Джен Калонита - Огни Бродвея
Поскольку Форест пришел на сегодняшнюю репетицию (которая, кстати, была моей последней репетицией перед премьерой), я предполагала, что он скажет что-нибудь перед уходом. И, действительно, он так и сделал.
- Я хочу поблагодарить вас всех за усилия, приложенные в эти недели, - сказал он, улыбаясь, как мой папа, когда он поздравлял меня с первой наградой Teen Choice Awards. – Это было непросто для всех нас, но вы сделали невозможное, отшлифовав все неровности в игре и доведя до совершенства то, что и так получалось отлично. И, как мы все видим, результат превзошел все наши ожидания, - он подошел ко мне и положил руку мне на плечо. – Кейтлин, я думаю, ты готова.
- Да? – не удержалась я от нервного переспрашивания. На самом деле эти слова Фореста значили для меня очень много, и я покраснела от смущения и удовольствия. – В смысле, спасибо. Спасибо вам всем, - я обвела глазами собравшихся. Дилан подмигнул.
Среда, послеполуденное время, наша репетиция только что закончена, и сегодня мы отрабатывали не отдельные сцены, а прошли всю постановку от начала и до конца. Над «Встречей разумов» я работала больше, чем над любым из фильмов. Для съемок было достаточно выучить текст и понять своего героя и его эмоции, но здесь, в театре, репетировать нужно было не только свои реплики, но и взаимодействие с другими актерами и, главное, со зрителями. Форест говорил, что в Энди важно все: жесты во время разговоров, выражение лица во время прохода по коридору, осанка – абсолютно каждая деталь («Все, что ты делаешь на сцене, оставляет отпечаток на представлении в целом», - сказал он мне однажды). Даже сама мысль о том, что мы работали так много, чтобы в течение следующих восьми недель показывать новое шоу каждый вечер, меня поражает. Я выступлю однажды – и больше это не повторится никогда. Ну, во всяком случае, со мной. Форест сказал, что в следующем году роль Энди перейдет уже новой актрисе.
- Это важная неделя для всех нас, - говорил тем временем Форест мне, Дилану и Райли. На последней, кстати, были идеально сидящие джинсы и прелестный вязаный кардиган. Волосы она заколола в пучок, использовав вместо шпилек всего-навсего один карандаш. Мне было очень интересно, как сотворить такое же чудо самой, но, естественно, я не стала ее спрашивать. – Благодаря нашей новой звезде пресса и медиа обратили на нас свое пристальное внимание, - Форест тепло улыбнулся мне. – Билеты разлетаются за считанные минуты, и, думаю, это наш новый прорыв.
- Завоюем Бродвей за пару месяцев? – весело сверкнул глазами Дилан. – Думаю, против нашего воцарения никто против не будет.
Форест рассмеялся.
- Да, возможно. «The View», например, уже хочет, чтобы мы сыграли специально для них одну из сцен.
Со всех сторон донеслись восторженные шепотки.
- А какую? – спросил кто-то.
Форест взглянул на свои записи.
- Я думаю, мы предложим им «Прорыв Энди», с Энди и Лео.
Ой. Это вряд ли закончится хорошо. Я искоса взглянула на Райли – выражения счастья на ее лице видно не было.
- Прекрасный выбор, - внезапно согласилась она, - но, Форест, ты не думаешь, что Кейтлин лучше справится, если вокруг будет группа людей? Она ведь работает лучше с поддержкой общей группы.
Очень двоякий комплимент, однако.
- «The View» хочет видеть Кейтлин, - отозвался Форест твердо. – Ее лицо знает вся Америка, она прославила наш спектакль по-новому. И сцена, которую я выбрал – лучший момент, - он взглянул на меня. – Это на самом деле так. Эмоции непередаваемы, слова берут за душу. Я хочу, чтобы вся страна увидела это.
Зная, что Райли смотрит на меня, я не подняла головы, изучая свой кулон на длинной цепочке. Костюм Энди казался мне слишком педантичным и сухим, так что я попросила Надин найти мне подходящее украшение, которое бы оживило его. Форест согласился, что сочетается хорошо.
До сих пор я не знаю, как реагировать на подколки Райли, а чтобы не расстраиваться из-за них, я записалась на зумбу вместе с Лиз. Знаете, это и в самом деле весело, это одновременно и танцы под зажигательную музыку, и неплохая физическая нагрузка.
- И еще одна хорошая новость, - объявил Форест уже для всех. – До премьеры у вас выходные, так что, давайте-ка выметайтесь отсюда. Идите загорать, люди! – прежде, чем он передумал, все заспешили собираться и покидать зал.
Итак, пятница – день икс. Я уставилась на пустые кресла в темном зале. В пятницу вечером здесь будет множество людей, а я буду стоять на сцене перед сотнями зрителей. Господи.
- Может, нам стоит пройти ту сцену для «The View» еще раз? – с беспокойством спросила я Фореста. – Может, не все эмоции переданы, как надо?
- Все замечательно, - заверил он меня. – Они будут снимать это в четверг, можно считать это подготовкой к премьере, - я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь еще, но он остановил меня. – Никаких «но», иди отдыхай. Можешь думать об Энди сколько угодно – но дома, - с этими словами он пожал мне руку, спрыгнул со сцены, взял кожаный портфель и направился к дверям.
Ко мне подошла Райли.
- Поздравляю, Кейтлин, - улыбнулась она.
- Спасибо, - кивнула я, мысленно готовясь к тому, что она скажет дальше. Она сейчас точно что-нибудь скажет…
- Я всегда хотела попасть на какое-нибудь из этих американских ток-шоу. Они невероятно глупые, но это даже забавно, - произнесла она дружелюбно. – Как раз то, что тебе нужно, так ведь? Удачи, - она изящно развернулась на каблуках и прошагала к лестнице со сцены. Затем остановилась. – Ах, да, - Райли обернулась, - чуть не забыла. Небольшой совет: когда будешь выступать перед телевизионщиками, постарайся выглядеть посерьезнее. Каждый раз, когда ты пытаешься изобразить какие-то чувства, это выглядит так, будто тебе нужно в уборную, - она пожала плечами. – Уверена, ты и сама об этом знаешь, но на всякий случай… Ладно, до встречи!
- Не позволяй ей вывести тебя из себя, - мрачно сказал кто-то за моей спиной, и, обернувшись, я увидела Дилана. Он стоял рядом и смотрел вслед Райли. Вот Дилан провел рукой по волосам, и…
Остин. Думай об Остине, Кейтлин!
- Это чистой воды зависть, - продолжал он. – Бесится, что не попадет на «The View».
- Думаешь? – усомнилась я, отводя взгляд в сторону. – Вряд ли она кому-то вообще когда-либо завидовала. Она же самая блистательная из актрис современности!
Дилан фыркнул.
- Верно подмечено. Так что, тебе еще снятся кошмары, в которых ты выходишь на сцену, забыв одеться?
- Ну, вчера мне ничего такого не снилось, - отозвалась я. Дилан знает все о моих страхах перед игрой на сцене, а сон, в котором я стою голая перед зрительным залом – мой худший кошмар. Наверное, зря я рассказала ему об этом… Во всяком случае, мне не нравятся эти искорки в его глазах, что возникают всякий раз, как мы поднимаем эту тему.
