Мэри Берчелл - Ожидание счастья
Она сидела в машине рядом с дядей Теодором и представляла себе, как где-то в конце пути ее уже ждет Джулиан, чтобы назвать своей женой.
— Нервничаешь? — потрепал ее по руке дядя.
— Нет, не очень, — ответила Элисон, и это была сущая правда. Она перестала трястись, сердце билось ровно и спокойно, вот только дыхание было слишком частым и неглубоким, но и то не от страха, а от возбуждения.
— Да, полагаю, что вплоть до вашего отъезда твое время будет расписано по часам. Столько дел впереди!
— Ой, дядя, мы ведь не едем в Буэнос-Айрес, — вспомнила она вдруг. — Вчера вечером Джулиан получил телеграмму, в которой просят отложить поездку на неопределенное время.
— Да ты что?
Элисон показалось, что дядю очень встревожило это ее заявление, но она решила, что это, может быть, всего лишь игра ее воображения.
— Хочешь сказать, что вы будете жить в Лондоне?
— Полагаю, что так.
Теодор помолчал минутку и с тревогой поглядел на племянницу:
— Ну, лично я рад, что моя любимая племянница не уедет на другой конец света. Но сама-то ты что думаешь по этому поводу?
— Джулиан очень расстроился, — осторожно ответила она.
— А ты?
— А я… — судорожно вздохнула Элисон, — мне все равно, где жить, лишь бы рядом с ним.
Дядя удовлетворенно засмеялся, и Элисон показалось, что он хочет что-то добавить, но времени уже не было: машина подкатила к церкви.
Из открытых дверей доносились звуки органа, шарканье ног и шепот многочисленных гостей.
Элисон взяла дядю под руку, и они двинулись вперед. Все было как в тумане, и девушка не различала лиц людей, которых никогда не видела раньше и никогда не увидит после. Она ума не могла приложить, как тете Лидии удалось сбить их в стаю и пригнать на венчание.
Элисон заметила Дженифер — это чудо стиля и образец утонченности. Саймон должен был находиться рядом с Джулианом, но Элисон пока не решалась посмотреть в ту сторону.
Тетя Лидия стояла впереди и, изящно развернувшись, зорко следила за четким исполнением ее детально разработанного сценария. Рядом с ней был Тео, который, открыв рот, взирал на процессию, а в особенности на Одри.
А потом все померкло, потому что перед Элисон возникли холодные, полные ненависти и злобы голубые глаза Розали. Этот мрачный взгляд на фоне прекрасного молодого личика выглядел настолько пугающим, что Элисон не выдержала и опустила голову, У нее было такое ощущение, что она получила неожиданный удар в солнечное сплетение и что вот-вот потеряет сознание.
Элисон никак не могла взять в толк, почему дядя Теодор остановился как вкопанный, но, подняв глаза, увидела Джулиана. Теперь он стоял по другую сторону от нее и ободряюще улыбался невесте.
— Джулиан, — прошептала Элисон, и Розали тут же вылетела у нее из головы.
После она не раз спрашивала себя, все ли девушки столь рассеянны на собственной свадьбе.
Она как бы со стороны слышала свой голос, произносивший: «Я, Элисон, беру тебя, Джулиана…», и ей стало любопытно, что чувствует ее жених, говоря: «Я, Джулиан, беру тебя, Элисон…»
Наверное, он испытывал еще более странные ощущения, потому что он вовсе не желал брать ее в жены.
Но пока Элисон не хотела думать ни об этом, ни о Розали, которая стояла у нее за спиной и желала своей кузине только зла.
Церемония подошла к концу, и жених повел свою избранницу в ризницу, где она в последний раз в своей жизни написала «Элисон Эрлстон». И вот она снова идет по проходу, но теперь уже под руку с Джулианом, а мимо проплывают все те же туманные лица.
Розали больше не появлялась в поле зрения, а сама Элисон не стала оглядываться и искать ее глазами. Ей не хотелось ничем омрачать этот чудесный миг. Слова тети напрочь вылетели у нее из головы, но они были и ни к чему.
Элисон окутало теплое чувство необычайной гордости, а счастье разливалось по телу, как молодое вино. Она стала женой Джулиана. И пока одного этого было достаточно.
В машине Джулиан со смехом посмотрел на нее:
— Как я рад, что все кончилось!
— Тоже нервничал? — улыбнулась ему Элисон.
— Трясся как заяц, — заверил ее новоиспеченный супруг, и они захохотали над удачной шуткой. — Ты необыкновенно хороша, Элисон!
Не было ни малейшего сомнения в том, что Джулиан говорил от чистого сердца, но прозвучало это так, словно он обращается к чужому человеку, а не к собственной жене, его женщине. Такой же комплимент он вполне мог сделать просто знакомой или близкой родственнице.
Элисон захотелось узнать, заметил ли Джулиан, как шикарно выглядела Розали, а если да, то какой это произвело на него эффект. Он не видел ее с того самого вечера, когда она выбросила свой фортель, и как бы он ни готовился к этой встрече, боль не могла стать меньше.
— Тебе нравится кольцо? — Джулиан взял ее за руку и погладил тонкий золотой ободок, исчерченный замысловатым узором.
— Да, очень, спасибо, Джулиан. — Элисон боялась, что ее благодарность весьма смахивала на вежливое «спасибо» за подарок на Рождество.
— Я рад, что ты выбрала золото, — сказал он ей. — Оно намного теплее, чем платина.
— Не знаю, может, я и старомодна, но мне всегда казалось, что без золотого кольца и свадьба не свадьба и брак какой-то ненастоящий, — призналась она.
Джулиан некоторое время молча смотрел на ее руку, а потом с улыбкой спросил:
— Значит, теперь ты чувствуешь себя по-настоящему замужем?
Но Элисон заметила, что глаза его остались серьезными и как-то погрустнели.
Ей захотелось затолкать свои глупые, необдуманные слова себе в горло, но дело было сделано, слово не воробей, вылетит — не поймаешь. Однако у Элисон не было шанса заняться самобичеванием, потому что они уже подъехали к дому.
Следующие полчаса были наполнены бесконечными рукопожатиями, поздравлениями, поцелуями и ответными речами. Элисон пару раз отметила про себя, что Саймон был как рыба в воде и на правах шафера легко и непринужденно заправлял всем происходящим. «Неудивительно, что он пользуется таким успехом в определенных кругах», — подумала она.
Даже тетя Лидия от всей души улыбалась, глад на его старания, а дядя Теодор если и считал этого молодого человека, как он сам когда-то выразился, «авантюристом», то сейчас был полностью удовлетворен его поведением.
Тем временем Саймон подошел к жениху и невесте.
— Здорово же ты вошел в роль, — заметил Джулиан.
Саймон поклонился и лукаво улыбнулся Элисон:
— Хочу по-настоящему отработать привилегию шафера.
— Ясно. — Джулиана явно позабавил такой ответ.
— Ну что, даешь добро?
— Я? Не лучше ли спросить у Элисон? — хохотнул Джулиан. — В первую очередь это касается ее.
