Сандра Мартон - Упрямый рыцарь
Большой белый фургон выехал с боковой улицы.
Наконец Калеб догнал ее, обхватил руками и притянул к себе. Из-под колес фургона вырвалась волна и залила их.
– Черт-черт-черт-черт, – прорычал Калеб, повернул Сейдж лицом к себе и поцеловал.
Ее губы ответили, и это вселило в его душу надежду. Но потом она оттолкнула его, сжала кулаки и ударила в грудь.
Он схватил ее за руки и дал выход гневу:
– О чем, черт возьми, ты думала? Ты что, не видела красный свет? Ты не заметила этот чертов фургон? Еще пара секунд, и ты могла бы… – Поток слов оборвался, чудовищность того, что могло случиться, потрясла его. – Я едва не потерял тебя, – прошептал он.
– Неужели это имеет какое-то значение?
– Что ты говоришь?!
– Впрочем, имеет. Тебе нужен ребенок.
Сейдж начала дрожать. Калеб сбросил пиджак и накинул ей на плечи.
– Такси! – крикнул он, но машина не остановилась.
– Калеб. Ты слышишь меня? Я не хочу…
Ни такси, ни мобильника – он оставил его в номере. К счастью, в нескольких шагах Калеб увидел кофейню.
– Пошли, – скомандовал он, обнимая ее за талию.
Она тряхнула головой и уперлась каблуками в асфальт.
– Сейдж, пойдем.
– Нет.
– Детка, мы утонем.
– Я тебе не детка. И я никуда с тобой не пойду.
– А куда тебе еще идти?
– Обратно в Бруклин. К моей жизни. Подальше от тебя и твоей лжи.
Калеб схватил Сейдж за плечи:
– Я никогда тебе не лгал!
– Ты говорил… Ты хотел, чтобы мы были семьей. Ты. Я. Наш ребенок.
– Это правда!
– Ты говорил, что ты ко мне неравнодушен…
– Да. – Его голос стал хриплым. – Это была ложь.
Сейдж попыталась вырваться, но Калеб обхватил ладонями ее лицо. Он был готов произнести самые важные слова в своей жизни. И сделать это быстро, пока они оба не подхватили пневмонию.
Долой планы и логику!
– Да. Это была ложь. Я не просто неравнодушен к тебе, я люблю тебя. Я обожаю тебя. Всем своим существом. И если ты уйдешь от меня…
Сейдж уставилась на него. Ее губы дрожали. Впрочем, она вся дрожала. Калеб обнял ее за плечи и потянул в сторону кофейни.
– Я не пойду туда, – снова запротестовала она, но уже не так решительно.
Калеб открыл дверь.
– Ну вот, – сказал он, – наконец нам представилась возможность обсудить детали нашей жизни и, если повезет, выслушать ценный совет официантки.
Сейдж посмотрела на него. Потом рассмеялась.
В кафе было немного посетителей. Двое мужчин у стойки, две пары за столиками, буфетчик в грязном фартуке и официантка в розовой униформе.
Все смотрели на Сейдж. И на Калеба. На пару едва не утонувших идиотов. Вода стекала с них на не слишком чистый кафельный пол.
Калеб откашлялся.
– Эй, – сказал он, посылая свою самую радужную улыбку официантке, – мы могли бы взять столик?
Она пожала плечами:
– Почему бы нет.
– И несколько пачек салфеток. Чтобы вытереться.
Официантка снова пожала плечами. Калеб подтолкнул Сейдж к свободному столику. Она села, он устроился напротив.
– Один кофе, пожалуйста, – сказал он. – И один травяной чай. Моя жена не пьет кофе. Она беременна.
Сейдж вспыхнула.
– Вовсе нет, – возразила она. – То есть я не его жена.
– Во всяком случае, она беременна, – вмешался Калеб, и Сейдж покраснела еще больше. – О черт, – неожиданно пробормотал он.
Калеб понял, почему Сейдж ушла от него.
– Ты слышала телефонный разговор, – заявил он.
– Какой телефонный разговор? – Сейдж с деланым равнодушием пожала плечами, но это его не обмануло.
– Сейдж, детка…
– Салфетки, – вмешалась официантка, плюхнув на столик несколько пачек салфеток.
Калеб кивнул:
– Спасибо.
– Ваш кофе и травяной чай.
Официантка вернулась к стойке.
Калеб подался вперед:
– Ты знаешь, какой телефонный разговор я имею в виду. Тот, что состоялся у меня с Аддисон.
– С женой твоего брата. И твоим деловым партнером. – Голос Сейдж дрогнул. – Она готовит документы, которые я должна подписать, чтобы передать тебе право опеки над моим ребенком.
– Нашим ребенком. И не нужна мне никакая опека. С какой стати, если он наш?
– Это может быть девочка.
– На это мне вообще наплевать!
– Ребенок – единственная причина, по которой я тебе нужна.
– Я люблю тебя. – Он почти кричал. – Ты слышишь меня, черт возьми? Я. Люблю. Тебя.
– Не любишь. Ты верил, что это твой ребенок, но ты врал!
Калеб схватил ее за руку, не давая вырваться:
– Ты слышала мои слова о том, что мы хотим провести тест на отцовство после рождения ребенка.
Сейдж кивнула.
Он сильнее сжал ее руку:
– Тест нужен для того, чтобы избавиться от Колдуэлла раз и навсегда.
– Он не может до сих пор считать…
– Это моя вина. Я был так увлечен нашими отношениями, что забыл с ним вовремя связаться. Он добрался до Аддисон и заявил, что без доказательств ничему не поверит.
– Ах, Калеб…
– Да, я допустил огромную ошибку.
Сейдж почувствовала облегчение, но Калебу придется объяснить еще одну вещь.
– И… и я слышала, как ты говорил о свадьбе: что ты не сумасшедший, чтобы жениться на мне…
– Правильно. Аддисон предположила, что мы могли пожениться тайком. Должен признать, такая мысль приходила мне в голову. – Он тряхнул головой. – Но мои сестры, вероятно, и Аддисон тоже, съели бы меня живьем, если бы я лишил их этого зрелища. Музыки. Цветов. Тебя в длинном белом платье, меня, разряженного…
Сейдж молча смотрела на него. Что там было в ее глазах?
– Детка, – сказал он хрипло, – я наделал много ошибок. И самая большая – я сразу не сказал, что люблю тебя. Видишь ли, я дожидался подходящего случая.
– Такого, как сейчас, – подсказала Сейдж.
Слава богу, она улыбалась.
– Сейдж, скажи, что ты меня тоже любишь. Скажи мне то, что я увидел в твоих глазах, почувствовал в твоих поцелуях.
– Я люблю тебя, – тихо проговорила она. – И всегда буду тебя любить, мой рыцарь.
Калеб опустился перед ней на колено, не обращая внимания на грязный, мокрый пол.
– Сейдж. – Она затаила дыхание. В его руке была маленькая красная коробочка. – Солнышко. – Калеб открыл ее. Словно тысячи солнц вспыхнули внутри. – Ты выйдешь за меня замуж? Ради одного, что имеет значение. Ради любви.
Сейдж рассмеялась. Потом расплакалась. Она наклонилась к Калебу и поцеловала в губы.
– Что означает, – со знанием дела прокомментировала официантка, – да.
Калеб встал и притянул к себе Сейдж.
Официантка держала их чек и улыбалась, ее глаза подозрительно блестели. Калеб взял чек и положил на стол. Потом достал из кармана несколько стодолларовых купюр, положил их ей на ладонь и сжал пальцы:
– Спасибо.
Официантка уставилась на свою руку, а потом побежала за ними.
