Его Муза. Часть 3 (ЛП) - Мартин К. С.

Но, возможно, нам следовало уехать, когда он впервые предложил это несколько недель назад. Вернуться в Нью-Йорк, когда он хотел, без диплома, который я теперь все равно не получу.

Глава 24

На следующее утро я страдаю от эмоционального похмелья, когда слышу громкий стук в дверь комнаты в общежитии на следующее утро.

— Ава, впусти меня! — кричит мой отец.

О, нет. Мама звонила ему? Он приехал?

Тащусь к двери, шмыгая, с опухшими глазами. Мой отец стоит на пороге. Он бросает на меня быстрый взгляд и заглядывает в мою комнату.

— Ты одна?

— Да.

Делаю шаг назад, чтобы он мог войти, если захочет. Это что-то вроде теста. Дома он перестал приходить в мою спальню, когда мне исполнилось шестнадцать. Он уже много лет не ступал в моё личное пространство. Но не могу сказать того же про личное физическое пространство. У него не было проблем с тем, чтобы вторгаться во все другие части моей жизни.

Я возвращаюсь к своей кровати. Он задерживается в дверном проёме на минуту, а затем входит.

— Твоя мать все рассказала. Это правда? — требует он, стоя возле моей кровати.

— Насчет романа с профессором? Да.

Возможно, он хочет, чтобы я отрицала это, извинялась или сожалела, но нет сил на всё это. Хватит вранья и притворства.

— Послушай, Ава. У тебя встреча с Дином Аскоттом через час. Когда увидишь его, то скажи, что этот писатель соблазнил тебя, и ты не знала, что делаешь. Вся вина лежит на нём. Его всё равно уволят, но у тебя ещё есть шанс закончить учебу. Скажи ему, что он манипулировал тобой.

— Он этого не делал.

Отец сжимает кулаки.

— Конечно, сделал. И ты скажешь декану, что он виноват.

Я отрицательно качаю головой.

— Послушай, Ава. Тебе нужен диплом и репутация, которую нужно поддерживать.

— Репутацию чего? Твоей дочери? Хорошей студентки?

Он расправляет плечи и смотрит на меня сверху вниз.

— Лучшей девушки.

Я смеюсь.

— После вчерашнего, ты еще так думаешь?

— Сейчас не время упрямится и дерзить, юная леди.

Мой отец — высокий мужчина, в два шага перешагивает порог моей комнаты. Он похож на игрушечного солдатика, который ходит туда-сюда.

— Мы заставим это мерзкое видео исчезнуть. Никто никогда его не увидит.

— Мама видела это. Мои преподаватели видели. Мои друзья видели это.

В какой-то мере рада, что моего отца не было вчера на открытии. Я действительно не хочу, чтобы он видел это.

— Мы заставим всё это исчезнуть, Ава. Лучше сделать вид, что он никогда не существовал.

Я сажусь на кровати.

— Что ты такое говоришь? Кто не будет существовать?

— Этот гад! — Отец брызжет слюной. — Этот писатель, О'Шейн. — Он усмехается.

— Ты не можешь этого сделать. Он знаменит. Ты не можешь заставить его исчезнуть.

— Я могу заставить его исчезнуть из твоей жизни.

Я смотрю отцу в глаза.

— Я люблю его.

— Нет, не любишь.

Челюсть отца сжимается вместе с кулаками. Он качает головой, отрицая мои слова, мои чувства и мою довольно большую, грязную, неловкую ошибку.

— Да, люблю. — Мне наконец-то стало ясно, что теперь, когда Логан сбежал, это не имеет значения.

На лбу отца начинает вздуваться вена, и он краснеет.

— Ты ничего не знаешь ни о любви, ни о жизни. Ты ещё слишком молода и глупа.

Это становится невыносимым. Ему невыносимо видеть мой успех. Теперь я вижу, что он никогда не изменится. Он всегда будет видеть во мне ребенка, а не взрослого. До тех пор, пока не возьму жизнь в свои руки, а может быть, даже тогда. Он видит себя защитником, а это значит, что я всегда буду слабой и маленькой для него. Вижу его отношение к моей матери. Да, он любит её. И меня тоже. Но моя мать не автономна в его глазах. Он нужен ей, она не может жить без него, по крайней мере, так она думает. Я не хочу так заканчивать.

Я встаю, жалея, что не приняла душ, не оделась и не нахожусь в лучшей форме, чтобы противостоять отцу.

— Ты закончил? — спрашиваю я.

Мы стоим в моей комнате в общежитии, где он выглядит так же неуместно, как дуб в аквариуме, но я мысленно представляю нас в его домашнем кабинете, месте, где я пряталась и читала, когда была маленькой девочкой. Месте, куда я чувствовала привилегию быть приглашенной, безопасном убежище, где всегда чувствовала защищенность — когда стою и смотрю на своего отца, то чувствую, что отворачиваюсь от своего детства, от его защитной завесы и его ограниченного взгляда на то, какой должна быть моя жизнь.

— Куда это ты собралась?

— Принять душ и подготовиться к встрече с деканом Аскоттом.

— Я ещё не закончил. Скажи ему, что ты была слишком слаба, чтобы противостоять уловкам этого писателя. Скажи, что сожалеешь, уважаешь правила и не повторишь эту ошибку вновь.

Но я знаю, что сделала бы это. Снова и снова.

Я закрываю дверь в ванную. Замечаю, что дрожу.

Прежде, чем включить воду в душе, я слышу, как открывается и закрывается дверь моей комнаты. Отец уходит.

***

Когда направляюсь к зданию факультета на встречу, слова: «Извините, пожалуйста, простите меня, декан Аскотт» — не занимают моего внимания.

В назначенный час он приглашает меня в свой кабинет и просит сесть на стул напротив его письменного стола, который стоит перед окнами от пола до потолка. Длинные шторы раздвинуты, и я смотрю на узкий балкон. Разум переполняют воспоминания о первой ночи, когда я поцеловала Логана.

Декан Аскотт садится за свой внушительный письменный стол. Он вежлив, но твёрд и сразу переходит к делу.

— Ты серьёзно нарушила кодекс поведения, Мисс Николс. Нарушила политику Совета колледжа, регулирующую отношения между студентами и преподавателями. Необходимо принять решение о том, выгонять тебя или нет, и то, что ты скажешь здесь сегодня, повлияет на это решение и его последствия.

Я киваю. Он делает паузу. Возможно, он хочет, чтобы я извинилась. Я не буду. Поэтому жду, когда он продолжит. Он перебирает бумаги на столе, потом смотрит на меня и спрашивает:

— Правда или нет, что у тебя был роман с профессором из этого университета?

Я удивлена, что он вообще спрашивает.

— Вы же видели видеозапись прошлой ночью. Или нет?

Он поднимает руку, чтобы заставить меня замолчать.

— Деррик Макки и Кейси Астон на испытательном сроке за нарушение различных других правил. На данный момент их диковинный арт-проект не считается доказательством. Пожалуйста, просто ответь на вопрос.

— Да. Это правда. У меня был роман с Логаном О'Шейном, приглашённым профессором, или временным, так как он официально был писателем-резидентом кафедры английского языка.

Декан Аскотт хмурится, словно он разочарован моим признанием и действительно хочет, чтобы я отрицала то, что он ясно видел своими глазами прошлой ночью.

— Мисс Николс, хочешь сказать, что тебе было неясно, считается ли Мистер О'Шейн профессором или нет?

Он пытается найти какой-то способ ослабить моё признание? Мой отец хочет, чтобы я притворялась невинной и невежественной, но я знаю, что не являюсь ни той, ни другой. Я прекрасно понимала, на какой риск иду.

— Я была почти уверена, что его считают профессором, и эта политика к нему применима.

Декан Аскотт снова хмурится, но продолжает:

— Мистер О'Шейн взял всю вину на себя.

Я наклоняюсь вперёд.

— Вы с ним разговаривали? Когда?

Он отрывает взгляд от бумаг.

— Он позвонил мне сегодня утром. Мистер О'Шейн покинул кампус прошлой ночью, что, думаю, было уместно.

— О.

Интересно, уместно для чего? Не для моего беспокойного сердца точно.

— Он пытается убедить меня, что это всё его рук дело, что он соблазнил тебя вопреки твоему здравому смыслу, что ты протестовала, и что он убедил тебя не говорить о нём. Что ты доложила бы о нём, если бы он не использовал свою силу убеждения и авторитет своего положения.

Получается, Логан тоже пытается защитить меня. Но мне не нужна его защита.