Джеки Коллинз - Игроки и любовники. Книга первая
— Господи! — Он открыл дверь. — Ты сумасшедшая тетка, ты об этом знаешь? Извращенна проклятая. Господи…
Он кинулся к лифту, а она захлопнула дверь, надела предохранительную цепочку и затряслась как осиновый лист. Села на пол, обняла руками колени и сидела так долго, раскачиваясь. К черту страх. Не дождутся, чтобы она стояла и разрешала делать с собой кому что заблагорассудится. Позволить это кому-то только потому, что он физически сильнее нее, потому что он мужчина? А потом, когда он уйдет и у нее хватит сил добраться до телефона, она позвонит в полицию и что тогда? Вы знаете его, мисс? Вы были девственницей? А со сколькими мужчинами вы до него спали? Ну-ка, пройдите и полицейскому гинекологу, не обращайте внимания на того офицера, что стоит сзади, он ко всему привык.
Чтоб они все сгорели.
А если бы у него был нож? Если бы он не был таким сопляком? Каждый день в газетах сообщения об убийствах. Ей снова стало страшно. Она поплелась в гостиную и отпила бренди прямо из бутылки. В комнате царил жуткий хаос. Он нагадил на ковер, разбросал какой-то мусор. В спальне и в ванной он начертил на стенах похабщину губной помадой. Больной юнец. Наверное, видел что-то подобное в кино.
Она понимала, что нужно позвонить в полицию, но одновременно сознавала, какая опять поднимется шумиха в газетах. Кому это нужно? В конце концов, он ничего не украл. Она его вспугнула, и он ушел с пустыми руками.
Но больше она не останется здесь. Ни за что в жизни.
Она тщательно прибралась. К восьми часам утра уложила все, что ей хотелось бы сохранить. И позвонила своей единственной подруге в Нью-Йорке, Линде Космо. Автоответчик назвал ей загородный телефон, по которому она могла с ней связаться.
Она позвонила, и сонная Линда велела ей ехать к ней на квартиру.
— Я через несколько дней вернусь, — объяснила она, — и мы что-нибудь придумаем.
Даллас взяла такси, попросила ключ от квартиры Линды у консьержа и расположилась у нее.
Потом запаслась провизией, тщательно заперла все двери и до возвращения Линды никуда не выходила.
Глава 20
Концерт в Оттаве прошел с таким же блестящим успехом, что и в Торонто. Возможно, даже с большим, потому что Эл обрел уверенность в себе.
В газетах появились великолепные отзывы, которые вовсю использовали основной девиз турне „ЭЛ — КОРОЛЬ". Билеты на все концерты по всей Америке были распроданы. Некоторые умудрялись даже зарабатывать, закупая заранее целые ряды, а потом продавая их втридорога. Установили правило, согласно которому одному лицу продавали не более двух билетов, но некоторые ловкачи успешно обходили его.
Линде удалось сделать великолепную фотографию Эла на сцене. Он стоял перед публикой подобно божеству. Она поймала момент, когда он возвышался совершенно неподвижно над морем женской истерии. Этот снимок обошел весь мир, подтверждая его феноменальный успех.
С этого момента Берни признал в ней полноправного члена команды. Пол никак не отреагировал. Держался отчужденно и незаинтересованно. Его разозлило, что она, судя по всему, оскорбила Хэнка Мейсона, торонтского репортера, единственного, кто теперь поносил Эла в прессе.
— Ну и что? — спросила Линда. — Он мне первый нахамил.
— Никогда не ссорься с прессой, — предупредил Пол, — мы от нее полностью зависим.
Линда сочла все происшествие смехотворным. Эл безусловно пользовался огромной популярностью, что тут может сделать какой-то репортеришко. Кроме того, оскорбил его не Эл, а она.
— Он знал, что ты в нашей команде, потому и напал на Эла, — объяснил Пол. — Постарайся ни с кем не портить отношений.
— Ах, простите. Так что, может, мне надо было пойти к нему домой и позволить ему меня отшлепать? Ты так считаешь?
Пол не счел нужным ответить.
Линда никак не могла понять, что с ними случилось. Они так долго ждали возможности побыть вместе, а теперь все шло наперекосяк. Пол, казалось, все свое время тратил на поиски телок для Эла. Одну за другой он водил их в номер Хозяина для осмотра, но пока ни одной из них не удалось привлечь внимание Эла.
Найти — трахнуть — забыть. Главный лозунг Эла. Только теперь он слегка видоизменился: найти — забыть. Эл иногда думал, что, может, все дело в возрасте. Но знал, что это не так. Никаких проблем с эрекцией, но ему надо что-то получше, чем бесконечная череда тупых девиц, жаждущих переспать со звездой.
Он попробовал разочек с Розой. Неплохо, но повторять не хотелось.
Он с нетерпением ждал приезда в Нью-Йорк. Именно там турне для него начнется по-настоящему. Все его страхи оказались пустыми. Голос звучал лучше, чем прежде. Все его поклонницы были с ним, любили его, хотели его. Он чувствовал, как с плеч упала тяжесть. Страшно подумать, что было бы, если бы он провалился или имел лишь средний успех. Что бы он тогда сделал? Бросил выступать? Он не может бросить, пение — главное в его жизни. Но не вечно же он будет петь. Все равно, если уж уходить, то на вершине славы.
Он наконец-то позвонил Эдне.
— Какая там погода? — был ее первый вопрос.
Какое значение, мать твою, имеет погода? Он хотел, чтобы она порадовалась за него. Он попросил позвать Эвана.
— Когда я смогу приехать? — угрюмо спросил сын.
Ну и семейка! Они что, читать разучились, не знают, что Эл — снова король?
Перед тем как лечь спать, он позволил блондинке под сильным кайфом сделать ему среднего качества минет. Она зашлась от восторга. У него мелькнула мысль о Даллас. Интересно, где она, с кем. Уж эта девушка ничего не делает среднего качества.
Он спал, и во сне его окружали люди и аплодисменты. Спал он крепко.
— Мне Даллас звонила, — сообщила Линда.
Пол читал журнал „Верайети".
— Кто?
— Даллас. У нее там что-то случилось. Я разрешила ей пожить у меня.
— С чего бы это?
— Потому что ей некуда было больше пойти.
— Я и не подозревал, что у вас настолько дружеские отношения.
Линда взглянула в иллюминатор.
— Что случилось, Пол? Что с нами происходит?
Это был первый случай, когда они были вместе. Четыре дня в Канаде, и каждый вечер — попойка.
— Ничего не происходит. Я же предупреждал тебя, какой я во время турне.
— Тебе бы хотелось, чтобы меня здесь не было?
Он свернул журнал и уставился на нее.
— А тебе?
— Я первая спросила.
— Не знаю. Я думал, это хорошая идея, во всяком случае, мне так казалось. Но Эл всегда на первом месте, а я знаю, тебя это раздражает.
