Наталия Фелиз - Что такое любовь?
Наталия поблагодарила Ника, выдавив из себя слабую улыбку, и взяла шарф. Она оглянулась и впервые заметила, что находится в гримёрке за сценой. Прямо перед ней во всю длину стены раскинулась столешница трельяжа, освещённая множеством лампочек, которые сейчас были погашены. Все, кроме двух в разных концах стены. Везде, где стены были не заняты каким-либо предметом мебели, висели зеркала. Они были разного размера и формы, в разной оправе и диапазона. Но где бы ты не находился в этом помещении, из какого-нибудь уголка на тебя обязательно будет смотреть твоё отражение. Напротив трельяжа стоял небольшой диванчик, заваленный тряпками, и Наталия, перестав разглядывать окружающую обстановку, перевела взгляд на Ника.
– Наверное, я пойду лучше в свою комнату.
– В таком виде хочешь выйти? – усмехнулся молодой человек.
Кинув быстрый взгляд на своё отражение, и Наталия вернулась к старенькому диванчику, у которого уже стоял Ник и стряхивал всё тряпьё на пол. Когда, наконец, показалась тёмная дряблая обшивка, он кивнул:
– Ложись.
Наталия подошла к дивану и аккуратно опустилась на мягкое сидение. Но она не стала ложиться. Девушка села и, откинув голову на спинку, накрыла глаза ледяным шарфом. В нос ей тут же ударил знакомый и ставший таким родным запах Ника и его парфюма. И Наталия, быстро убрав с лица шарф, встретилась глазами с молодым человеком.
– Ты только не уходи, – произнесла она, прерывающимся голосом, – пожалуйста.
– Не уйду, – кивнул Ник, усаживаясь во вращающееся кресло напротив Наталии.
Девушка вернула компресс на лицо и попыталась расслабиться. Но не смогла. Всё внутри пылало, прожигаемое пылким взглядом Ника. Сердце трепетало. Ноги слабели. Она чувствовала, что это был её шанс исправить ошибку вечера на крыше. Но как только она находила нужные слова в уме, рот не открывался, а язык её не слушался. И как только Наталия набирала сил, чтобы, наконец, открыть его, то слова вылетали из головы. И она чувствовала себя ребёнком, застигнутым на месте преступления – что-то надо сказать в своё оправдание, но кроме «это не я» в голову ничего не приходило. Она чувствовала, как сильно ей не хватало его присутствия рядом, нежного взгляда, тёплых рук, но Наталия совершенно не представляла, как ему об этом сказать. И пока она думала, то не заметно для себя медленно погрузилась в сон.
10 глава
За сценой находилось несколько подсобных помещений. Какие-то были завалены декорациями, другие – костюмами, третьи – коробками со всяким хламом, который уже давно должен был оказаться на улице, но преподаватель актёрского мастерства продолжал держать его «на всякий случай». И, конечно, одной из комнат была гримёрка – единственная, где были не только керамические раковины для умывания, но и ванная комната, обитая кафелем. Ник это знал наверняка, так как было время, когда он частенько здесь бывал, вместе с одной младшеклассницей, которая являлась ведущей актрисой тогдашней постановки. Они весело и приятно проводили вместе по несколько часов в день, пока Нику не приглянулась девчонка из параллельного класса, которая как свои пять пальцев знала женскую раздевалку и душевую, ведь она была капитаном болельщиц. Но он до сих пор помнил длинный дубовый трельяж, на котором обычно валялось множество разных женских побрякушек, от которых в своё время у Ника были царапаны на спине. Помнил зеркала, из-за которых обычно приходил не только в восторг, но вновь и вновь возбуждался. Помнил множество лампочек, которые слепили глаза, не давая насладиться зрелищем. Помнил постоянный беспорядок повсюду, что, куда бы он ни посмотрел, там обязательно были или какие-нибудь украшения, или шапки с невероятно широкими полями, или океаны каких-то тканей, которые на самом деле оказывались кринолиновыми юбками и шифоновыми платьями. Напротив трельяжа и зеркал стена была полностью обклеена постерами, календарями, вырезками из журналов и книг, статьями и наклейками. Они были приклеены друг к другу так плотно, что можно было бы подумать, что это обои, если бы не показывающийся кое-где кричащий цвет самой гримёрной. Изучать эту стену будет интересно в далёком будущем, когда настоящее станет прошлым, а прожитые мгновения – историей. Ведь на стене рядом с новыми ещё хрустящими и глянцевыми статьями висели пожелтевшие и давно потерявшие свою красоту афиши. Но как бы то ни было, здесь Ник чувствовал себя, как на барахолке, и старался заходить сюда только по необходимости. Но себе самому он должен был признаться – сейчас эта самая необходимость оказалась для него намного приятнее, чем тогда, когда он развлекался с очередной подружкой. А главное – намного важнее и нужнее, чем когда-либо. Он должен был понять, что чувствует к девушке. Должен был разобраться, что творится у него внутри и почему это мешает ему быть тем, кем он был всегда, до знакомства с Наталией.
Ник медленно перевёл взгляд на девушку и, даже если бы захотел, уже не смог бы отвести от неё глаз. Он любовался её прямым аристократическим носом, румяными скулами, полными чувственными губами, длинной лебединой шеей. Её грудь медленно поднималась и опускалась в такт ровному спокойному дыханию. Красивые тонкие пальчики были сцеплены и лежали на животе. Стройные ноги изящно подогнуты под себя. Как и тогда в актовом зале она казалась такой беспомощной и ранимой, прекрасной и желанной, милой и трогательной, что Нику хотелось лишь одного – сгрести её в охапку и больше никогда не отпускать. Но единственное, что он мог себе позволить – это взять девушку за руку и отвести к умывальнику, ведь она чётко выразилась на счёт чего-то большего. И Ник должен был принять её решение с уважением, ведь он всегда может найти себе другую… Но вся проблема была в том, что он не хотел другую. Он не желал никого, кроме Наталии.
Молодой человек зажмурил глаза и крутанул кресло так, что когда вновь открыл их, упёрся взглядом в дверь. Да, ему надо было скорее бежать отсюда и постараться забыть всё в объятиях другой. Хотя кого он хотел обмануть, ведь Ник уже пытался это сделать несколько часов назад. Николь, как он и думал, моментально согласилась. Она была нежна и сексуальна. А он так и не смог расслабиться и почувствовать хоть малейшее влечение к целующей его девушке. Чтобы не поставить себя перед Николь в неприятное положение, пришлось сказать «нет» и молча уйти, но от этого ему легче не стало. И сейчас всё только усугубляется. Наталия не боялась его и не испытывала дискомфорта от пребывания с ним наедине. Она не пыталась возбудить и совратить, как сделала бы любая другая на её месте, оставшись с Ником вдвоём. Но она сидела на диване с шарфом на лице в обычной школьной форме и сводила его с ума, будоражила чувства, бередила сердце.
