Нора Робертс - Драгоценности солнца
Он легкими касаниями рук поднимался вверх по ее бедрам, спине, прямо к волосам, чтобы быстро зарыться в них. Поцелуй из скромных прикосновений и покусываний превратился в безумное сражение языков и ртов — тела тесно прижимались к друг другу, а кровь в висках стучала в унисон.
Она потерялась в этой теплой волне ощущений. Или возможно, нашлась та Джуд, которая пряталась внутри нее словно в ловушке — как голос, запертый на замок в серебряной шкатулке.
Позднее, Джуд клялась, что слышала, как поют камни.
Она спрятала лицо в изгибе шеи Эйдана и пила его запах, как воду.
— Слишком быстро, — но, даже произнося эти слова, она не разжимала объятий. — Я не могу дышать, думать. Я поверить не могу в то, что происходит с моим телом.
Он тихо рассмеялся и взъерошил ей волосы:
— Если это хоть в сотой доле похоже на то, что творится внутри меня, вероятнее всего, мы взорвемся здесь в любую секунду. Любимая, мы можем за минуту добраться до твоего дома, и ты окажешься со мной в постели в мгновение ока. И я обещаю, что мы почувствуем себя гораздо лучше, чем сейчас.
— Ты, безусловно, прав, но я…
— Не можешь двигаться вперед так быстро, или ты была бы не Джуд.
Хотя это и стоило ему огромных усилий, он отодвинулся от Джуд и принялся изучать ее лицо. Очень хорошенькое, подумал он, но при этом такое волевое. Почему же, гадал Эйдан, создается впечатление, что она как будто не знает, насколько хороша или насколько решительна? Да потому что она, на самом деле, не знает. Чтобы показать ей это требуется больше времени и ласки:
— А мне нравится эта Джуд, я уже говорил. Просто за ней нужно немного поухаживать.
Она не знала, что и чувствовать — изумляться, веселиться или оскорбляться:
— Не думаю.
— Нет, нет, тебе это просто необходимо. Цветы, конфеты, поцелуи тайком и прогулки в солнечную погоду. То, чего хочет Джуд Франциска, так это романтики, а я тот, кто обеспечит ее. Ну, а теперь, посмотри мне в лицо. — Он поймал ее за подбородок, словно взрослый обиженного ребенка. — Ты обиделась.
— Ни в коей мере, — она бы могла высвободить свое лицо, но он только усилил хватку, а потом наклонился к ее губам и крепко поцеловал.
— Я смотрю на тебя, сладкая моя, и если то, что я сейчас вижу не обида, то я — шотландец. Ты думаешь, что я смеюсь над тобой, но это не так, совсем не так. Что плохого в небольшом любовном приключении? Лично я — только за.
Его голос наполнился теплом и глубиной, и стал похож на горячий виски:
— Ты будешь дарить мне долгие взгляды и теплые улыбки из противоположного конца комнаты и гулять со мной под руку? Жаркие, отчаянные поцелуи в темноте, где никто не увидит? Прикосновения, — он провел кончиками пальцев по изгибу ее груди, остановившись возле сердца, — в тайне от всех?
— Я приехала сюда не в поисках романтических приключений.
Разве? Подумал Эйдан. Все ее мифы, сказки, легенды очень располагают к этому.
— Хочешь или нет, но ты получишь все это. — Он уже принял решение. — И когда мы будем заниматься с тобой любовью первый раз, то это будет долгое, медленное и сладостное занятие. Я обещаю. А сейчас пойдем обратно, пока твой взгляд не заставил меня нарушить только что данное обещание.
— Ты просто хочешь быть главным. Контролировать ситуацию.
Он снова по-дружески взял ее за руку, но как это «по-дружески» раздражало:
— Думаю, что меня просто приучили к этому. Но если ты хочешь быть главной и соблазнить меня, любимая Джуд, обещаю, что буду слабым и послушным.
Черт, она рассмеялась, не сумев сдержаться:
— Я уверена, что у нас обоих полно дел.
— Но ты придешь навестить меня, — продолжал Эйдан, пока они шли обратно. — Ты сядешь в моем пабе и закажешь бокал вина, так что я смогу смотреть на тебя и страдать.
— Ты настоящий ирландец, — прошептала Джуд.
— До мозга костей, — ответил он и потянул ее за палец. — А ты, кстати, Джуд, чертовски хорошо целуешься.
— Хм-м-м-м, — был самым безопасным из ответов, который она смогла придумать.
Но на все-таки пришла в паб, где сидела и слушала разные истории и сказки. Через несколько дней, когда весна в Ардморе обосновалась всерьез и надолго, Джуд можно было частенько найти в пабе, где она проводила пару часов днем или вечером. Она слушала, записывала на диктофон, делала пометки. И как только об этом прошел слух, стали приходить другие жители деревни, чтобы рассказать истории, или чтобы послушать их.
Она записала огромное количество кассет и исписала пачки бумаги. Прилежно расшифровала и проанализировала все записи, за чашкой, уже вошедшего в привычку, чая.
Если она и воображала себя героиней этих волшебных романтических историй, то никак не считала, что это принесет вред. Скорее, пользу, если она слегка потянет время. В конце концов, она сможет лучше понять значение и мотивы всех историй, сделав их немного своими. Она, конечно, не собиралась тратить время и писать работу в подобном ключе. В академичной научной работе нет места фантазиям и вымыслу. Это было только исследование, чтобы подтвердить основные положения тезисов, а потом она подчистит и пригладит текст.
Что ты с этим собираешься, черт возьми, делать, Джуд? — задавалась она вопросом, — что ты, на самом деле, собираешься делать, даже если доведешь работу до идеального состояния, пока та не станет сухой, скучной и безличной. Попытаешься напечатать ее в профессиональных журналах, которые никто не читает просто для удовольствия? Или устроишь поездку с лекциями?
О, идея подобного представления, пусть и маловероятная, отозвалась в ее желудке так, как будто целый отряд бойскаутов учился в нем вязать узлы. На мгновение, она была готова впасть в отчаяние и уткнуться лицом в ладони. Из этого проекта ничего не выйдет! То, что она думает иначе — просто защитная реакция. Никто и не придет на совет факультета, чтобы обсуждать скрытые мотивы и значение работы Джуд Ф. Мюррей. Что еще хуже, она не хотела этого.
Это уже не было чем-то вроде терапии, способа не дать кризису, которого она, кстати, и определить не может, взять над ней верх.
Что хорошего было во всех этих годах обучения и работы, если она не может даже подобрать правильный термин для собственной кризисной ситуации? Низкая самооценка, раненое эго, нехватка веры в свою женственность, разочарование в выбранной профессии?
Но что было в корне всего этого? В самой основе? Трудности с самоопределением? Отчасти, может быть и так. Вероятно, она потеряла себя в тот момент, когда все, что осталось ей знакомого, приобрело бледный, непривлекательный вид. И тогда Джуд сбежала. Но куда?
Сюда. Подумала она и больше чем удивилась, почувствовав, как пальцы залетали над клавиатурой — ее мысли начали с огромной скоростью переноситься из головы на экран монитора.
