Джоан Хол - Уйти и вернуться
Две недели!
Господи, неужели она все это время была без сознания?
Алисию охватила паника. Сердце забилось в сумасшедшем ритме ужаса и тревоги.
Река переливалась солнечными отблесками. Широкие, раскидистые кроны деревьев укрывали тенью по-летнему сочную траву. Ко всему тому было невыносимо жарко.
Погруженная в невеселые думы, Алисия не заметила, как дверь в комнату открылась и на пороге возникла Летти.
— Мисс Алиса, вы не должны вставать с постели! — воскликнула она встревоженно.
С трудом собираясь с мыслями, Алисия глубоко вздохнула и сказала:
— Боюсь, что с моей памятью что-то случилось, Летти. Я не могу вспомнить, какое сегодня число.
— Девятое августа, — проговорила Летти с участием.
Алисия сглотнула горький комок, поднявшийся в горле. Она слышала голос женщины, стоявшей позади нее, но не решалась повернуться к ней.
Но ей нужно было получить ответ еще на один вопрос. Она была обязана спросить об этом. Нужно заставить себя…
— А год? Какой год? — прошептала она, едва дыша из-за тягостного предчувствия.
— О, мисс Алиса, — пробормотала Летти, — неужели вы не помните, что нынче 1777 год от Рождества Христова?
7
Что это, шутка?
Алисии хотелось громко рассмеяться. Ну разве это не забавно, 1777 год? Горько улыбнувшись этой мысли, она отвернулась от окна и взглянула на Летти, надеясь, что та сама засмеется собственной шутке.
Однако Летти не рассмеялась. Она даже не улыбнулась, рассматривая Алисию с выражением нарастающей тревоги.
Ее широко открытые темные глаза изучали странную гостью.
— Госпожа Алиса, мне кажется, вам лучше вернуться в постель, — медленно произнесла она, устанавливая поднос с приборами на столе. — Я принесла для вас завтрак.
Ощутив невероятную слабость, Алисия с ужасом вспомнила, что находится по-прежнему тут, среди чужих, незнакомых людей, в этом странном, незнакомом месте.
Тихо застонав, она оперлась рукой о подоконник. Аппетит мгновенно пропал вместе с желанием смеяться. Они уступили место подступающим к горлу слезам. Закусив губу и сдерживая рыдания, она уставилась на Летти, рассматривая ее невероятную одежду.
На Летти была блуза с широкими рукавами, сделанная из темного хлопка. Длинная юбка, сшитая из какого-то более плотного материала, почти касалась пола. Белый платок из тонкого хлопка охватывал ее плечи, как шаль, сходясь узлом на спине. Белая наколка, прикрепленная к волосам шпильками, покрывала затылок. Из-под подола длинной юбки выглядывали носки ботинок из грубой кожи.
При очевидной необычности наряда Летти, похоже, чувствовала себя в нем вполне естественно.
Занятая своими мыслями, Алисия вздрогнула, когда негритянка обратилась с вопросом:
— Вам дурно, госпожа Алиса?
Алисия отрицательно покачала головой. Это движение отозвалось тупой болью, напомнившей ей о случившемся.
«Какой кошмарный сон», — сказала она себе.
«Конечно, это только сон, — пыталась она убедить себя. — Невероятно отчетливый, реалистический сон. Нужно сохранять спокойствие. В любой момент я могу проснуться. Ведь это только сон».
Алисия не замечала, как слезы скатываются вниз по щекам, оставляя после себя узкие мокрые дорожки.
— Госпожа Алиса!
Голос Летти доносился до нее издалека, приглушенно, словно со дна моря.
Алисии не хотелось слышать его. Она хотела проснуться. Ей хотелось оказаться дома.
Вместе с Шоном.
Она хотела услышать голос Шона.
О Боже! Из горла вырвался короткий, нервный, почти истерический смешок. Она собиралась позвонить Шону и сообщить о катастрофе. Как это забавно, думала она, с послушностью автомата подчиняясь Летти, подводившей ее к постели.
Это невероятно забавно. Здесь нет телефонов! Кроме того, даже если они и были бы, ни один из операторов не смог бы соединить ее с Шоном через пропасть двух сотен лет.
Горький смех сорвался с губ.
— Сюда, госпожа Алиса, сюда, — подталкивала ее Летти к постели. — Все будет хорошо. Я принесла вам прекрасный чай, настоенный на травах. Он смягчает боль.
Сломленная внезапной слабостью, Алисия послушно позволила уложить себя в постель. Она перестала всхлипывать: нельзя же так распускаться при чужих людях!
Летти взбила подушки и помогла ей устроиться поудобнее.
Сухость и горечь во рту… Но надо выздороветь! Алисия с жадностью отпила из чашки, предложенной Летти.
— Какой ужасный вкус! — воскликнула она, сделав первый глоток.
Летти улыбнулась.
— Именно так. Зато снимает боль. Выпейте еще, госпожа Алиса.
Алисия хотела было воспротивиться, но потом, пожав плечами, передумала: «Какая, в сущности, разница? — подумала она, прихлебывая ужасный отвар. — Ведь это только сон… Разве нет?..»
«А что, если нет?»
Содрогнувшись от этой страшной мысли, Алисия едва ли заметила, как Летти забрала чашку из ее оцепеневших пальцев.
«А что, если это не сон?»
Ей приходилось и раньше видеть подобные сны — длинные, отчетливые, похожие на действительность. Но ни один сон еще не длился так долго и не был настолько похож на правду. Но если это не сон, значит…
Алисия решительно оборвала себя.
«Это только сон. Иначе и быть не может».
— Вы будете завтракать, госпожа Алиса?
Алисия вскинула глаза на Летти, отвлеченная от своих горьких размышлений ее мягким, мелодичным голосом.
Женщина стояла рядом с постелью, всем своим видом выражая полное почтение и участие. Алисия взглянула на нее с внезапным удивлением, словно заметила впервые.
Летти было не более тридцати лет. Она вошла в ту пору, когда женщина лишь хорошеет с каждым годом. Высокая, под шесть футов, стройная, хорошо сложенная. Ее кожа была смуглой, но не черной, черты лица тонкие, изящные, почти аристократические. Ни одной морщинки ни вокруг глаз, ни на шее — чистая, гладкая кожа…
Алисия подумала, что проигрывает в сравнении с ней. Слишком очевидной была красота молодой негритянки.
— Госпожа! Вы спите с открытыми глазами?
В голосе Летти слышалась тревога.
— Нет, — улыбнулась Алисия. — Просто я задумалась.
Летти вздохнула с облегчением.
Алисия продолжала разглядывать ее, не отрываясь.
— Вы очень красивая женщина, Летти, — медленно проговорила она.
На мгновение негритянка замерла, широко раскрыв прекрасные черные глаза. Потом ее лицо озарила приветливая открытая улыбка.
— Благодарю вас, госпожа, за столь лестный комплимент.
Держась прямо, как балерина, Летти грациозно присела в изящном реверансе.
— Могу ли я взять на себя смелость признаться, что меня также впечатляет ваша прелесть, мисс Алиса.
