Шеридон Смайт - Недоверчивые любовники
У Остина отвисла челюсть, он не мог скрыть своего изумления. Миссис Мерриуэзер болтала с ним, как со старым приятелем, — разительная перемена по сравнению с ее прежней подчеркнутой холодностью.
Оказалось, что она любит кошек, а у ее сына, работающего теперь в зоопарке, был когда-то ручной хорек!
Остин просто не мог поверить в свою удачу. Только бы повезло и с Кэндис.
Войдя в кухню, он поставил клетку на пол, а покупки положил на стол, надеясь, что обретет дар речи до того, как миссис Меррнуэзер обратит внимание на его молчание.
Она наклонилась и заглянула в клетку, засмеявшись, когда Люси просунула между прутьями решетки нос, стараясь уловить запах незнакомки; миссис Мерриуэзер ласково погладила этот маленький носик.
— Как его зовут?
Остин откашлялся, соображая, уж не ошибся ли он дверью. Миссис Мерриуэзер была приветлива. Мила. И что-то ворковала, обращаясь к Люси — животному, похожему на гибрид енота, ласки и крысы.
К животному, которое выглядело отнюдь не как обыкновенная домашняя кошка.
— Это самочка, и зовут ее Люси.
Голос Остина звучал странно, почти хрипло. Что изменило отношение к нему миссис Мерриуэзер? Может, на экономку повлияла Кэндис…. то бишь миссис Дейл? Что она рассказала миссис Мерриуэзер? Остин перебрал в уме варианты и побагровел. Кэндис ни при каких обстоятельствах не упомянула бы об инциденте на стоянке у ресторана, но ведь по какой-то причине миссис Мерриуэзер к нему смягчилась…
Он как зачарованный продолжал смотреть на миссис Мерриуэзер, которая открыла клетку и взяла Люси на руки. Та немедленно оценила открывшиеся перед ней возможности и уютно устроилась на обширной груди экономки.
Остин протер глаза и встряхнул головой.
— Значит, она может остаться?
— Разумеется, эта милая крошка может остаться. — Внезапно миссис Мерриуэзер обратила на Остина строгий взор. — Если вы, лично вы будете убирать за ней. Кстати, об уборке. Я не ваша горничная, так что ухаживайте за собой сами, понятно? У меня и без того дел хватает и у миссис Дейл тоже.
— Я понял. А как миссис Дейл относится к животным? Я заметил, что в доме их нет.
— Это потому, что мистер Ховард их не любил. Говорил, что они грязные и беспокойные. Миссис Дейл животных очень любит.
— Что такое я очень люблю? — послышался от двери голос Кэндис.
Остин быстро обернулся и единственным жадным взглядом окинул ее всю. Больше ничего он не мог себе позволить в присутствии миссис Мерриуэзер. Но даже одного быстрого взгляда оказалось достаточно, чтобы увидеть, как она потрясающе аппетитна — так бы и съел! — в легком, без рукавов, открытом летнем платье, с обнаженными плечами, руками и значительной частью ног. Он узнал одно из тех платьев, которые Кэндис купила вчера, во время их рискованной поездки.
Миссис Мерриуэзер взяла Люси на руки и приподняла повыше.
— У нас в доме новая гостья, ничуть не похожая на мистера Хайда.
Остин пошевелился и уперся бедром в спинку стула, дожидаясь реакции Кэндис на хорька и гадая, настолько ли хорошо миссис Мерриуэзер знает Кэндис, как сама думает.
— Ее зовут Люси, — не дожидаясь вопроса, сообщил он.
Кэндис не спеша разглядывала зверька, потом улыбнулась и спросила:
— Но кто же она?
Миссис Мерриуэзер осторожно передала Люси в руки Кэндис.
— Это хорек, одомашненный вид семейства ласок. Правильно, мистер Хайд?
Остин кивнул, не сводя глаз с Кэндис и Люси.
Между тем Люси старательно добиралась до лица незнакомки. Наконец она лизнула Кэндис в подбородок, и та рассмеялась:
— Какая же она ласковая!
Блестящие глаза Кэндис встретились с глазами Остина. Он ощутил в сердце теплый прилив радости, и одновременно его, точно укол, осенила догадка, от которой пульс забился сильнее и чаще.
Кэндис нравились животные, но, судя по сиянию ее глаз, обращенному на него, ей нравился и он сам.
Снова пошевелившись, чтобы ослабить внезапно возникшее напряжение у себя в джинсах, Остин увидел, что Кэндис опустила шелковистые ресницы, однако он успел заметить искру, промелькнувшую перед этим в ее глазах.
— Вы проголодались? Мы уже поели, но миссис Мерриуэзер что-то сохранила для вас в теплом виде.
Голос у нее был мягкий, чуть хрипловатый. Возбуждение Остина достигло болезненной степени. Да, он зверски проголодался, но этот голод нельзя было удовлетворить за столом. Он жаждал войти в нее, почувствовать, как она содрогается от желания, услышать страстный стон. Она — Спящая красавица, а он… ну что ж, он обуреваемый вожделением принц, ожидающий возможности пробудить первозданную сущность Кэндис Вансдейл.
Но он дал зарок.
О чем он, черт побери, думал, давая свое смехотворное обещание?
— В чем дело, беби? Ты тоже голодна?
Голос Кэндис, которая разговаривала с Люси, голос тихий и нежный, громом отозвался у него в голове.
И Остин сразу вспомнил, о чем он думал, давая себе зарок. О беби.
Он думал о своем ребенке, растущем в ее чреве. И о ее репутации тоже. И о деньгах, кажется, столь важных для нее.
Остин открыл рот, чтобы сказать, что уже поел, но в эту секунду прозвенел дверной звонок. Кэндис ничуть не удивилась. Очень спокойно она передала Остину Люси. Он ощутил запах дорогих, потрясающих духов, когда она наклонилась к нему.
— Вы кого-то ждете?
Неужели это он говорит таким требовательным, полным ревности голосом? А миссис Мерриуэзер уставилась на него как-то странно. Ему явно стоило последить за своими интонациями.
— Да, жду. Это Люк, мой адвокат Люк Маквей. — Кэндис улыбнулась Остину ясной улыбкой. — Как раз вовремя.
Остин подавил возглас досады, глядя вслед Кэндис, выходящей из комнаты. Скорее всего она догадалась — Остин ревнует ее к этому модному юристу.
Так это ради Люка она соблазнительно распустила волосы и надела слишком открытое платье или послушалась его, Остина, совета и решила учиться раскованности?
Он опомнился, почувствовав, что рука миссис Мерриуэзер легла на его руку. Расслабил мускулы, чтобы экономка не догадалась о причине его напряженности. Впрочем, она явно все поняла после его неосторожной реплики.
— Вы не прочь вынести мусор, мистер Хайд? А потом помогите мне протереть шваброй полы. Я теперь уже не так вынослива, как была когда-то.
Остин медленно повернулся к экономке, ожидая увидеть на ее лице выражение прежней сухой чопорности.
То, что он увидел, было гораздо, гораздо хуже.
Сочувствие… и нечто вроде предостережения.
Не будь глупцом, казалось, было написано на лице у миссис Мерриуэзер. Остин постарался беззаботно пожать плечами, но улыбка, которую он изобразил, была жесткой, как вяленое мясо.
