Эрика Спиндлер - Да или нет?
Не обращая внимания на тысячи доводов, почему ему не следовало бы совершать опрометчивых поступков и не видеться с нею, он направился в ванную комнату, под душ.
Джек добрался до ее дома в полдень. Судя по стоянке, большинство ее соседей куда-то уехали. Ее белое «вольво» было одной из немногих машин, оставшихся на стоянке.
Он нажал кнопку домофона. Она ответила почти сразу же, и голос ее прозвучал хрипловато и резко. На секунду звук ее голоса лишил его способности думать и говорить.
— Да? — повторила она. — Кто там?
— Джилли… Это я, Джек. У тебя все в порядке?
Несколько мгновений она не отвечала.
— В порядке, — после паузы произнесла она.
Между ними наступило молчание. Испытывая неловкость, не зная, чем объяснить свой визит, Джек кашлянул:
— Я надеялся, что… Я бы хотел зайти, Джилли.
Она снова помедлила. Ему показалось, что она хмурится в этот момент.
— По-моему, это ни к чему.
Джек сжал кулаки, чувствуя, как его переполняет разочарование — и желание.
— Джилли. Сегодня же День Благодарения. Я один. И ты тоже. — Он поднял глаза на ее окна. — И больше ни с кем я не хотел бы быть.
Она еще мгновение колебалась, потом произнесла:
— Сейчас я тебя впущу.
Она отключила замок, и Джек открыл чугунную калитку, а потом прошел через двор к ее двери. Когда он оказался у дома, Джилл сразу же открыла ему.
На ней был передник вроде того, что ему запомнился с того давнего Дня Благодарения. Под ним были шорты защитного цвета и белая футболка. Джек перевел взгляд на ее лицо. Щеки у нее разрумянились, пряди волос выбились из-под заколки и падали на щеку и шею. По лбу шла мучная полоса, нос тоже был в муке.
Она плакала.
У него оборвалось сердце.
— Ты в порядке?
— Ты уже второй раз это спрашиваешь за последние пять минут. — Он заметил, что она старается держаться спокойно. — У меня что — больной вид?
— Нет. — Чуть понизив голос, он шагнул к ней. — Печальный.
Джилл повернулась к нему спиной и направилась в дом. Он пошел следом. За дверью его встретили ароматы жарящейся индейки и пирогов. Но это отвлекло его лишь на мгновение, и уже в следующую секунду он мог думать только о Джилл.
Она стояла спиной к нему посредине комнаты, напряженно выпрямившись. Руками она обхватила себя.
— Э-э… черт, Джилли. Мне очень жаль.
Она не повернулась.
— Ты пришел, чтобы заставить меня плакать?
— Нет. — Подойдя сзади, Джек обхватил ее руками и притянул к себе. Ее тело била дрожь — от напряжения и усилий сдержать слезы.
Он прижался щекой к ее волосам.
— Я знаю, что ты по ней очень скучаешь.
Она трепетно вздохнула.
— Очень. Так скучаю, что…
Он обнял ее крепче, разделяя ее боль.
— Мне это ненавистно, Джек. Ненавистно, что она не со мной. Это несправедливо. Так не должно быть…
— Знаю, — пробормотал он, потершись щекой о ее шелковые волосы.
Повернув ее к себе, Джек заглянул в полные слез глаза. Подняв руки к ее влажным щекам, он поймал пальцами ее слезинки и нежно смахнул их.
— Иногда жизнь мне просто отвратительна.
Она попыталась улыбнуться, и он погладил ее по щеке.
— Ты такая красивая.
Джилл резко выпрямилась:
— Джек!..
— Знаю. — Джек нагнул голову и прикоснулся губами к ее лбу, бровям, носу. — Мне не следует к тебе прикасаться. Но стоит мне на тебя посмотреть… и все мои честные намерения летят в тартарары.
Он поцеловал ее — нежно, но настойчиво. Она бессильно приникла к нему, обхватив руками за плечи.
Но уже в следующую секунду Джилл высвободилась, хоть он и видел, что она вся дрожит.
— Мне надо проверить пироги в духовке. Извини.
Джилл поспешно прошла на кухню, зная, что Джек идет следом. Ей не следовало его впускать. Не сегодня — сегодня она чувствует себя слишком одинокой и ранимой. Как она сможет от него защититься, если ее единственное желание — прижаться к нему и остаться рядом с ним навсегда?
Но с Джеком никакого «навсегда» не существует. Ей следует об этом помнить.
Джилл трясущимися руками открыла духовку проверить пироги. Ей потребовалось сделать над собой огромное усилие, чтобы сосредоточиться на приготовлении праздничного обеда.
— Пахнет тут дивно.
Она с трудом проглотила стоящий в горле ком.
— Спасибо. Ты знаешь мое отношение к праздникам.
— Да. — Он помолчал. — Знаю.
Джилл обругала себя за неудачные слова и, поспешно надев рукавички, начала вынимать противень.
— Помочь?
— Нет, все в порядке. Спасибо.
Она вынула пироги из духовки и накрыла клетчатым полотенцем.
— Похоже, ты сегодня ждешь гостей.
— Да.
Джилл искоса посмотрела на Джека — и мгновенно об этом пожалела. Он стоял в дверях — крупный, красивый, мужественный. И полный желания принадлежать кому-то, не быть одному.
Он гневно бы отрицал это. Но что-то в его взгляде — что-то юное и потерянное — сказало ей, что она не ошиблась. У нее на кончике языка вертелось приглашение, ей хотелось, чтобы он остался. Назвав себя дурой, она удержалась.
— Хочешь кофе? — спросила она.
— Очень. — Он прошел к мойке, уселся на край кухонного столика и благодарно улыбнулся: — Спасибо.
У нее вдруг быстрее забилось сердце. Присутствие Джека все вдруг изменило, заметила она. Ее кухня, ее дом почему-то перестали казаться пустыми. Ей снова стало уютно. Так же, как и в ту секунду, когда в дом вбегала Ребекка.
И столь же внезапно она ощутила себя женщиной. Живой, чувственной, желанной.
Джилл приказала себе опомниться и достала из шкафчика кружку. Просто ее воображение в очередной раз разыгралось. Она слишком долго была одна, она соскучилась по Ребекке, она…
Истомилась по Джеку.
Нахмурившись, она налила в кружку кофе, а потом автоматически плеснула туда немного молока и добавила пол-ложки сахара. Подавая Джеку чашку, она надеялась, что он не заметит, как у нее дрожат руки. Он взял кружку и встретился с ней взглядом. Джилл приказала себе отвернуться, сказать что-нибудь нейтральное. Но вместо этого продолжала тупо смотреть на него, пока их пальцы не соприкоснулись.
— Как раз как я люблю, — пробормотал Джек, принимая из ее протянутой руки кружку кофе.
У нее покраснели щеки, и она поспешно отодвинулась. Но разве можно убежать от любви? Он наполнял ее чувства, заставляя ее сердце и ее разум выйти из-под контроля. Боже милосердный, что же ей теперь делать?
Отвернувшись, Джилл проверила индейку и без всякой нужды полила ее подливкой, все время ощущая на себе его взгляд.
Обещая себе, что не позволит своим эмоциям выйти из-под контроля, она поставила жаровню обратно в духовку. Ей нельзя терять бдительность. Нельзя вспоминать, что она чувствовала, когда между ними еще все было хорошо.
