Светлана Демидова - Прошу руки вашей жены
Элла, уже надевшая юбку и блузку, гордо выпрямила спину и сказала, глядя в глаза Ермакову:
– Клянусь… чем хочешь… что драку начал Архипов. Мой муж, думаю, вообще никогда в жизни не дрался и даже не знает, как это делается.
– И ты такого хлюпика любишь? – усмехнулся он, но ответить не дал, потому что как-то вдруг сам все понял: – То есть он у тебя под каблуком, да? Ты вертишь им как хочешь, выгуливаешь, пеленаешь… Он у тебя вместо еще одного ребеночка, да?
– Все не то! – зло выкрикнула Элла Георгиевна, и глаза ее сверкнули так грозно, что Ермаков даже слегка отпрянул: не вцепилась бы ногтищами… Вон они у нее какие, как хорошо заточенные резцы!
– А что «то»? Что между вами всеми произошло? Говори, Элла, или…
– Или что? – Она подскочила к нему так близко, что Косте показалось: он сейчас утонет в ее расширившихся зрачках. – Ты мной попользовался, а теперь хочешь спрятаться за спину… одноклассника, да? Мол, дружба превыше всего, так, что ли?
– Дело не в этом. – Костя постарался ответить как можно спокойнее. – Просто я хорошо знаю Димку. Он ни за что не полез бы к твоему мужику без повода. И видно, повод был серьезным, иначе… Да ты и сама все понимаешь, а потому лучше расскажи, как все обстоит на самом деле. Может быть, я и смогу тебе как-нибудь помочь. Может быть, вовсе не обязательно судиться с Архиповым!
После того как Элла Георгиевна все-таки рассказала о причинах разборки Архипова с ее мужем, Костя надолго задумался. Конечно, он может помочь Элле посадить Димаса на пару лет, но… надо ли… И вовсе не старая дружба его удерживает от решительных действий. Не такой уж он ему и друг, Дмитрий Архипов… Но его и без того жаль… Отличный мужик… И чего его Дашке надо? Как вообще эти бабенции могут сходить с ума по лукьяновым, которые пальцы в кулаки не умеют складывать и на ногах твердо держаться? Уму непостижимо!
– А если вдруг Димка сядет, а твой муж возьмет да и все вспомнит и все равно уйдет к Дашке? Ему даже сподручнее будет уйти, раз она окажется от Архипова практически освобожденной? Такой вариант ты не рассматривала?
– Рассматривала! Если ее муж потеряет свободу, она не сможет быть с Иваном!
– Почему ты так считаешь?
– Потому что видела ее и разговаривала с ней! Она не простит себе, если по ее вине с мужем случится такое несчастье!
– Вот так, да?! – ехидно прищурился Костя. – Будешь строить свое счастье на несчастье других?
– Только не надо мне читать мораль! – отрезала Элла. – Лучше говори, станешь помогать или нет?!
– Если нет, то что?
– То… в общем, не видать тебе будет, Костик, твоего пятизвездочного отеля!
– Как это?
– Так это! – Элла Георгиевна посмотрела на своего ученика-любовника уже с нескрываемой неприязнью. – Ты не получишь нашего сертификата! За то время пока ты будешь пристраиваться на другие курсы, место уже уйдет у тебя из-под носа!
– Так я же заплачу на других курсах…
– Пока не сдашь соответствующего экзамена, все равно не получишь нужного документа. Нынче хорошие курсы дорожат своей репутацией. А после плохих тебя и на пушечный выстрел не допустят до солидных и денежных мест!
– Ну ты и баба, Элка! – Костя в удивлении развел руками. – Ты ведь таким образом себе вообще кислород перекроешь!
– В смысле? – резко бросила ему Элла, и ноздри ее презрительно дрогнули.
– А в том смысле, что наши с тобой трогательные отношения можно истолковать и по-другому: ты предложила мне себя, чтобы я посадил Дмитрия Архипова, то есть пыталась дать взятку… – Костя басисто хохотнул, – …лицу при исполнении… Всячески меня домогалась, а Архипову строила козни… Да и Лукьянов твой сам полез к Димасу… Я это запросто докажу. А? Каково?
Элла посмотрела на него с самой настоящей ненавистью. Ее глаза стали мутны, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Ермаков несколько натужно рассмеялся. Женщина непростая… Ох, непростая… Неужели она так любит своего мужа? Неужели его, Костю, так любить нельзя? Черт возьми, а ведь хотелось бы, чтобы и его любили… Не просто раздевались перед ним и принимали его ласки… Чтобы любили…
Ермаков нервно вздохнул и решил сменить тактику. Он подошел к Элле и взял ее за плечи. Она вывернулась, но он опять впился в них пальцами. Нет… шалишь… не уйдешь…
– Знаешь, что… – начал он, – …а может быть, ты отпустишь своего Ивана к Дашке…
– Не отпущу!!! – крикнула Элла, лицо ее исказилось, и по нему потекли злые слезы. – Я люблю его! А ты в этом ничего не понимаешь!! Тебе бы только секс… секс! Секс!!!
– Ничего плохого в сексе не вижу! – рявкнул ей в ухо Ермаков. – Естественный процесс! И очень приятный… Причем обоим! Я же видел, что ты… просто балдела в моих руках! И не вздумай врать, что этого не было!
– Было! Но любовь это… другое! Тебе не понять!!!
– Дура! Ты-то что понимаешь в мужчинах! – Костя злился и страдал одновременно. – Думаешь, твой Ванька не вспомнит, что его от тебя воротило?! Это он сейчас весь слабый, больной… тебе благодарный, что выходила его, не бросила! А потом, когда в силу войдет и опять с тобой спать придется, он все вспомнит как миленький! Тело его вспомнит!!!
С силой, которую Костя и не подозревал в ней, Элла вырвалась из его рук и, сраженная истерикой, упала на постель, в которой только что отдавалась ему. Ермаков подсел к ней и принялся гладить по дергающимся плечам.
– Элла… Эллочка… – Костя вовсе не хотел говорить ей всего этого, но слова почему-то полились сами. – Расскажи ты Ивану все… Пусть сам решает, что ему делать. А если уйдет… Элла… Я всегда буду рад тебя видеть… Ты не права про секс… Он еще никому не помешал… А что касается любви… то я готов… У меня никогда не было таких женщин, как ты… Мне даже ни на ком и жениться-то не хотелось… Думал, буду вечным холостяком, а баб для утехи всегда хватало… На тебе бы я женился… вот честное слово!
– Да пошел ты!!! – Элла опять вывернулась и собралась вскочить с постели. Он припечатал ее своим телом к смятым простыням и сказал, глядя в мокрые злые глаза:
– Я готов любить тебя, Элла! Твоих детей! На все, что хочешь готов, только отпусти Ивана…
Не в силах освободиться, она лишь отвернула голову в сторону от него. Глядя на стройную шею с бьющейся у ключицы голубой жилкой, Ермаков не удержался и поцеловал женщину возле уха. Та с силой дернулась, но он опять не дал ей освободиться.
– Я не твой Ванечка… – прошептал Костя. – Я могу и подраться за тебя… На куски порвать… хоть Архипова, хоть кого… И тебя любить могу… еще сильней, чем только что… Ты забудешь его, Эллочка, только не противься…
И он опять принялся расстегивать на ней блузку. Она еще долго вырывалась, царапалась и бросала ему всевозможные оскорбления, но потом сдалась… и даже обняла за шею… Циничный, много повидавший старший лейтенант милиции Константин Ермаков, чуть не прослезился, когда Элла Георгиевна вдруг взяла да и поцеловала его сама.
