмировал он, прежде чем кивнуть сыну и удалиться.
— Ну почему я всегда умудряюсь во что-нибудь вляпаться?
