Ли Райкер - Полюбить ковбоя
– Игру?
Эрин долго отказывалась, но вынуждена была сдаться, ей нужен был помощник, а Денни очень нужен был предлог, чтобы остаться. Он прикинул, что их близость во время ежедневной работы в магазине могла бы ускорить осуществление его планов. Но с другой стороны, это означало пропустить не только Дуранго, но и Коди, и ковбойское Рождество; он уже слышал, как ругается Люк, но…
– Чего ты хочешь? – спросил Кен.
– Ты имеешь в виду, кроме моей жены? – Денни опустил вниз руки, но не сдвинулся с места.
Кен пересек мягко освещенную комнату, наполненную только бормотанием диктора на телевизионном экране, и схватил его за рубашку.
– Ты думаешь, что клочок бумажки делает вас мужем и женой? Она могла так думать в двадцать лет, но ты никогда не был ей мужем, то есть не больше, чем любой другой мужчина.
– Кто ты такой, чтобы так говорить? – Денни схватил брата за запястье. – Обхаживай чью-нибудь другую женщину за спиной ее мужа!
– Закрой рот! – Кен поднес кулак свободной руки к носу Денни. – Эрин благоразумная женщина, и если бы я настаивал на своем… – Он не договорил и опустил кулак, но в глазах у него продолжал пылать гнев.
– И если бы ты настаивал, то что?
Кен отрицательно покачал головой.
– Говори, – потребовал Денни.
Кен, фыркнув от отвращения, отошел от него на середину своей опрятной гостиной и оттуда закончил начатую фразу:
– Я бы сам женился на ней, усыновил бы Тимми, создал бы им их собственный – наш собственный – дом и обеспечил настоящую семейную жизнь.
Денни снова скрестил руки и, стараясь сдержаться, смотрел, как брат поправил подушки софы, сложил вечернюю газету и положил ее к остальным в плетеную корзину. Кен, должно быть, никогда ничего не оставлял валяться на полу и никогда не швырял в сторону пару грязных носков вечером по дороге в ванную, он никогда не пил апельсиновый сок прямо из пакета.
– Господи, ты же распрекрасно знаешь, почему я продолжаю разъезжать. Потому что ты и отец не оставили мне ничего иного, после того как Эрин уехала от меня. Ты отравил ее мозг задолго до рождения Тима.
– Ты это же самое сказал Эрин там, в доме, ночью, когда попытался снова забраться в ее постель? – Кен вытряхнул из карманов мелочь на кофейный столик из пенька и стал сортировать монеты по достоинству. – Я, как и ты, был здесь в тот день, когда Эрин приехала жить на это ранчо, и был здесь, когда она с разбитым сердцем вернулась из твоего турне.
Денни вздрогнул и почувствовал боль и обиду, как от словесной порки, которую получил когда-то от отца и Кена, как от раны, нанесенной ему быком на арене, перед тем как Эрин оставила его.
– Ты хочешь, чтобы она увидела, как в один прекрасный день тебе вышибут мозги? И зачем в любом случае ей одной воспитывать сына?
– Незачем, если ты можешь что-нибудь предложить.
Кен наклонил голову и снова занялся мелочью, отбирая монеты по четверть доллара, по десять центов, по пять центов и откладывая в сторону монеты по одному центу.
– Почему ты не возвращаешься на родео? – произнес он внезапно усталым голосом. – Эрин уже почти забыла тебя, когда ты снова появился.
Денни встретился с ним взглядом и почувствовал, как у него поднимается настроение. Значит, он все еще нужен ей, во всяком случае, так ему хотелось думать.
– Тебе нужно одно, – продолжал Кен, – ей другое. Где лучше всего это уладить, как не в суде путем развода?
– Это она так сказала? – У Денни внутри все сжалось.
– Ну, не такими словами. – Он долго в упор смотрел на брата. – Мы с тобой когда-то хорошо понимали друг друга.
Конечно, Денни отлично помнил те давние времена, когда он так сильно хотел Эрин, что не мог справиться со своим желанием; он и до сих пор чувствовал то же самое.
– Тогда мы пришли к соглашению, – не отводя глаз, ответил Денни, – что ты не будешь попадаться нам на пути, когда мы с Эрин шли гулять вместе, если ты это имеешь в виду, что ты будешь выручать меня в отношении повседневных дел… и не выдашь нас отцу.
– Эта старая землянка, – с отвращением произнес Кен, – грязная и темная, пахнущая гнилью и дохлыми мышами. Боже, – он качнул головой, – я жалею, что тогда не остановил тебя.
– Ты не смог бы тогда остановить меня. – Денни не сводил с него глаз. – Не знаю, почему я всегда позволял тебе вмешиваться в мои дела. Вы с отцом помешали мне, когда появился Тим.
«Но к тому времени в этом уже участвовала и сама Эрин», – вынужден был признаться себе Денни.
– Тебе не кажется, что ты почувствовал себя виноватым немного поздновато, а?
– Кен, я нужен Тиму. Ему нужен отец, и понимает это Эрин или нет, но ей я тоже нужен.
– Чтобы орудовать метлой в магазине?
– Я остаюсь, и меня не интересует, нравится тебе это или нет. – Денни открыл дверь в звездную летнюю ночь, и к ним ворвались с пастбища свежий сладкий запах трав и щебетание сверчков. – Вот что я пришел тебе сказать.
Он вышел на узкое крыльцо, так что Кен не успел преградить ему дорогу.
– Позволь сказать тебе кое-что. Ты сделаешь эту женщину и этого мальчика несчастными до глубины души, прежде чем в конце концов уедешь отсюда, но ты мне за это ответишь! – выкрикнул он, дернув Денни за руку, но тот удержался на лестнице и справился с порывом ударить брата.
– Это относится и к маме?
– Можешь в этом нисколько не сомневаться, – заверил его Кен, спустившись за ним во двор, в круг света от сигнального фонаря, и ткнув пальцем в его пряжку, – это относится ко всем на ранчо.
Денни одарил его легкой улыбкой, вместо того чтобы ударить кулаком в живот, и пошел своей дорогой.
– И еще, – крикнул ему вслед Кен, – я не хочу, – и его голос затихал с каждым словом, – чтобы ты спал в доме. Отныне и далее мой диван-кровать в твоем полном распоряжении. Пользуйся этим, малыш Денни.
«Пошел к черту», – подумал Денни, продолжая идти своей дорогой. Он собирался помочь Эрин, а кроме того, хотел снова обрести жену, и как можно скорее. На это ему совсем не требовалось разрешения Кена.
Глава 8
Она не станет контролировать Денни, решила Эрин, и до тех пор пока будет постоянно напоминать себе об этом, и с ней, и с Тимми все будет прекрасно.
Они ехали в Суитуотер на ярмарку, приуроченную к Четвертому июля, и сын сидел рядом с ней на заднем сиденье принадлежащего Кену микроавтобуса «таурас». Болтая одной ногой и мурлыча что-то себе под нос, он любовался своими блестящими черными ковбойскими сапогами. На Тимми были джинсы, тоже новые и еще хрустящие, новая красная клетчатая рубашка в стиле вестерн с перламутровыми пуговицами, а его волосы в первый раз после возвращения от отца были аккуратно причесаны еще влажными сразу же после того, как он вымыл под душем голову. Эрин редко видела его таким чистым и улыбнулась от удовольствия.
