Барбара Фритти - Две тайны, три сестры
– Что вы имеете в виду?
Тайлер ответил не сразу. Рассказывать о себе всегда нелегко. Сдержанный от природы, он становился все более скрытным из-за постоянных напоминаний отца: никто не должен знать, кто мы, откуда мы приехали, что делаем здесь. Просто молчи. Занимайся своим делом, а они пусть занимаются своим.
– Тайлер? – Голос Кейт вернул его к действительности. – Что вы сказали?
– Ничего.
– Вы не можете так поступить. Если начали, так закончите.
– Вы так поступаете все время, – заметил он.
– Расскажите что-нибудь о себе, – попросила Кейт. – Укажите хотя бы одну причину, почему я не должна прямо сейчас выйти за дверь, а вы провожали бы меня взглядом.
Он не мог позволить ей уйти и не хотел смотреть ей в спину. Он должен сказать ей что-то, но что?
– Забудьте об этом, – резко бросила Кейт, протягивая руку к сумочке. – Я думаю, мне пора домой.
– Все в порядке. Вы победили. Положите сумочку обратно.
Она заколебалась.
– Положу, как только начнете рассказывать.
– Итак, вы ждете от меня личную информацию, – кивнул Тайлер. – А что вы хотите узнать?
– Если вы скрытничаете, я не удивлюсь, что вы женаты или у вас серьезные отношения.
– Теперь мы квиты? – спросил Тайлер, имея в виду недоверие друг другу.
– Стоп, стоп, стоп, – сказала Кейт, накинув ремешок сумочки на плечо.
– Хорошо, – уступил он. – Что вас интересует?
– Начните с чего-нибудь незатейливого, простого. Расскажи о своем детстве, своей семье.
– Моя семья – совсем не простое дело.
– Расскажите о ней. Считайте, что это способ завоевать мое доверие. Это должно вас вдохновить.
Тайлер мысленно прикидывал, что и сколько он может ей сказать. Черт возьми, судя по тому, как идут дела, она, вероятно, не поверит ему в любом случае.
– Хорошо. Я родился в Сан-Антонио, – начал он.
– Техас. Я догадалась по вашему произношению.
– Я жил там до двенадцати лет. До того времени, когда мои родители развелись.
– Это, должно быть, очень трудно пережить, – сочувственно заметила Кейт.
– Да, но потом стало еще хуже. Через несколько недель после развода отец забрал меня из школы и сказал, что мама больше не хочет меня видеть. Она не может работать, имея двух мальчиков на руках, а поскольку мой брат младше, я должен остаться с ним. У меня не было смены одежды, не было даже зубной щетки. И шанса попрощаться с мамой и братом.
У Тайлера все сжалось в груди при этом воспоминании – Марк ждет его на крыльце, надеясь, что они поиграют в догонялки, или попинают футбольный мяч, или он просто походит хвостиком за старшим братом. После развода мать начала бегать на свидания. У Марка остался только он, старший брат Тайлер. И вот в тот день Тайлер не пришел домой, и с младшим братом заниматься стало некому.
– О господи, – сочувственно выдохнула Кейт. – Это ужасно.
Ему было неловко выглядеть жалким в ее глазах. И Тайлер корил себя за то, что рассказал ей такое, о чем никогда никому не говорил. Он не понимал, зачем сделал это и почему. Он мог бы рассказать что-нибудь другое. Она не узнала бы, правда это или нет.
– Ваша мама, должно быть, пыталась вас найти, – предположила Кейт. – Куда же вы с отцом поехали?
– Мы колесили по всей стране. Бесконечные номера мотелей, апартаменты, города, похожие друг на друга. Я не сразу понял, что мы скрываемся, заметаем следы. Мой отец показывал письма от мамы и брата. Они признавались в искренней любви ко мне, обещали, что когда-нибудь мы соединимся, но сейчас нам лучше пожить отдельно. Я тупо верил в подлинность писем. Потом пришли письма и открытки, в которых сообщалось о переезде мамы с братом в новый дом, с подробным описанием этого дома. Я все это доверчиво проглотил.
– Тайлер, а что вам оставалось? Ваш отец, кажется, очень умный и изощренный человек. А вы были еще ребенком. Как можно было не верить ему?
– Если был бы умнее, я нашел бы способ позвонить домой. Вначале я просто злился и не хотел звонить. Если я им не нужен, то и они мне тоже. Но со временем я начал колебаться, заговорил с отцом, что хочу навестить их. Вот когда мой папа вытащил туза.
– Что это было?
– Он рассказал мне о пожаре. Сказал, что дома больше нет. Моя мать и брат погибли. И мы с ним остались одни на свете. Вы знаете, что еще он сделал? Он сочинил некролог. Вот какой он был изворотливый и, видимо, больной. Я купился на это, – признался Тайлер с отвращением. – Я оказался идиотом. Оглядываюсь назад и вижу, столько было возможностей понять происходившее. – Он сомневался, что когда-нибудь сумеет простить себя за наивную доверчивость. – Во всяком случае, маме удалось разыскать нас через шесть лет. Мне уже исполнилось восемнадцать. Я уже не нуждался в матери. И хотя она обрадовалась мне, зачем ей еще один сын, уже взрослый и ставший чужим? Она вышла замуж, моего брата официально усыновил отчим. Мать родила девочку. Жизнь переехала всех нас.
– Страшная история. – Кейт бросила на него испытующий взгляд. – Вы не сочинили ее?
– Я говорю правду.
– Об этом, – уточнила она.
– Об этом, – согласился Тайлер.
Кейт откинулась на спинку стула.
– Даже не знаю, что сказать.
– Ничего и не говорите. Я рассказал вам свою историю потому, что хорошо знаю, каково жить с отцом, готовым на все ради обретения чего-то, страстно желаемого.
– Мой папа выглядит святым по сравнению с вашим. Где ваша мама сейчас?
– В Далласе.
– А отец?
– Он умер несколько лет назад. – Тайлер взял чашку кофе, жалея о своей исповеди. – Интересно, что они кладут в этот кофе. Обычно я не промываю свои кишки ничем похожим.
– Сыворотку, я думаю. Вот почему я привела вас сюда.
Он оценил ее тон, она слегка поддразнивала его. Кейт не смогла бы стать хорошим репортером, но с легкостью стала бы хорошим другом. Впрочем, они не собирались становиться друзьями, напомнил он себе. Это невозможно.
– Мне интересно, вот вы выбрали карьеру, которая заставляет вас постоянно находиться в разъездах, – сказала она. – Кажется, в вашем случае скорее могло возникнуть желание обосноваться на одном месте, пустить корни, восстановить связь с семьей, матерью и братом.
– Это то, чего вы хотели? – спросил он, отвечая вопросом на вопрос. – Значит, в море вы все время тосковали по твердой земле под ногами?
– Совершенно верно. Когда я вернулась, то лежала в кровати ночью и чувствовала, как лодка качается подо мной. Только через несколько недель я осознала – под ногами твердая почва и мне комфортно стоять на ней.
– И вы не тоскуете по бурному морю?
Кейт поколебалась, прежде чем ответить.
– Должна признаться, что я не скучаю вовсе.
– Но… – Он осекся.
– Может быть, немного. Я не скучаю по гонкам. Но иногда тоскую по чуду, которое окружало нас в океане. Тоскую по невероятным закатам, удивительной тишине, по особому ощущению, когда ты чувствуешь себя крохотной частицей огромного мира.
