Карли Филлипс - Удачная попытка
Коул не стал притворяться, что не понимает, о чем говорит Ник.
– Я по уши в дерьме, – объявил он.
Ник отрывисто рассмеялся.
– Никак, здесь замешана женщина, и поскольку весь город знает, что ты охраняешь Эрин Марсден, нетрудно догадаться, кто она.
Официантка вернулась с напитками, помешав Коулу дать Нику достойную отповедь.
Ник кивнул в сторону столика, за которым общались Эрин и Мейси, и рассмеялся. Снова.
– Я могу догадаться, почему тебе не по себе, но, если серьезно, в чем дело?
Коул обдумывал, что можно сказать Нику, а что нет, затем решил, что поскольку Эрин уже открылась и лучшей подруге, и братьям, которые все теперь на него ополчились, то и он имеет право привлечь кого-то на свою сторону.
Он наклонился через стол и сказал:
– Эрин беременна.
Ник подавился колой.
– Не шути так. Мы ведь об этой Эрин говорим? О дочери начальника полиции? О той самой, которая ни разу в жизни не оступилась?
– Это еще не делает ее монашкой, – запальчиво, даже на его собственный слух, ответил Коул.
– Понятно. – Ник помолчал, переваривая полученную информацию. – Да, не завидую я папаше. Братья Эрин подвесят его за…
– За яйца, – закончил за него Коул. – Да, вероятно, они бы уже это сделали, если бы он не был им нужен, чтобы сутки напролет охранять сестру.
У Ника округлились глаза.
– Вот дерьмо, – пробормотал он. – И что ты намерен делать?
– Помогать ей и ребенку. Что еще? – По крайней мере деньги у Коула имелись. За работу под прикрытием платили неплохо, а тратить сбережения ему было некогда.
– Ну, я не знаю, – протянул Ник, глядя на Коула так, словно перед ним сидел законченный дебил. – Ты обрюхатил чуть ли не самую примерную девушку в городе. А тебе не приходило в голову на ней же…
– Даже не смей произносить это слово вслух, – перебил его Коул. Его бросало в холодный пот при одной мысли о том, чтобы узаконить с Эрин отношения. Она заслуживала куда лучшего мужа, чем он. При всем старании он не мог бы дать ей того, на что она по праву могла рассчитывать.
Ник нахмурился:
– Да брось, приятель. Ты должен хотя бы рассмотреть такой вариант.
Коул покачал головой:
– Подумай над тем, что сам только что сказал. Эрин – славная девушка. Красивая, умная, из хорошей семьи.
А теперь возьми меня. Отщепенец, позор семьи. И к тому же я вскоре намерен вернуться туда, откуда пришел: в человеческую помойку. Ты же знаешь, какая у меня работа. А теперь скажи: пара я Эрин или нет?
Временами в обществе Эрин Коул забывал о том, кто он такой, и потому время от времени должен был напоминать себе об этом. И как раз сейчас выдался подходящий случай.
– Ты серьезно? Я о твоем возвращении к работе внедренным агентом, – спросил Ник. – Я-то надеялся, что ты с этим завязал и заживешь, как все нормальные люди.
Коул ответил Нику сухим нервным смешком.
– Да что я знаю о нормальной жизни? Я не помню, чтобы мы всей семьей собирались за ужином и спокойно разговаривали о том, как прошел день. Но хорошо помню, как мой отец возвращался с работы домой: как он хлопал дверьми, орал на мать за то, что она кормит его дерьмом, швырял в меня все, что попадалось под руку. У меня и друзей настоящих нет, кроме тебя, потому что работа не позволяет. Ты думаешь, ей такой жизни хочется? – осипшим от волнения голосом спросил Коул.
– Я думаю, это ей решать.
Коул стиснул зубы.
– Она заслуживает лучшего.
– По мне, так все, что ты наговорил, это лишь жалкая попытка найти себе оправдание.
– Да заткнись ты! Я знаю, о чем говорю. Даже ее братья со мной согласны.
Ник смотрел на Коула не то сочувственно, не то снисходительно.
– И все же я продолжаю настаивать на своем. Важно лишь то, чего хочешь ты и что считает приемлемым для себя Эрин.
Коул не ответил. Не хотел повторяться.
Но Ник был верен себе и сдаваться не пожелал. Надо сказать, упорство Ника, или, вернее, упрямство, сослужило ему добрую службу: иначе ему бы ни за что не удалось убедить Кейт в том, что он ее любит. Ее, и никого больше. Впрочем, одним упорством дело не обошлось. Ник еще и проявил чудеса изобретательности.
– Но если все, что между вами было или есть, всего лишь секс, то тебе, пожалуй, стоит как можно быстрее оставить ее в покое. Исчезни из ее жизни. И приезжай навестить своего ребенка лишь тогда, когда Эрин и тот чувак, за кого она выйдет замуж, позволят тебе это сделать.
«Да, – подумал Коул, – Ник не сдается без боя».
– Тема закрыта, – сообщил он другу.
Ник, опершись локтями о стол, подался вперед, навстречу Коулу.
– Кто-то должен открыть тебе глаза, если из-за своего упрямства ты предпочитаешь жить зажмурившись. Потому что, уж прости за откровенность, в этом ты точно такой же, как твой отец.
Коул сжал кулаки.
– Расслабься. Я лишь дал тебе кое-какую пищу для размышлений. Сколько там осталось месяцев до родов? Воспользуйся этим временем, чтобы разобраться в себе и своих чувствах. Ребенок – это не шутки.
– Какие уж там шутки, – ответил Коул.
Ник покачал головой. Он смотрел на Коула пристально, без улыбки, словно сомневался, что тот отдает себе отчет в серьезности положения.
– Послушай, – сказал он, глядя Коулу в глаза, – и прими совет от того, кому пришлось бороться за любимую женщину. Оно того стоит. Она того стоит, – добавил он, кивком указав в сторону Эрин.
«Да, она стоящая женщина», – подумал Коул. Именно по этой причине он и не хотел обременять ее собой. Но как быть, пока он вынужден жить с ней под одной крышей, заботиться о ней, оберегать ее?
Эрин – его женщина, и будет ему принадлежать, пока у него не останется иного выбора, как отпустить ее.
Глава 9
Желая угодить проголодавшейся подруге, Мейси, добрая душа, сходила на кухню за большим куском шоколадного торта из семи слоев, на котором красовалось выведенное кремом имя «Эрин».
Эрин оценила подарок.
– Иди-ка сюда, детка, – сказала она, обращаясь к шоколадному торту, и, облизнувшись, пододвинула тарелку к себе.
– Все с тобой ясно, – заключила Мейси. – Раз тебе хочется шоколада, значит, в твоей жизни секса нет.
Эрин замерла, так и не донеся вилку с подцепленным куском до рта.
– Есть у меня секс. Вроде того, – возразила она и отправила торт в рот, надеясь, что Мейси проявит такт и сменит тему.
Подруга забрала у нее тарелку.
– Давай начистоту, – сказала она, и Эрин поняла, что торта ей не видать, пока не сделает того, чего хочется Мейси.
