Я купил тебя. Дорого (СИ) - Малиновская Маша

Я не просто игрушка. Я это чувствую!

Теперь я не боюсь его, да, теперь я боюсь другого — потерять его. Боюсь так отчаянно, что сам по себе этот страх уже обескураживает и пугает.

Влюбиться оказалось и прекрасно, и страшно. Всё видится неоднозначным. Эмоции переполняют, и я не всегда понимаю, как с ними справиться.

После секса Демьян крепко прижимает меня к себе и затихает расслабленно.

— Я рад, что ты осталась, — говорит сонно. — Меня бесит, что ты продолжаешь жить в общаге.

Его бесит, но всё же он позволяет мне. Даже не пытается настаивать, чтобы я съехала на квартиру, хотя не раз уже предлагал. Даёт мне выбор, и я это очень ценю.

— Я тоже рада, что осталась, — улыбаюсь и переплетаю свои пальцы с его на своём животе, но, кажется, он уже не слышит. Дыхание Демьяна становится ровным и глубоким. Он спит. И я, измотанная его ласками, тоже засыпаю…

Утром же проснуться непросто. Тело немного болит после вчерашней ночи. Я сначала сладко потягиваюсь, и только потом разлепляю глаза.

В постели я одна.

Время ещё раннее, около семи, но он говорил, что обычно в пять тридцать уже на ногах. Чтобы оставаться в тонусе, Демьян по утрам налегает на спорт.

Настроение у меня суперское. Не считая недели на Шри-Ланке, это наша первая с Демьяном ночь, которую мы провели вместе.

Я улыбаюсь и снова откидываюсь на подушки.

Много ли девушке нужно, чтобы проснуться в таком обалденном настроении? Ну если завтрак ещё… Или хотя бы кофе.

Рядом на тумбочке вздрагивает телефон. Я дотягиваюсь и стаскиваю его, автоматом смахивая пальцем блокировку экрана.

Но она не смахивается. А всё потому, что это не мой телефон, а Демьяна. Наверное, он забыл его, когда уходил в спортзал.

И я уже хочу положить телефон обратно на тумбочку, как взгляд цепляется за начало пришедшего сообщения на экране.

“Демьян, на почту выслал тебе фото и короткие анкеты претенденток. Выбери…”

Дальше промо сообщение я посмотреть не могу, но мне и не хочется. Потому что в груди внезапно сдавливает. Дыхание сбивается, а на языке разливается горечь.

Чувствую, как к лицу приливает кровь, а веки начинает жечь.

В прошлом году отбор на конкурс начинался чуть позже. Ещё ведь… месяцев девять до нового конкурса, кажется.

Но меня пронзает горячей спицей в грудь не потому, что новый конкурс скоро, а потому что… потому что Демьян в нём по-прежнему принимает решения.

Он ведь сказал, что ему не нужна новая королева.

Сказал!

Но почему тогда ему присылают фото девушек?

За дверью спальни слышатся шаги, и я вся внутри стыну от напряжения, понимая, что смолчать сейчас не смогу.

42

— Выспалась? — Демьян заходит в спальню, стаскивает мокрую футболку и бросает её на спинку стула. Его кожа блестит от пота, а дыхание всё ещё неровное.

Я обхватываю себя руками, пытаясь не опуститься до закатывания истерики.

Мне страшно от того, в кого я превращаюсь. Из спокойной и уравновешенной, я понимаю, что становлюсь истеричкой. По крайней мере, иду целенаправленно в этом направлении.

Неужели это вторая сторона медали? У любви, похоже, как и у луны, есть тёмная сторона.

Когда в ответ я молчу, Демьян разворачивается и внимательно смотрит на меня.

— Мила, что случилось? — его взгляд пронзает до самой души.

— Тебе пришло сообщение, но я думала, что это мой телефон, — говорю максимально ровно. — Взяла и увидела на экране сообщение о подборе девушек и… и мне стало больно, Демьян. Ты ведь говорил, что тебе не нужна другая королева.

Я сказала ему всё как есть. Честно. Потому что я уважаю честность и, надеюсь, он тоже будет со мной откровенен, не станет лгать.

Обласов идёт к тумбочке, берёт свой телефон и просматривает сообщения. Это длится бесконечную минуту, и я в это время ощущаю, как моё напряжение внутри растёт.

— Это ведь отбор на конкурс, да? — не выдерживаю.

— Да, верно, — поднимает на меня глаза и смотрит прямо. В голосе я чётко различаю стальную нотку. — В чём проблема, Мила?

Он действительно не понимает?

— Ты сказал, что тебе не нужна другая королева, — повторяю, но голос глохнет. На мгновение мне даже кажется, что он сейчас прогонит меня за капризность, и внутри становится горячо от страха и больно от того, что я заперла свою гордость где-то далеко в тёмном чулане.

— Не нужна, — говорит твёрдо и спокойно. — Но конкурс по-прежнему существует, и я являюсь его учредителем, понимаешь?

Я не нахожусь с ответом сразу, только моргаю несколько раз и, наверное, выгляжу ужасно глупо.

— Ты хочешь, чтобы я не имел к этому отношения, Мила?

“Скажи, чего ты хочешь, Мила. Я хочу, чтобы со мною говорила о своих желаниях”

Именно это он сказал мне вчера в ванной.

Поэтому я сглатываю и говорю как есть.

— Да. Да, Демьян, я хочу, чтобы ты не имел к этому отношения. Разве некому больше провести отбор? Это делает лично каждый учредитель или инвестор? Или только тот, который потом забирает в постель победительницу?

Во рту пересыхает так, что я даже сглотнуть не могу. Замираю в ожидании ответа, прислушиваясь к гулким ударам своего сердца.

Я не собиралась наезжать на него. Нужно было просто сказать, что я бы не хотела, чтобы он этим занимался. Но получились претензионные вопросы.

Я снова проверяю его нервы на прочность. Снова дёргаю тигра за усы.

Демьян придавливает к полу своим фирменным тяжёлым взглядом. На лице ни одной эмоции, только мускулы на груди напрягаются едва заметно.

— Хорошо, — отвечает спокойно, а потом отворачивается и идёт в душ.

Я же, оставшись снова в комнате одна, прикрываю глаза и валюсь на кровать.

“Хорошо”.

Припечатал коротко и без пояснений.

Это “ты достала истерить. Хорошо” или “Моя девочка, мне не нужна другая, так что хорошо”?

Надо меньше выносить ему мозг. Мне не нравится быть ревнивой и истеричной, ни к чему хорошему это не приведёт. Нужно научиться контролировать свои мысли и эмоции. Собрать вот эту разболтанность в груди в единую кучу.

Минут через десять Демьян выходит из душа и смотрит на часы.

— Я в офис. Тебя подвезти или ещё поваляешься, а потом Виталий отвезёт тебя?

— Поеду уже. В клинике надо быть через два часа, — спешно встаю с кровати. — Ты можешь минут пятнадцать подождать, пока я соберусь, или спешишь сильно?

— Подожду, — кивает, выдёргивая из шкафа свежую белую рубашку.

— Спасибо!

Бегу в душ. Волосы решаю не мыть, а свернуть в гульку, вечером вымою, раз некогда сейчас. Одеваюсь тоже быстро, а когда спускаюсь, то Демьян уже ждёт у дверей полностью одетый и собранный.

За руль он садится сам, и мы выезжаем на трассу. Едем быстро, наверное, он всё же сильно спешил, но тем не менее решил подождать меня.

Я не отвлекаю его, молчу. Но вдруг снова вижу сообщение, дублированное теперь уже на электронной бортовой панели. Оно выпадает вверху строкой.

“Демьян Игоревич, все девушки приехали. Ждём вас…”

В животе всё сжимается. Часы на руке дают короткий сигнал о резком повышении пульса.

Оказывается, отбор ещё и личный.

Меня начинает трясти от фонтанирующих внутри эмоций, и я понимаю, что теряю контроль. Что он протекает между пальцами вязкой жижей, оголяя чувства и корёжащую их жгучую ревность.

— Ты совсем не в офис, да? — мой голос дрожит. Вибрирует так, что горло сжимается, словно в тисках.

— Мила, я пообещал. Сейчас заеду и всё решу с организаторами.

— Но ты солгал мне… солгал, то едешь в офис. Почему, Демьян?

— Мила…

— Останови.

— Что? — бросает на меня короткий взгляд и сильнее сжимает руль.

— Останови машину! Я хочу выйти!

— Не выдумывай, мы же на мосту.

— Мне всё равно! — я слетаю с катушек. В крови будто бурлит инородное вещество, вскипячевая её и лишая меня контроля окончательно. Эмоции берут верх, я не могу им сопротивляться. Логика отключается. Чувство самосохранения тоже.