Джейн Кренц - Острые края
Юджиния стояла в дальнем конце хранилища, наклонившись над большим стеклянным пресс-папье, и Сайрус невольно улыбнулся.
Сегодня она надела одну из своих многочисленных черных кофточек. Эта, правда, отличалась от других жестким воротничком и длинными свободными рукавами. На ее ногах красовались черные шлепанцы, которые она носила внутри Стеклянного дома.
Сосредоточенное выражение лица Юджинии привлекло внимание Колфакса к предмету, который она рассматривала. Вот ее рука с пресс-папье немного повернулась, и оно засверкало так, словно внутри у него расцвели маленькие яркие цветы.
— Ценная вещь? — лениво осведомился Сайрус.
— Все относительно, — ответила Юджиния, не поднимая головы. — Вещица очень красивая, на легальном рынке ее цена составит несколько тысяч долларов. Но для Либрукского музея она большого интереса не представляет. В нашей коллекции пресс-папье уже есть несколько достойных экземпляров.
— Ясно, — протянул Колфакс, с интересом разглядывая ее фигуру.
Ощутив признаки голода, не имеющего отношения к пище, он все же заставил себя на время отвести взгляд. Упражнения по самоконтролю будут ему полезны, они укрепляют силу воли. Кроме того, его не интересует близость с женщиной, которая не испытывает к нему сексуального влечения.
— Вам удалось что-нибудь раскопать? — спросила Юджиния — Пока нет. — Сайрус взглянул на отложенную папку. — Обычные бумаги коллекционера, собирающего ценные произведения искусства. Сертификаты подлинности, чеки, фотографии, исторические справки по тому или иному экспонату. Но я изучил лишь треть содержимого ящиков стола. Работы предстоит много.
— Пожалуй, я еще раз позвоню Ронде Прайс.
— Вы звонили ей уже целую дюжину раз. Совершенно очевидно, что она не приехала. Нет смысла звонить, пока Не придет следующий паром.
Юджиния вздохнула.
— Наверное, вы правы. — Она осторожно вернула пресс-папье на место и взяла тяжелый, обильно украшенный бокал. — Узнаете?
— Кажется, он изображен на купленной вами позавчера картине, верно?
— Да. — Юджиния обвела взглядом подсвеченное зеленоватым неоновым светом помещение. — В качестве фона Нелли явно использовала именно эту комнату. И когда рисовала подаренную мне картину.
— Вы говорите, их было четыре?
— Так она сказала. В существовании двух я уже убедилась. Интересно, что случилось с остальными.
— Возможно, она не смогла их закончить. — предположил Сайрус.
— Нет, она говорила, что написала четыре картины. — Юджиния взяла флакон для духов, украшенный эмалью. — Красиво, очень красиво.
— Что это такое?
— Произведение Эмиля Галле. Он был наиболее выдающимся представителем направления арт-нуво во Франции.
— Дорогая штука?
— Очень. — Юджиния перевернула страницу описи. — Если верить пометкам Дэвентри, он приобрел ее на аукционе семь лет назад.
— Расскажите мне о Дэвентри, — спокойно попросил Сайрус.
— Что именно вы хотите знать?
— Как вы с ним познакомились?
— Я уже говорила, он обратился ко мне за профессиональной консультацией.
— Какого рода информацию он хотел от вас получить?
Юджиния осторожно поставила на место флакон Галле — Он попросил оценить небольшой римский кубок, приобретенный им в Англии. — Она указала рукой в другой конец хранилища, — Вон тот, справа. Он решил собирать древнее стекло, и ему требовался совет специалиста.
— Значит, он пришел к вам за консультацией?
— Да. Поскольку он к тому времени уже принял рещение оставить свою коллекцию Либрукскому музею, я была рада ему помочь.
Сайрус с интересом наблюдал, как свет, преломляясь в зеркалах, сияет на ее волосах. Он вдруг вспомнил одно из условий, которые Юджиния считала необходимым для близости с мужчиной.
— Общие интересы?
— Простите?
— Ничего. — Сайрус посмотрел на римский кубок из дымчатого стекла. Поверхность имела странный бронзовый отлив. — Скажите, а этот блеск — результат того, что кубок долгое время пролежал в земле?
— Да, — подтвердила Юджиния, слегка приподняв брови. — Вероятно, кубок положили в могилу при ритуальном захоронении. Римляне делали огромное количество предметов из стекла. Очень многие из них сохранились.
— Не стоит удивляться, что я знаю, откуда берется этот необычный оттенок. Я же говорил, за последние три года мне пришлось провести кое-какие исследования, касающиеся старинного стекла.
— Да, говорили.
— Кубок Аида не имеет такого блеска. И на нем тщательно проработаны все детали. Черты лица Персефоны вырезаны с таким искусством, что кажется, будто можно угадать ее мысли.
Юджиния окинула Колфакса задумчивым взглядом.
— А что вы можете сказать о лице Аида? Какое у него выражение?
— Он преследует Персефону, которая пытается бежать из подземного царства. Выражение его лица вполне соответствует обстоятельствам.
— Оно выражает гнев? Злобу?
— На лице у него отчаяние.
— Отчаяние? — переспросила Юджиния, нахмурившись.
— Именно, а что еще он может чувствовать?
— Не знаю. Он — властелин подземного царства. Могущественный, опасный, привыкший все делать по-своему. Мне кажется, поступок Персефоны должен был привести его в бещенство.
— Тот, кто изготовил кубок, понимал состояние Аида, — тихо произнес Сайрус. — Он знал, что, потеряв Персефону, он потеряет женщину, которая может осветить его царство.
— Возможно. Значит, вы действительно видели три года назад какой-то кубок и уверены, что это именно кубок Аида, а не подделка?
— Совершенно уверен, — ответил Сайрус, устраиваясь поудобнее на стуле. — Но мы отклонились от темы нашего разговора, давайте вернемся к Дэвентри.
Юджиния закрыла футляр, в котором хранился флакон, изготовленный талантливым французом.
— Что еще вы хотите знать?
— Все, что вам известно. — Сайрус помедлил немного и сделал выпад наугад:
— Вы с ним встречались?
Да, — ответила Юджиния, глядя на голубую, украшенную гравировкой вазу. — Хотя недолго.
Сайруса поразило болезненное ощущение, возникшее у него в животе. Значит, у Юджинии была связь с Дэвентри. Черт подери!
— А почему вы перестали встречаться? — поинтересовался он, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально. — По идее вы с ним должны бы составить прекрасную пару.
Юджиния резко обернулась, глаза ее были широко раскрыты от изумления.
— С чего вы это взяли?
— Насколько я понимаю, Дэвентри соответствовал вашим требованиям. Интересовался изделиями из стекла, был человеком высокообразованным, культурным. И вообще шикарным мужчиной. По моим сведениям, женщины считали его весьма привлекательным. Что же случилось?
