Инга Берристер - Приворотное зелье
Грейс с несчастным видом взглянула на дверь в кабинет врача. Все будет в порядке! В конце концов задержка всего лишь на несколько дней, максимум на неделю… И она на сто процентов уверена, что чувство тошноты, которое появляется у нее время от времени, — не более чем результат нервного напряжения.
А страсть к анчоусам?
Она внимательно относилась к своему здоровью и придерживалась низкокалорийной бессолевой диеты. Ее тело решило, что нуждается в соли… очевидно. Очевидно!
Грейс вздрогнула, когда открылась дверь напротив входной и в ней появился седой сутуловатый доктор Рамсфилд. Он держал в руках результаты анализов, которые ему прислали из лаборатории.
— Поздравляю вас, душечка, вы беременны.
Должно быть, это ошибка, думала Грейс, возвращаясь домой. Перепутали анализы, или она сама сделала что-то не так. Ее начала охватывать паника. Она не может быть беременной. Не может!
Ребенок Кена! У нее будет ребенок от Кена. С какой стати я улыбаюсь? — недоумевающе спросила себя Грейс, увидев свое отражение в витрине магазина. Определенно не самый подходящий момент для улыбок…
Вернувшись домой, она открыла почтовый ящик и достала письма. Среди целой кучи почтового мусора была открытка от родителей.
Грейс пришлось сесть, прежде чем начать читать ее. Родители. Незачем было гадать, как они отнесутся к случившемуся. До них дойдут сплетни, не могут не дойти, к тому же она знала, что жизнь одинокой матери совсем не то, чего они хотели бы для нее или для своего внука. Честно говоря, и сама она не желала такой судьбы. У Грейс стиснуло горло и пересохло во рту.
Она попросила тетю и дядю ничего не говорить родителям, объяснив это — довольно правдиво — тем, что хочет сказать им сама, лично.
К тому же, зная, что родители вернутся домой не раньше чем через два месяца, Грейс убедила себя, что у нее вполне достаточно времени, чтобы тем или иным способом восстановить нормальное течение своей жизни до их приезда… Но теперь!..
Родители будут по-прежнему любить и поддерживать ее, что бы она ни натворила, Грейс знала это. И ее ребенка они с радостью примут и полюбят. Но будут еще сплетни и неодобрение, к тому же Кен будет частенько наведываться на фабрику, поэтому Грейс понимала, что остаться здесь не может. Что же касается ребенка… Разве она позволит ему терпеть такое унижение: знать, что собственный отец отказался от него? Нет, жизнь будет намного проще для всех, кого она любит, если уехать отсюда.
В конце концов, гордо решила Грейс, мои учительские таланты никто не подвергал сомнению.
Ну а тот факт, что ей придется вести жизнь матери-одиночки… Что ж, за сотни, а то и больше миль от Пайнвуда кого будут волновать или интересовать злобные инсинуации Джины Орвелл?
— Мама!
Открыв дверь, Кен ошеломленно уставился на знакомое лицо в высшей степени неожиданной гостьи.
Он говорил родителям, что переехал в снятый им в Пайнвуде дом, в котором будет жить до тех пор, пока не разберется со сложностями, сопутствующими приобретению всякого нового дела. Он также говорил, что не сможет в ближайшее время выполнить обещание навестить их. Но, разумеется, никак не ожидал, что мать возникнет на его пороге.
— Где папа? — нахмурившись, спросил он, заметив, что такси скрылось за поворотом подъездной дорожки.
— Я прилетала одна, — сказала мать. — Всего на несколько дней… Однако я уверена, что найду время познакомиться с твоей невестой.
Кен, в этот момент поднимавший чемодан матери, резко выпрямился и посмотрел на нее.
Несколько вариантов ответа промелькнули в его мозгу. Но его мать — это его мать, и она очень проницательная женщина, что за тридцать лет он успел выяснить и оценить.
— Думаю, тебе лучше войти, — без выражения произнес Кен.
— Да, думаю, лучше, — насмешливо согласилась мать и, задержавшись на пороге, сказала: — Этот дом — хороший семейный дом, крепкий и добротно построенный. Детям здесь будет хорошо расти. И мне нравится сад, хотя он потребует много забот. Она любит возиться в саду, эта твоя невеста? Надеюсь, что да, потому что женщина, которая холит свои цветы, будет холить мужа и детей.
Он заметил задумчивый взгляд, брошенный матерью на вазу с цветами, которые собрала Грейс несколько дней назад.
Кен заехал с ней сюда по пути на обед к ее тете и дяде, чтобы оставить папку с деловыми документами. Зазвонил телефон, и последовавший разговор занял некоторое время. А когда он наконец присоединился к Грейс, то обнаружил, что она собрала одичавшие цветы в саду и, составив букет, поставила его на стол в холле.
— Мне стало жаль, что они так и отцветут в траве и никто не полюбуется ими, — словно оправдываясь, пояснила Грейс.
— Значит, она хозяйственная, эта твоя невеста, — критически осмотрев букет, заключила мать. — Она готовит для тебя?
— Мама! — вздохнул Кен, препровождая ее в кухню. — Я должен кое-что объяснить тебе… и это потребует некоторого времени.
— Есть только одна вещь, — твердо заявила Моник сыну, — которую я хочу узнать, и на это не потребуется много времени. Ты любишь ее?
На мгновение ей показалось, что он не ответит. Он ведь уже мужчина, печально напомнила она себе, а не мальчик. Но потом Кен поморщился и отбросил со лба волосы точно таким же жестом, как и его отец.
— К сожалению, да, люблю, — признался он.
— К сожалению? — осторожно спросила Моник.
— В том-то и проблема.
Внезапный приезд матери был непредусмотренным осложнением. Однако теперь, когда она была здесь, Кен, к собственному удивлению, обнаружил, что на самом деле хочет рас-, сказать ей о Грейс, поделиться с ней не только открытием, что ее любит, но и своими тревогами и сомнениями.
— В любви всегда бывают проблемы, — добродушно ответила мать. — Если их нет, то это не любовь. Так расскажи мне, в чем состоит твоя проблема… Ты не нравишься ее отцу? С отцами дочерей так случается. Помню, мой собственный…
— Мама, я еще незнаком с отцом Грейс, и вообще… Я сказал тебе, что люблю Грейс, но еще не успел сказать, что она меня не любит.
— Не любит тебя? Но вы же помолвлены… Должна сказать, Кен, мне не очень-то приятно было впервые узнать о твоей помолвке от секретарши. Однако…
— Мама, пожалуйста, — твердо прервал ее Кен, — позволь мне все объяснить.
Делая это, Кен весьма тщательно редактировал историю, чтобы его мать, как поначалу он сам, не пришла бы к ошибочному заключению относительно Грейс. Но он видел, что она не очень-то довольна этим адаптированным изложением событий.
— Ты любишь ее, а она не любит тебя, но она согласилась на помолвку с тобой, чтобы защитить свою репутацию, поскольку случайно заснула в твоем гостиничном номере и ее видели выходящей оттуда ранним утром? — Брови Моник приподнялись в выражении массы эмоций, большинство которых заставили упасть сердце Кена. — Мне было бы очень интересно встретиться с твоей невестой, Кен. Тот глубоко втянул в себя воздух.
