Следы на битом стекле (СИ) - Нарская Рина

Сказать, что я окончательно влюбилась в него за эту ночь — не сказать ничего. Я пропала. Я затёрла до дыр все его видео, на которые вышла по ссылке в соцсети, пересчитала все доступные глазу родинки и выучила улыбки, которых в его арсенале оказалось немало: дурашливая улыбка с ямочками, высокомерная, с задранным подбородком и чертовщинкой в глазах, «дежурная», с которой он общается почти со всеми и всегда, и даже та, самая редкая, немного смущённая, как у Тёмы…

На время я возвращаюсь к мыслям о Тёме. Меня беспокоит его отсутствие после того, что случилось вчера. И я опять явственно вижу его образ. Но силуэт проследовавшего мимо меня Алекса и бодрый голос, донесшийся сквозь общий шум, бесповоротно завладевают моим вниманием.

— Ну что, товарищ староста... — Перевернув и с ходу оседлав учительский стул, он заговаривает с бойкой симпатичной блондинкой с передней левой парты. Её зовут Лена, в первый учебный день она расспрашивала меня, как следак на допросе, но больше мы практически не общались. — Я подумал над вашим предложением... И я согласен!

— О чём ты, Свиридушка? — смеётся Лена.

Я стараюсь не смотреть в их сторону, вернее, делать вид, что занята. Достаю учебники и тетради из рюкзака. Но всё моё естество обращается в слух, потому что то, что я вижу сквозь мельтешащую перед глазами фигуру Костика, мне ужасно не нравится.

Они флиртуют, это явно. Он ей улыбается!.. Дурашливой улыбкой, но всё же!..

— Да ладно, прекрати. Ты так активно уговаривала меня сопроводить тебя к Натахе на пати, а теперь прикидываешься, что мне это приснилось?

— А, ты об этом! То есть... ты хочешь пойти со мной?

— Это ты со мной хочешь, а я любезно соглашаюсь.

— Ах, вот оно как…

Моё сердце колотится, как безумное. Чёрт! Я не могу смотреть на то, как он с кем-то флиртует. До этого я ревновала его ко всем, с кем он заговаривал, но это было не то. Только сейчас я поняла, что ревновать к друзьям или к подписчицам в сети, и ревновать его к реальной девушке — это совсем не одно и то же! Раньше я не задумывалась над этим, но сейчас понимаю, что до этого дня не видела, чтобы он заигрывал с кем-то. Никогда! Он всегда одинаково общался что с парнями, что с девчонками. Одинаково поддевал и тех, и других, шутил и одинаково всем улыбался. А сейчас я отчётливо вижу с его стороны флирт! И для меня это катастрофа планетарного масштаба!

— Ты по физике реферат написала?

Меня отвлекает Костик.

В сумбуре собственных мыслей я даже не понимаю, о чём он говорит. Сую ему блок, продолжая тайно наблюдать за Алексом. Плохо видно, но он сидит, навалившись на спинку стула, за учительским столом, в окружении втянувшихся в их с Леной разговор одноклассников, и глаза в глаза на неё смотрит.

Они смеются. А я за бортом. И от какого-то безумного шага меня удерживает лишь звук входящего сообщения.

*Он*

— Так значит, это с тобой мы будем красивыми и влюблёнными? — морщит нос Староста.

— Я красивым, ты влюблённой, — поправляю я.

— Чё, реально сосаться будете? — вклинивается Хоббит. — Это надо будет запечатлеть. Можно, я пойду в качестве репортёра с места событий?

— А тебя никто не приглашал!

Девчонки, случайно выдавшие фразу хором, вибрируют от хохота, Хоббит фыркает, во взгляде Старосты зарождается что-то похожее на серьёзность.

— Не смотри на меня так, а то я подумаю, что это не игра.

— А это не игра, — сознаюсь я. ­— Это наглая провокация. На самом деле, я к тебе насчёт дня самоуправления опять.

— Ну ты и зараза, Свиридов… — Ленка хватает учебник, чтобы зарядить им мне по очень умной голове.

Но тут нас прерывает очередная МариВанна.

— Всё, всё, всё! Сели все по своим местам! Свиридов, не пробовал запятые расставлять?

Я закатываю глаза. С этого года у нас новая русичка. Молодая, злая и полная сил меня «перевоспитывать».

Падаю на своё место, тоскую по старой-доброй МариВанне, соратнице глубокоуважаемого директора на поприще «профилактики и коррекции моего девиантного поведения».

Той было уже всё равно. Поначалу она тоже сокрушалась извечным «я-не-могу-ему-поставить-пять», но постепенно смирилась и, я уверен, перестала зажмуриваться в тот момент, когда лепила триместровый трояк напротив моей фамилии.

— Скажи пожалуйста, Свиридов, ты считаешь себя потомком Маяковского?

— Нет, это мой псевдоним.

Учителя предсказуемы, а моя участь сочинять разные ответы на одни и те же вопросы, чтобы не было слишком утомительно.

— Твой псевдоним Маяковский?

— Мой псевдоним Свиридов, Маяковский моя настоящая фамилия.

— Прекрасно! — потеряв терпение, восклицает она и швыряет мою тетрадь на центральную парту, чтобы передали. — Что ж, раз ты осознаёшь свою гениальность, я не буду тебе об этом напоминать. А для тех, кто забыл: на прошлом уроке мы писали сочинение по теме «Как я провёл лето»…

— Согласитесь, школьная программа сильно устарела, — перебиваю я и чуть повышаю голос, чтобы перекрыть протяжный разочарованный гул (Курильщикам носков давно надоели мои препинания с учителями). — Она слишком ограничена рамками и похожа на клетку, из которой все мечтают вырваться…

Русичка замирает со стопкой макулатуры в руках, снова устремляет взгляд в мою сторону и даже заинтересованно склоняет голову на бок.

— Ты хочешь сказать, что, игнорируя знаки препинания, ты раздвигаешь эти самые рамки? Ты серьёзно на это надеешься?

— Для себя да.

— А, ну ясно. Очередной идейный нигилист. Базаров! Живу так, как считаю нужным! Нужным, а не правильным, — обращается она больше к классу, — так?! Так вот, спешу тебя разочаровать, Свиридов: большинство из тех, кто пытается бороться с системой, в итоге становятся её частью. Кто-нибудь может мне сказать, почему так?..

— Но у нас же русский, а не философия, — громче, чем дозволено, тянет кто-то, и рассвирепевшая русичка выхватывает робкого недовольного из толпы…

Я бы продолжил вести с ней диспут даже несмотря на то, что она так быстро ко мне остыла, но как раз в это время до меня добралась, наконец, моя застрявшая где-то тетрадь. Я открыл её и наткнулся взглядом на карандашную приписку ниже моего разукрашенного кроваво-алыми росчерками сочинения.

«После уроков в малышковой раздевалке»

Глава 25

*Она*

Меня знобит. Я уже сама не знаю, зачем сделала это. Но в момент… в ту секунду, когда я окончательно удостоверилась, что Алекс и есть Васдушка, я не смогла бы бездействовать. Я бы взорвалась. Это он! Боже мой, это действительно он… С утра я всё ещё сомневалась, отметая все найденные ночью подтверждения, боясь поверить им до конца…

Крестик на видео… «крестик к телу, бог в душе»… на одном из роликов, поцеловав его, он смеялся, что «боженька» покарает его за гордыню и энергетики…

История про котёнка… Это видео я пересмотрела несколько раз. Алекс рассказывал про котёнка, которого предали дважды: как только родился и ещё «не прозрел», и позже, когда «поумнел», «всё осознал» и «навострил уши». Второй раз, как он сказал, было намного больней... Здесь без лишних пояснений понятно, кого на самом деле он имел в виду, и что «кошка-мать», «ради маскировки, видать, даже сменившая имя», это вовсе не кошка…

Тяжело было смотреть этот ролик. Никогда не видела Алекса таким разбитым… Ещё тяжелее стало, едва до меня дошло, когда и где он его записывал. Но мой мозг почему-то упорно отказывался сопоставлять полученную информацию с тем, что я знала о Васдушке, а, сопоставляя, отрицал очевидное.

Даже в тот момент, когда я перечитала сохранённые у себя тетрадке строчки.

«…Я тебя за руку

Ты меня завтраком

Я к тебе с Африкой

Ты меня в Арктику

Я твоим шарфиком

Психика шаткая