Маргарита Южина - Свадебный марш для ловеласа
– Ясно, – быстро кивнула головой Софья. – Ну чего ты сегодня весь какой-то… Успокойся, Семен.
– Я не успокоюсь, пока ты мне не пообещаешь, что Ксюша будет сидеть только с бабушкой или у меня! У нас там народу полно, и с маленькими детьми ее никто не заставит сидеть. А там уже и садик будет… Ведь только две недельки потерпеть.
Соня соглашалась на все. Она кивала, а сама уже знала – ну куда она денет Ксению? Конечно же, она поговорит с матерью, но… Что толку? Она и вчера с ней говорила, и позавчера… Куда Вере-то деваться? Надо только попросить, чтобы Ксюшку не заставляли с Данькой нянчиться… Опять попросить, уже в который раз.
А Овчаров лопотал с девочкой:
– Ксюш, смотри, какой я тебе телефон купил… Смотри… Погоди-ка… Я тебе вот так сделаю, и ты… Вот так вот… сейчас… И теперь ты, как захочешь мне позвонить, вот на эту кнопочку нажмешь, и все! И я сразу возьму трубку. Давай попробуем… Звони.
Девчонка была вне себя от радости, глазенки блестели, от уха до уха цвела улыбка, а от бывших слез и следа не осталось.
– И ето мой?! Ето мне, да? – не могла поверить она. – Мне весь его можно, да?
– Да ты на кнопку-то нажимай! – смеялся Семен.
Она ткнула пальчиком в кнопку, и у Овчарова зазвонил его сотовый.
– Аллёу… – важно проговорил Семен в трубку.
– Аё… это ваша дочь говоит… – старательно лепетала в трубку Ксюша. – Мне дайте папу!
Семен отстранил трубку от уха и повернулся к девочке:
– Так вот же я, нате!
И Ксюша прыгнула ему на шею, крепко обвила шею ручонками и стала чмокать его в щеку.
– Ой, какие нежности, смотреть неловко, – мотала головой Софья, пряча улыбку. – А кто-то сегодня обещал бассейн. Хочу заметить, у меня никаких принадлежностей нет, а нырять в офисном наряде… Не приучена я как-то.
– Ничего-о… – довольно урчал Овчаров. – Сейчас заедем к тебе домой, ты соберешься, а мы здесь тебя подождем.
Соня поежилась… Как-то неудобно было говорить, что и дома у нее купального костюма не было.
– Сень, а может быть, в другой раз? Давай сейчас съездим на… выставку рыб, а? А что, я давно хотела!
– Понятно, бассейн отменяется, – легко согласился Овчаров. – Значит… Едем ужинать в ресторан! Ксения, вы готовы?
– Ну да, – ответственно закивала головой Ксюша.
– А я.. – начала было Соня, но Семен ее перебил:
– А вы, сударыня, всегда выглядите великолепно!
– Судаыня! – заливисто засмеялась Ксения. – Ха, мама судаыня!
– А кто ж она у нас? Конечно, сударыня… Барышня еще, – говорил Семен, глядя на дорогу. – Еще можно сказать «любимая, дорогая»…
– Едисвенная… – быстро включилась в игру Ксюша. – Зовотая, юбименькая…
– Любимая я уже говорил.
– Умненькая, – подала голос Соня.
– А ты не подсказывай! – прервал ее Семен. – Еще можно сказать… долгожданная… милая… нежная…
– Все умеет девать… – вспоминала Ксения. – О! Добгая! И квасивая!
– Ну да… Как это я красоту-то упустил… – вздохнул Семен. – Зато у меня еще есть «прекрасная», вот! «Великолепная»!
– Сва-а-а-атенькая… – прищурилась Ксюша. – Такая, как кафетка!
– Да? Точно, чего-то я не подумал, – снова закручинился Овчаров. – А у меня тогда… у меня тогда «необыкновенная»! Единственная, непо…
– Ты говоил едиственную, говоил! – кричала Ксения, прыгая на сиденье.
– Ксюша, сиди же спокойно, – смущенно одернула дочь Соня.
Девчушка притихла, но хватило ее ненадолго.
Всю дорогу они придумывали всякие эпитеты, которыми наделяли Соню, а она сидела и счастливо жмурилась – наверное, за всю жизнь она столько ласковых слов о себе не слышала.
В ресторане и вовсе было чудесно. Ксения зашла в зал будто в сказку! Еще бы – кругом музыка, фонарики светят, и все такое незнакомое, красивое…
Они сели за столик, и девчушка вдруг потеряла голос.
– А мне мозно вот ету сайфеточку? – шепотом спросила она.
Семен без разговоров пододвинул ей всю салфетницу. А чуть позже принесли большие тарелки с чем-то вкусным и огромную вазу с яблоками, апельсинами, виноградом и даже ананасом.
– А ето кому? – шепотом спросила Ксения у Семена.
– Это тебе. Только надо сначала вот это мясо съесть, – склонился к ней Овчаров. – Давай я тебе покажу… Вот так ножичком берешь… эть… разрезаешь…
У Ксюши «эть» не получилось – весь большой кусок мяса рухнул на пол. У девчонки заплескался ужас в глазах, и она быстро юркнула под стол, подняла с пола мясо и плюхнула его на тарелку. Но теперь у нее были грязные руки. Девочка готова была вот-вот разреветься… Но этот чудесный новый папа Семен вдруг расхохотался, подхватил Ксюшку на руки и поволок из-за стола.
– Я так… я так бойсэ не буду… – пыталась шепотом объяснить ему девочка, болтаясь у него в руках. – Я не буду так…
Семен вынес ее из зала, занес в туалет, который тоже блестел зеркалами и красивым кафелем, и поставил перед раковиной. И только тут заметил слезы на глазах ребенка.
– Ксюш, ты чего? – встревожился он. – Ты ударилась? У тебя что-то болит? Ксюша, не молчи! Что случилось?!
– Я… я не буду так бойсэ… – хлюпала девочка носом. – Не нузно меня выгонять оттудова.
– Погоди… А ты чего шепчешь-то?
– Я не буду… – повторяла девочка.
– Да все я понял! Не будешь и не надо, кто тебя выгоняет-то? С чего ты взяла? Сейчас руки помоем и обратно вернемся. Что ж ты будешь с грязными руками сидеть? Чего плачешь, что случилось?
Она уже ничего не говорила, только уткнулась ему лицом в пиджак и горько плакала:
– Я… Я хочу туда… А ета… котъета… она упава сама, я ее даже и не кидава.
– Да и фиг с ней, с котлетой! – вытирал щеки девчушке Овчаров. – Мы ее и вовсе есть не будем. Там и салаты есть, и картошка такая вкусная… и фрукты мы все равно заберем, даже если в тебя сейчас не влезут. На-а-адо же! Придумала, из-за чего реветь! Ха!
Когда они возвращались за столик, уже играла музыка, и Семен, проходя мимо танцпола, вдруг закружился с Ксенией на руках в танце. Девчонка завизжала от радости, обхватила крепче руками его шею и прильнула всем тельцем.
– Ну все, – посадил ее на стул Овчаров, когда музыка стихла. – А в следующий раз ты будешь сидеть как мама, а мы с ней пойдем танцевать, договорились?
Девчонка торжественно кивнула головой – да! В общем-то, она не слишком и хотела танцевать – вон какую чашку с мороженым принесли, где уж тут плясать, управиться бы…
Домой они ехали уже поздно вечером.
– Сонь, поехали к нам, а? – уговаривал Семен. – Ну что вы сейчас приедете, там у вас мама с Верой вашей, малыш этот плачет…
– Семен, но у вас же тоже родня, – напомнила Соня и вдруг прижалась к его плечу: – Ты, Сень, не переживай. Нам ведь сегодня только умыться и сразу спать, правда, Ксюша? Ты нам такой праздник устроил!
