Светлана Демидова - Вся палитра нежности
Придя к такому неутешительному выводу, Александр Ильич позвонил Прокофьеву и выдал ему кучу распоряжений на ближайшие недели две.
– А что, собственно, случилось? – Никита спросил это таким липким голосом, что Вербицкий догадался: Прокофьев сорвался на его звонок со сладкого ложа любви.
– Мне надо уехать на некоторое время.
– Куда? – задал естественный вопрос друг и компаньон.
– По личному делу, – не стал открываться ему Вербицкий.
– Надолго?
– Как получится…
– Билет заказать? Авиа? Поезд?
– Нет-нет! – поспешил отказаться от его услуг Александр Ильич. – Я сам… Я должен все сам…
Когда Никита отключился, Вербицкий задумался. Похоже, он все-таки решится войти в ту же воду еще раз. Да! Он в самое же ближайшее время поедет в Григорьевск! Конечно, это будет уже не та вода… то есть совсем другой город, но… Но он все же попытается отыскать в нем свою жену. Возможно, она уже превратилась в гадкую морщинистую старуху. Шестьдесят с гаком не красят женщин, особенно в заштатных городках, где нет ни профессиональных косметических салонов, ни магазинов элитной одежды. Ну и что? Он должен посмотреть ей в лицо и сказать, что она, гадкая морщинистая старуха, погубила его жизнь… Он, Александр Вербицкий, сделавший свою жизнь собственными руками, имеющий все, что только может позволить себе иметь человек в этой стране, абсолютно и непоправимо несчастен. Оказалось, что на самом деле человеку ничего не надо, кроме любви, которую не купишь даже за самые большие деньги.
– Вы что, меня преследуете? – услышал Александр Ильич, как только втиснулся в узкое купе обыкновенного поезда дальнего следования. Он, вздрогнув, резко обернулся. С противоположного диванчика на него с тревогой смотрела Ирина Кардецкая.
– Вы?! – только и сумел произнести он с величайшим удивлением.
– Представьте, я! – зло выпалила Ирина.
– А что вы тут делаете? – глупо спросил Вербицкий.
– Я тут сижу!
– Сидите…
– Да! Сижу и жду отправки поезда! А вот что вам тут надо?!
Александр Ильич открыл ящик для багажа, всунул в неопрятную емкость свой щегольский чемодан, опустил крышку и уселся на нее против Ирины.
– А я, как вам ни противно, тоже еду этим поездом.
– Зачем же вам ехать этим поездом?
– На какой были билеты, на тот и взял.
– Надо же! – всплеснула руками Ирина. – «Обаятельная буржуазия»… или как вас там… ездит в вонючих пассажирских поездах!
– В смысле? – удивился ее необъяснимой злости Вербицкий.
– В том смысле, что такие, как вы, летают на вертолетах, самолетах… например, частных авиалиний… в космических кораблях, наконец, но уж никак не в этом… – И она обвела руками убогое купе с задравшимся в углу пластиком и неработающим верхним освещением.
Александр Ильич наконец рассмеялся. Да, он захотел поехать в Григорьевск точно таким же образом, каким уехал из него в юности, и никакая обозленная Ирочка ему не помеха! Вообще-то ему уже приходилось два раза наезжать в родной город. На похороны. Сначала умер отец, а через год с небольшим – мама. Но Александр был только на кладбище да в родительском доме на поминках. Проводить в последний путь его родителей приходило мало народу, в основном такие же пожилые соседи по дому. Старики никому не нужны. Перестали небо коптить – и спасибо на этом. Завода, во главе которого когда-то стоял отец Александра Ильича, уже не существовало, а потому даже общественность Григорьевска не заметила тихой кончины бывшего директора бывшего главного предприятия города. Смерти его жены, которая всю жизнь являлась домохозяйкой, – тем более не заметил никто, кроме соседей по лестничной площадке. Уезжая в последний раз из Григорьевска, Вербицкий оставил кому надо деньги на памятники родителям и на уход за могилами. Теперь вот и пришла пора проверить, как люди выполнили взятые на себя обязательства.
– А с чего вы решили, Ирочка, что мы едем с вами в одно и то же место? До конечной станции, города Григорьевска, куча населенных пунктов.
– Вот именно: пунктов! – все так же раздраженно ответила Ирина. – Неужели питерский банкир Александр Ильич Вербицкий едет в какой-то там населенный пункт? Лучше скажите честно, какого черта вы тащитесь за мной в Григорьевск? Разве Никита не сказал вам, что мы с ним решили… пожениться?
Вербицкий плохо уловил про женитьбу, зато название родного города прозвучало для него так четко и ясно, будто Ирина объявила это с помощью микрофона и на весь поезд.
– То есть вы хотите сказать, что тоже едете в Григорьевск? – удивился он.
– А вы разве не туда же?! – продолжала язвить Кардецкая.
– Да… туда же… но к вам это не имеет никакого отношения… поверьте…
– Ага! А к кому имеет?
– Да ко мне самому. Я там родился, Ира…
В купе повисло молчание. Чувствовалось, что молодая женщина еще не может поверить в то, что банкир оказался в этом поезде вовсе не ради нее, и еще не сообразила, как к этому относиться: радоваться или огорчаться.
Ввиду межсезонья и не слишком популярного направления в купе к Ирине и Вербицкому так никто и не подсел, и они, покачиваясь на диванчиках в такт вагону поезда, старались не смотреть друг на друга.
– Если хотите, я перейду в другое купе, – наконец предложил Александр Ильич. – По-моему, свободных мест навалом!
– Да какое мне дело! – бросила ему Кардецкая и нервно повела плечами.
– Я сейчас договорюсь с проводником и покину вас, – сказал Вербицкий, – но, может быть, вы мне все-таки скажете на прощанье, за что так злитесь на меня.
Ирина посмотрела на него довольно строго, а потом почему-то фыркнула и освобожденно рассмеялась. Александр Ильич стоял в дверях, не понимая, как себя вести дальше.
– Да сядьте вы, наконец! – махнула рукой женщина, и банкир послушно опустился на диванчик. Ирина посмотрела на него уже несколько виновато и сказала: – А я сама не знаю, чего злюсь… Надо подумать, почему… – Она посмотрела в окно, потом опять повернулась к Вербицкому и выпалила: – А, наверно, за то, что вы хотели меня использовать!
– Использовать? – удивился он, невесело хмыкнул и откинулся на спинку дивана.
– Вот именно! Использовать! Вы ведь даже не потрудились в меня… влюбиться!
– Не потрудился… – согласился Александр Ильич. – А что, надо было?
– Нет… то есть не знаю… – опять улыбнулась Ирина и вдруг сказала о том, что никак не относилось к обсуждаемой теме: – Представляете, а я ведь тоже родилась в Григорьевске! Надо же, какое совпадение!
– Да-а-а… пожалуй… И на какой же улице?
– На Школьной.
– А я на соседней – на улице Партизана Ивасюка!
– С ума сойти! – Ирина развеселилась окончательно. – Жаль, в гости вас не пригласить!
