Ирина Карташевская - Путь к сердцу мужа
Но вот и подошел день, когда Лизе нужно было идти за паспортом. Уже с утра ее стали одолевать плохие предчувствия, но зная теперь, что мысль материальна, она боялась высказать их вслух. Еще больше она боялась гнева Эльвиры. Поэтому, сцепив зубы, молча пошла на эшафот. Может быть, именно поэтому ей повезло. Та девица, у которой они заполняли документы и которая единственная могла опознать подмену, была занята с посетителями. Лиза сразу же подошла к девушке, которой относила фотографии, моля Бога, чтобы паспорт оказался у нее. И Бог услышал ее молитвы. Девица, не поднимая головы, молча кивнула в ответ на вопрос о паспорте, потребовала у Лизы доплатить еще восемьсот евро и расписаться. Повернувшись к опасному столику спиной, Лиза выложила деньги, дрожащими руками поставила подпись, и, схватив паспорт, вылетела на улицу.
— Ну что ж, — радостно констатировала как всегда ждущая ее на улице Эльвира, — пока нам жаловаться нечего. Пока все идет хорошо.
— Эльвира, — не выдержала удивленная Лиза. — Ты хоть понимаешь, что мы с тобой сделали? Мы же подделали государственный документ. А если тебе потом понадобится выехать заграницу. Где ты возьмешь паспорт?
— А, ерунда, — беззаботно махнула рукой Эльвира. — Потеряю этот паспорт и закажу себе новый.
Хорошо Эльвире, завистливо подумала Лиза. Никогда ничего не берет в голову. А у меня сплошные комплексы. Пока в аэропорту пройду через таможню, наверное, поседею.
В тот день, когда ей надо было ехать в аэропорт, у нее уже с утра все валилось из рук. Умом она понимала, что ни один таможенник не может даже подозревать, что она летит не по своему паспорту. Никто не знает ни ее, ни Эльвиру в лицо, даже смешно говорить об этом. Но в голову лезли легенды о бывалых таможенниках, которым стоит только посмотреть в глаза пассажира, и они сразу начинают чувствовать, что с тем что-то не так. Ее просто могут задержать по подозрению в попытке провезти контрабанду, наркотики или оружие. Потом начнут проверять, и тогда все откроется. А то, что по ее лицу сразу будет видно, что с ней что-то не то, она ни минуты не сомневалась.
Но деваться было некуда, и в положенное время она металась в Шереметьево-2 между таможенными проходами, не зная на ком остановиться. У одного было злое лицо, другой был слишком старым, а — опытным, третья была женщина, а всем известно, что женщины самые вредные. Наконец, она остановилась на одном таможеннике среднего возраста, ни со злым и ни с добрым лицом, но очередь у него двигалась быстрее, чем у других. А это значило, что он не слишком придирался. К тому же Лиза заметила, что он почти не смотрел на лица проходящих пассажиров. Решившись, Лиза стала к нему. Когда пришла ее очередь, она, преданно глядя ему в лицо, поклялась, что не имеет с собой ничего запрещенного к провозу. Поглядев на ее испуганное лицо, он только усмехнулся, поставил ей в паспорт печать и велел проходить. Не веря своему счастью, она на деревянных несгибающихся ногах пошла вперед, каждую секунду ожидая то ли окрика, то ли выстрела в спину. Но ничего такого не последовало. Она благополучно добралась до ряда кресел в зале ожидания и обессилено рухнула в одно из них. Получилось! Она летит в Италию.
Но по-настоящему Лиза пришла в себя только в самолете и только тогда, когда он поднялся в воздух. Рассудив, что теперь ей уже ничего не грозит, она стала представлять себе, что ее ждет впереди. Во-первых, сама Италия. Во-вторых, Полонский. При любом раскладе они все равно будут общаться каждый день. Пусть даже они не будут наедине, все равно это дает определенные возможности. Тревожило ее, правда, то, как она сама доберется, точно ли ей забронировано место в отеле, но чем больше она приближалась к Флоренции, тем сильнее заполняло ее ликование и уверенность, что она справится со всем.
В аэропорту она в соответствии с инструкциями Маргариты взяла такси и, назвав шоферу отель, стала с удовольствием смотреть в окно. В душе ее все пело. Никаким тревожным предчувствиям она не даст омрачить эту поездку. Да здравствует оптимизм.
Отель «Аугустус» находился на окраине города и, очевидно, насчитывал не более трех звездочек, но Лизе он пришелся по душе. Во-первых, она еще никогда в жизни не жила в отеле, а во-вторых, в вестибюле ее ждал Дмитрий Сергеевич. Один, между прочим. Увидев Лизу, он с явным облегчением, бросился к ней.
— Слава Богу, вы добрались благополучно. Идите зарегистрируйтесь, потом оставите вещи в номере, и я вас жду здесь. Только поторопитесь. В будние дни рестораны закрываются здесь рано, и после восьми уже есть негде. Да, кстати, сегодня вы будете ночевать одна. Татьяна Владимировна и Ширли, это наши агенты, прилетят завтра во второй половине дня. Им нужно собрать все наши экспонаты со стендов. Вам, кстати, тоже нужно будет это сделать в конце выставки. В общем, они вам расскажут. Идите регистрируйтесь.
Лиза поспешила к конторке портье. Только подумать. Они сейчас вдвоем пойдут в ресторан. Ей показалось, что клерк копался чуть ли не целый час, пока нашел нужную бумагу и дал ей для заполнения. Когда все формальности были окончены, она отправилась наверх в огромном лифте. Ее номер был на третьем этаже. Нетерпеливо открывая дверь, она мечтала только об одном. Как можно скорее поставить чемодан, чуть-чуть подкраситься, причесаться и бегом бежать вниз, где ее ждал он. Но открыв дверь и войдя в номер, она застыла в удивлении. Конечно, ей приходилось останавливаться в гостиницах там, дома. Российская действительность приучила ее к суровой простоте отечественных гостиничных номеров. Она ожидала увидеть стандартную казенную обстановку, то есть короткий и узкий коридор, где с одной стороны всегда был встроенный гардероб, а с другой двери в туалет и ванную. Затем она должна была увидеть небольшую комнату с тремя кроватями, обязательными тумбочками и настольными лампами. Вместо этого она очутилась в огромном овальном зале. Чтобы попасть в него, ей нужно было спуститься на пять широких мраморных ступенек вниз, так как входная дверь находилась на значительном возвышении по сравнению с остальным пространством. Мебели в зале было сравнительно мало. Сбоку стоял большой диван, по стенам располагались какие-то тумбочки и этажерки, а посредине стояли большой стол и два маленьких. В противоположной от двери стене было большое окно, но чтобы подойти к нему, нужно было снова подняться на пять таких же мраморных полукруглых ступенек.
Бросив чемодан, Лиза как зачарованная стала осматривать комнату. Какой странный номер. А где же она будет спать, на диване, что ли? Так там даже и постели нет никакой, и ни подушки, ни одеяла. Ничего себе удобства. Конечно же, себе Полонский снял, небось, нормальный номер, а ей черт знает что. Наверное, решил, что она и на диване сможет переспать, без всякой постели.
