Хулиганка для Маньяка (СИ) - Дюжева Маргарита

Кажется, я собрался жениться вот прям щас. Надеюсь, Верка не против, потому что если все-таки против, то это исключительно ее проблемы.

– Ты чего улыбаешься? – подозрительно спрашивает она, перехватив мой блаженный взгляд.

– Не скажу.

Она пихает меня пальцем в бок. У нее очень острые пальцы, и я дергаюсь, не ожидав такого коварства.

– Эй! Это называется бытовое насилие!

– Да? – хмыкает мое любимое чудовище, – вот вернемся домой, и я тебе покажу, что такое насилие. Привяжу тебя к кровати и буду пытать, пока ты не начнешь умолять о пощаде.

Фантазия тут же рисует дикий беспредел, и верхний мозг, ошалевший от такой картины, моментально посылает импульсы мозгу нижнему, а сам отключается.

Итог? Мы на лужайке перед родительским домом. У меня стояк по полной программе. Рядом угорает Верочка.

– Кто-то любит, когда его связывают?

– Просто молчи, – я складываю руки на руле и утыкаюсь в них лбом, – ничего не говори ни про связывание, ни про кровать. Иначе мы так и будем сидеть в машине

– Как скажешь, Андрей, – фыркает Вера и отворачивается к окну, – о, нас уже заметили.

Я скольжу взглядом в ту же сторону и вижу в окне на первом этаже мать. У нее в руках телефон, и она явно звонит мне.

Так и есть мобильник, лежащий на панели, начинает гудеть и пытается куда-то уползти. Подняв глаза к потолку, я сокрушённо качаю головой и беру трубку:

– Да, мам.

– И долго вы там собираетесь сидеть?

Опускаю взгляд на свой топорщащийся пах:

– Не знаю, нам надо кое-что обсудить.

Вера зажимает рот рукой и прыскает в ладонь. Зараза. Смешно ей. А я как дурак, с копьем готовым к броску.

– Андрей, не будь хамом. Мы вас уже тут несколько часов ждем! Объясни, что происходит.

– Скоро придем, Мам.

– Но…

– Все, пока, – не очень вежливо, но как уж смог.

– Идем? – спрашивает Вера, старательно разглядывая нарушителя спокойствия, пытающегося пробиться через ширинку наружу.

– Ты как себе это представляешь? Здравствуй мама, папа, брат. Вот я, вот моя Вера, а это Крапивин-младший. Откликается на подпольную кличку Хрен Обыкновенный.

– Скажешь, что с помощью него воду ищешь, – предлагает Вера.

– Дурочка.

Мы ржем и меня потихоньку отпускает. Возбуждение спадает, кровь равномерно распределяется по всему организму, а мозги встают на место.

– Готов?

– Вроде да, – на всякий случай, пониже натягиваю футболку. Ну мало ли, вдруг пока иду к дверям меня снова перемкнет.

Первым выхожу из машины и открываю дверь Вере. Она как царица – двигается медленно, уверено, с чувством собственного достоинства. Только немного более яркие чем обычно щеки выдают ее волнение.

Мы молча добираемся до крыльца и заходим внутрь. Серьезные, сосредоточенные, будто пришли не на семейный ужин, а на военный совет, на котором придется обороняться от сурового командира.

В холле нас никто не встречает. Видать, маменька оскорбилась в самых лучших чувствах, когда мы после ее звонка тут же не подорвались и не бросились в дом, услужливо приседая в реверансах.

Ничего, сейчас мы ее так порадуем, что напрочь обо всех обидах забудет.

Заходим в гостиную. Я первый, Верка чуть позади, словно прячась за моей спиной. И это наполняет меня внутренней силой

– Всем привет, – произношу твердо и уверенно, – а вот и мы!

За столом все те же. Во главе – отец, справа – мать, по левую руку – брат. И все трое на нас подозрительно смотрят.

Ну все, Верунчик, держись. Сейчас начнется.

Как на суде, епть. Все на нас смотрят. Мама аки коршун, батя из-под тяжелых бровей, брат-пиздюк с гадкой ухмылкой.

Кажется, Вера была не так уж не права, когда тряслась перед поездкой к моей дорогой семейке.

У меня в организме тоже присутствует некоторая доля волнения, но она больше связана с тем, как бы не ляпнуть чего-то лишнего, типа: отвалите от нас, сами во всем разберемся.

Я так вообще уже разобрался и все решил. Верка моя. Точка. Несогласные могут идти лесом. Или полем. Или через раскрытые каналы ректальной вселенной. Кому как больше нравится.

– А что лица какие постные? – на автомате включается режим наглого хмыря.

Цепляю со стола оливку и бодро закидываю ее себе в рот, провоцируя маменьку на фигурное дерганье бровями. Она вообще в этом мастер. Одним надменным изгибом может на лопатки уложить.

Но сейчас я никак не планирую укладываться. У меня Верочка за спиной, а она девочка хрупкая и ее надо защищать.

– Ты знаешь, сколько мы вас уже ждем? Договорились в полдень, а сейчас уже третий час.

– Не успели, – развожу руками, – извините.

– И чем это, позвольте спросить, вы занимались, что не приехали вовремя.

Верка за спиной тихо кашляет. Я тоже вспоминаю, как снимали стресс. Уши начинает калить, но я кремень. Держусь:

– Решали рабочие моменты.

– В выходной?

– У нас срочный заказ.

– Интересно какой?

– Вам так хочется узнать подробности? Да без проблем, – и я начинаю монотонно описывать наш последний проект. Скрупулезно описывать детали, щедро удобряя их профессиональными терминами и цифрами.

Мама вообще далека от всего технического, поэтому через две минуты у нее вытягивается лицо, и в глазах появляется выражение неподдельных мук.

– Все понятно, – прерывает мой поток сознания, – но все эти дела надо было решить раньше.

– Никак. Вроде только разберемся с проблемой, а она снова накатывает.

– Ага, – из-за спины подает голос Верочка, – сплошные нервы. Замучаешься успокоительное принимать.

Зараза!

При мыслях о том, как мы наши нервы успокаивали, у меня снова зашевелилось ниже пояса. Робко так, неуверенно. Типа: пора? Или ложная тревога? Мы тут не одни? Тогда отбой.

Хотя мысль схватит Верку за руку, утащить ее наверх, в мою бывшую комнату и еще раз поправить душевное здоровье, показалась очень привлекательной.

Судя по наглым Матвейкиным глазам, он догадывается какие-такие проблемы мы решали. Хмыкает так выразительно, что мне хочется снова хочется ему хорошенько вломить. Да-да, гад, улыбайся пока можешь. Посмотрим, как ты будешь выкручиваться, когда вся правда откроется.

– Как глазик? – киваю на сочный фингал, растекшийся по правой стороне.

Брат морщится, касаясь припухшей скулы и ворчит:

– Чудесно. Так же как твоя рассечённая бровь.

– Так! – мама хлопает ладонью по столу, – мне кто-нибудь объяснит, что происходит? Почему оба моих сына выглядят так, словно их кто-то возил лицами по асфальту? И почему Вера приехала не с Матвеем, а с Андреем. И что за непонятный настрой у каждого из вас?

– Настрой как настрой, – Матвей жмет плечами и тоже тянется за оливкой, но не успевает, и ему прилетает звонкий шлепок от матери.

У нее включился режим боевого хомяка. По идее надо бы бежать и прятаться, но мы приехали сюда не ради этого. И затягивать с выяснением отношений, нагнетая обстановку еще больше я не собираюсь, поэтому твердо произношу.

– Мы подрались.

Тишина. Потом раздается тягучее отцовское:

– М-да-а-а-а. Большие вымахали, но бестолковые.

Мама хватается за сердце, потом за стакан с компотом и осушает его в два глотка. Только после этого сипит:

– С ума что ли сошли? Покалечить ведь друг друга могли.

– Да ладно, мам, – отмахивается Матвей, – не нагнетай. Просто немного помяли друг другу бока. Массаж…

Она переводит на него грозный взгляд, и брат предпочитает замолчать. Зато от родительницы раздается следующий вопрос. Тот самый, от которого мороз по коже.

– Из-за чего? Что не смогли поделить два взрослых, и как я думала, но увы ошиблась, разумных человека?

Мет выжидающе смотрит на меня. Мол, давай, Андрюха, твой выход.

Мне уже пофиг на все, поэтому говорю, как есть:

– Веру.

Маменька медленно моргает, по-видимому, пытаясь переварить полученную информацию, а батя, как истинный тролль, уточняет:

– Религиозную?