Энн Мэтер - Наследие прошлого
Она не сочла возможным рассказывать матери о том, что Джефф, пылкий и влюбчивый, продолжительно уговаривал ее не быть такой холодной, когда он пытается ласкать ее. Он был настолько добр, что поспешил доложить ей, что Мария совсем не такая и, когда они оставались наедине, ему было с ней хорошо. Он просил Диану не быть такой ханжой, говорил, что она должна проснуться и не жить в придуманном мире. Диана, юная и стеснительная, не смогла рассказать об этом, она сочла, что на данный момент ее жизнь и так достаточно сложна.
— Ну, я не стала бы беспокоиться об этом, — цинично заметила Маделин. — Едва ли Мария думает о том, чтобы сблизиться с Джеффом Эмерсоном, а если нет, то ее отец быстро справится с этой проблемой.
Тут же вспомнив об утреннем разговоре с Николасом Витали, Диана покраснела и исподтишка взглянула на мать. Нет, по всей видимости, он не звонил ей. Она вполне допускала возможность того, что он сделает это, и тогда у нее возникнут серьезные проблемы. Но раз он этого не сделал, хотела бы она знать, решил ли он выполнить ее просьбу или нет. Она надеялась на то, что да. Может, даже то, что произошло с Джеффом, не так уж и плохо. Теперь Маделин наверняка решит, что все кончено.
В среду накануне Пасхи в колледже устраивали представление, в котором участвовала Диана. Маделин непременно должна была пойти, и, как всегда, Эдриан предложил ей пойти вместе. Женщина была равнодушна, но приняла приглашение, чему Эдриан удивился. Он не понимал, что произошло между Маделин и Николасом Витали, и решил ни о чем не говорить, надеясь на то, что все разъяснится со временем.
Маделин была уверена, что не сможет сосредоточиться на пьесе, но дороги назад у нее не было — Диана так ждала этого вечера и была так благожелательно настроена, что Маделин не смела нарушить это подобие гармонии.
Одевшись, она сидела перед зеркалом, внимательно рассматривая свое отражение. Под глазами залегли темные круги, придававшие лицу страдальчески-усталое выражение, и она подумала, что выглядит сейчас на свои тридцать три, а то и больше.
Эдриан, подъезжавший к ее дому, увидев ее одинокую унылую фигуру, пожалел о том, что Николас Витали не видит того, что он сотворил с некогда цветущей красавицей.
Всю дорогу до колледжа они молчали, оба погруженные в свои собственные мысли.
Зал был уже почти полон, но для них были зарезервированы места в переднем ряду. Когда они подошли к креслам, внезапно сзади них раздался голос:
— Привет, Маделин!
Она резко обернулась, сердце ее екнуло — на минуту ей показалось, что ее окликнул Николас… но нет, это оказался Харви Каммингс.
— О! Привет, Харви, — спокойно ответила она, попытавшись улыбнуться. Он, как выяснилось, пришел сюда с Мастерсонами и какой-то молодой женщиной, но оставил их, чтобы поговорить с ней. Эдриан тактично отошел, оставив их наедине.
— Что происходит, милая? — участливо поинтересовался он, внимательно изучая ее лицо.
— Почему… э-э… я не понимаю, что ты имеешь в виду, — растерянно пробормотала она.
— Уверен, что прекрасно понимаешь. В последнее время вы с Ником совсем не видитесь. — Он поморщился. — А он стал похож на медведя-шатуна, но что случилось, не говорит. Хотя я думаю, что догадываюсь. — При этих словах сердце Маделин подпрыгнуло, а он продолжал: — Сегодня из Италии прилетела его мать. А с ней какая-то родственница, какая-то дальняя кузина, что ли. — Он понизил голос. — Милая, позвони ему, ладно? Не позволяй его матери воспользоваться обстоятельствами. Ник совсем ничего не соображает, поверь мне.
Маделин негромко хлопнула в ладоши.
— А что же он тогда сам не позвонит мне?
Харви пожал плечами:
— Думаю, он считает, что ты виновата в том, что произошло; ты и твоя дочь, так ведь? Ник не слишком гордый, но и заискивать не станет. Наверняка что-то здорово задело его.
— Так и есть. — Маделин покачала головой. — О, Харви, ты думаешь мне стоит позвонить?
— Уверен.
Спектакль был хорошим, но Маделин едва понимала, что происходило на сцене. Она была поглощена своими проблемами. Завтра, если она решится, она позвонит Николасу. Но вот вопрос: что она ему скажет?
Поехать в лондонский аэропорт встречать мать у Николаса времени не было, так что вместо себя он послал Марию на лимузине, который вел его личный шофер. И вот когда он к обеду вернулся в отель, то с удивлением обнаружил, что его ждет не только мать, но еще и София Рудолфи. Поцеловав мать в качестве приветствия, ему, конечно, пришлось одарить поцелуем в щеку и Софию — в целях приличия избежать этого было нельзя. Было очевидно, что мать все еще одержима идеей женить его на Софии, она считала, что эта женщина — самая подходящая для этого кандидатура. Но Николас ее мнения не разделял, хотя София ему и нравилась. В красном, оттенявшем ее волосы, бархатном облегающем платье она выглядела очень эффектно. Поскольку приехали они совсем недавно, на ней все еще была серебристая норковая шубка, и Николас неожиданно подумал, что это именно та женщина, которая стала бы ему подходящей женой. Они были бы превосходной парой в обществе. София всегда бы знала, как правильно вести себя и о чем говорить с его деловыми партнерами. К тому же он мог бы быть уверен, что нашел для Марии любящего ее по-настоящему человека.
Но почему же тогда от мысли о женитьбе на ней ему становилось так тоскливо? Конечно, он знал ответ на этот вопрос. С тех пор как он встретил Маделин, все другие женщины поблекли и стали ему совершенно неинтересны. Теперь он не смог бы делить свою жизнь ни с какой другой. На какой-то момент он вдруг всем телом ощутил ее незримое присутствие рядом, ее тепло, любовь и нежность. Ну почему она не согласилась без всяких условий быть с ним рядом.
Он взглянул на мать. В свои пятьдесят Мария Кристина Витали была еще очень красивой женщиной. Длинные волосы, заплетенные в косы, короной уложенные вокруг головы, и строгий стиль одежды придавали ей поистине королевский вид. В течение многих лет она старалась подчинить себе Николаса, заставить его осознать возложенную на него ответственность, но тщетно, он был слишком независим и слишком любил ее. Когда она думала о том, что он так и не обзавелся сыном, который мог бы потом продолжить дело династии Витали, ей становилось горько.
И вот она говорит с Николасом, а он цинично улыбается в ответ.
— Раз ты отказался подождать несколько дней, чтобы полететь вместе со мной, то я решила, что София составит мне отличную компанию. А вернуться в Италию она сможет с тобой. — Акцент ее был заметен еле-еле, поскольку и она много лет прожила в Америке.
Николас ослабил ворот рубашки под галстуком.
