Omega13 - Отрицая очевидное
Левая бровь брюнетки поднялась вверх, когда от холодных брызг с залива лиф купальника Эми намок, и ее соски сжались в тугие бутоны, натягивая тонкую ткань. Селеста застонала, в то время как внутренние мышцы живота свела судорога, стремительно двигавшаяся по направлению к паху.
Внезапный порыв ветра подхватил змея, заставив его взмыть еще выше, туго натягивая управляющие стропы, как будто пытаясь вырваться на свободу, одновременно таща за собой в небо рулевого. Быстро вскочив на ноги, Селеста погналась за ними, и, захватив в объятия уже было улетевшую в небеса Эми, успешно притянула девушку со змеем обратно к земле. Смеясь, они вместе рухнули на песок.
Развернувшись к Эми, Селеста улыбнулась, когда раздался обожаемый ею хриплый смех блондинки.
В конце концов, та сумела успокоиться от неуемного веселья:
- Спасибо, - произнесла она, улыбаясь в ответ, - Хотя лучше было проделать это, после котлеток твоего папы!
Вытянув дугой бровь, Селеста удивленно спросила:
- С чего вдруг?
- Учитывая его кулинарные способности, думаю, даже ураганный ветер не смог бы меня тогда унести!
Подперев голову рукой, брюнетка, от души веселясь, сказала:
- Хочешь верь, хочешь нет, но мама не раз пыталась научить его основам готовки, но как мне кажется, ему просто нравиться поддерживать свою репутацию.
- Какую репутацию? - спросила девушка, пытаясь распутать стропы змея.
- Самого ужасного повара на планете.
- Как? - дразняще заметила Эми, - Ты имеешь в виду, вместо славы заядлого драчуна, выпивохи и знатного любителя женщин, он построил свою репутацию вокруг ... отвратительного умения обращаться с кухонной утварью.
Селеста рассмеялась:
- Дай ему сковороду, - загадочно произнесла Селеста, одновременно наблюдая, как Эми пытается выпутаться из клубка строп, - И он вызовет опустошительное разорение повсюду, где появится.
Сдунув с лица прядь волос, Эми умоляюще посмотрела своими большими голубыми глазами на высокую девушку:
- Селеста, помоги!
- Я думала, ты уже никогда не попросишь! - смеясь, ответила ей она, быстрыми и ловкими движениями высвобождая Эми из пут, которая сразу же со вздохом облегчения потерла затекшие руки.
Селеста заправила выбившийся локон за ухо блондинки, чуть задерживаясь пальцами на щеке.
Глаза закрылись от ощущения мимолетной ласки. В животе вспыхнуло желание, которое Селеста не замедлила озвучить:
- Эми, - шептала она, и охваченная мощным стремлением прикоснуться к девушке, прижалась к ее лбу. Жаждущие соски превратились в маленькие камушки, внизу живота не переставая пульсировало. Было так легко, думала она, так легко поцеловать ее... Всего один поцелуй...
Широко раскрыв глаза и тяжело дыша, Эми неподвижно лежала, ощущая каждой порой своей кожи налетевший шквал эмоций и захватившее волнение. Как только Селеста коснулась ее, она словно сквозь туман, подумала: "Как же хорошо... слишком хорошо...".
Подняв голову, Селеста, наконец, закончила:
- Я хочу поцеловать тебя, - и шумно сглотнув, повторила, - Мне НУЖНО поцеловать тебя.
Хрипотца в ее голосе буквально вырвала Эми из дымки вожделения, возвращая к суровой реальности. "Господи", - напрягшись, думала она, вспоминая тот прошлый раз, и испуганно ощущая возвратившееся желание быть с этой женщиной, с горечью прошептала:
- Мы не можем, - низ ее живота почти разрывался от неудовлетворенной жажды, - Мы не можем этого сделать. Только не опять.
- Я знаю, - простонала в ответ высокая девушка, - Боже, думаешь, я не знаю! - оттолкнувшись от нее, она села, обняв себя за колени.
- Селеста, я...
- Иди в дом, Эми!
Сев, Эми холодно посмотрела на свою золовку:
- Селеста, мне нужно...
- Пожалуйста, Эми!
- Я...
- Иди!!
Чувствуя себя потерянной, Эми придвинулась поближе и коснулась руки Селесты.
Но та быстро отодвинулась подальше, и поднялась на ноги:
- Я пойду, прежде чем мы сделаем что-либо, о чем будем потом сожалеть.
Пораженной до глубины души, Эми , оставалось лишь наблюдать за удаляющейся фигурой девушки.
****
Лишь спустя час после возвращения Эми, Фрейзер Камерон наблюдал, как его дочь вернулась с пляжа. Ни говоря ни слова, она лишь кратко ему улыбнулась, прежде чем направиться к себе в комнату.
Через десять минут, видя, что та не собиралась выходить, Фрейзер постучал в дверь ее спальни. Он не знал, почему она не вернулась вместе с Эми, и чувствовал себя немного неловко, словно между девушками что-то произошло. Эми вела себя исключительно тихо с самого прихода.
Когда Селеста открыла дверь, он заметил, что та успела переодеться в пару джинсовых шорт и черную майку с V -образным вырезом. Не смотря на напряженный вид своей дочери, его сердце гордо забилось от осознания, что именно он создал такую красоту. Он протянул руку, чтобы ее обнять, и прошептал в ухо:
- Ты в порядке, тыковка?
- Папа, хватит! - нежно ответила Селеста, - Я уже не ребенок, знаешь ли!
- Я знаю, - ответил он, улыбаясь. Даже при том, что Селесте уже было тридцать три года, он довольно часто забывался и до сих пор видел перед собой девятилетнюю девчонку. Он усмехнулся, и, захватив ее в медвежьи объятия, стал слегка покачивать.
Она усмехнулась, когда он поставил ее на пол. Радуясь тому, что излишняя нервозность покинула ее лицо, Фрейзер потянул ее за руку, ведя к патио на заднем дворе, где еще курился гриль. Указав на тарелку полностью заваленную обгорелым мясом, он с ноткой юмора произнес:
- Я спас для тебя парочку!
Та, бросив взгляд на непригодную еду и подняв в притворном ужасе брови, спросила у отца:
- Папа, это ведь гриль. И, насколько мне известно, гриль - самый простой способ приготовления пищи, который только придумали люди со времен изобретения огня. И как тебе это удается?
- Ладно, ладно, - примирительно сказал он, - Я знаю, что ужасно готовлю. Ведь это ты у нас в семье знатный повар, а не я!
Приобняв его за шею, Селеста ласково прошептала:
- Папа я тебя обожаю, но лучше я пойду куда-нибудь пообедаю в другое место. И думаю, в будущем, тебе не стоит даже и помышлять о готовке.
Фрейзер улыбнулся, наблюдая за непроницаемым выражением лица дочери, пока та рассматривала Эми, возившуюся с мальчиками, полностью уйдя в себя. Вернувшись на бренную землю, та кратко улыбнулась, растрепав ладонью его седые волосы, и нисколько не тревожась, произнесла:
