Ольга Анисимова - Школьный роман
— Где твоя тетрадь, Женя? — неожиданно мягко и немного устало спросила Маргарита Николаевна. Она подперла лоб рукой, прижав пальцы к вискам, словно у нее разболелась голова, и Женьке захотелось развернуться и заорать на Катьку, чтобы она немедленно убиралась и не терлась тут, раскрыв рот. Но, сдержав себя, Женя положил тетрадь на стол перед Маргаритой Николаевной.
Маргарита Николаевна, вооружившись красной ручкой, пробежала глазами строчки в Женькиной тетради. Внезапно губы ее дрогнули, она выпрямилась, отвела руку от виска и замерла в такой позе, обычно не предвещающей ничего, кроме бури.
— Я поговорю с тобой потом! — сказала она резко, захлопнув Женькину тетрадь.
— А «пятерочку», Маргарита Николаевна? — с усмешкой спросил Женя.
— За работу на уроке я ставлю тебе единицу! Как и всем остальным, кто рта сегодня не раскрыл! — глаза Маргариты Николаевны гневно сверкнули, а голос зазвенел от напряжения. Она решительно взяла другую ручку и нашла в журнале Женькину строчку.
— Это несправедливо, Маргарита Николаевна, — тихо проговорил Женя, — Я все решил правильно, вы же видите, и должен получить высокую отметку.
— Ты собираешься со мной спорить? — в голосе Маргариты Николаевны уже слышался вселенский холод.
— ВЫ несправедливы и необъективны! — Женя упрямо глядел на нее исподлобья. — И значит, ваши оценки ничего не стоят!..
— Выйди вон!!! — с расстановкой, медленно и от этого зловеще — ледяным голосом проговорила она.
— Это тоже не аргумент, — холодея от собственной дерзости, бросил Женька в ответ, и, развернувшись, не взяв со стола свою тетрадь, быстро пошел к выходу.
Следом за ним из кабинета выскочила удовлетворившая свое любопытство Катька Денисова. Она догнала Женю в коридоре и дернула его за рукав.
— Ты что на самом деле все решил? — вытаращила она свои глазищи.
— Решил. Тебе-то что?
— И тебе поставили пару?
— Единицу, ты же слышала.
— Бедный Джоник… И это все потому, что Марго — твоя… Это на самом деле несправедливо.
— Отстань от меня!
— Я ведь тоже не работала на уроке и в тетради у меня такая белиберда, но и то получила трояк, а ты…
— Чего тебе от меня надо? — резко остановился Женька, раздраженно глядя на Катьку.
— А ты оказывается нормальный пацан…Я даже тебя зауважала.
— С чего это вдруг? — усмехнулся Женя.
— Так разговаривать с Марго!.. Еще никто не осмелился сказать ей что-либо подобное, да в таком тоне!
Ты, Джоник, отчаянный пацан!
— Денисова, что за чушь ты несешь! Что хотел сказать, то и сказал! Это вы все дрожите при одном только ее появлении и ни полслова поперек! Как мартышки дрессированные…
— А ты что — Марго, значит, не боишься? — Катька недоверчиво скосила на Женьку глаза.
— Ты дурочка, Денисова, да? — Женька засмеялся и открыл было рот, чтобы напомнить Катьке о том, что Марго приходится ему матерью, но Катька, выпалила неожиданно, даже, кажется, не услышав нелестную характеристику собственной личности:
— Но ведь она — твоя мать!!!
— Да неужели?! — поднял брови Женька, едва не задохнувшись от смеха.
— Ну, ты на самом деле нормальный пацан… — протянула она, — если бы у меня была такая мамочка, я бы тише воды ниже травы сидела, какое уж там голос подать, не то, что спорить! А ты…
— Ну, я — герой, дальше что? Иди своей дорогой, Денисова!
Катька, наконец — то, отвязалась от Жени, но ему стало ненамного легче. Он ругал себя за то, что сцепился с матерью, обидел ее, разозлил… Теперь у него будет куча неприятностей. Уж ему-то, как никому другому хорошо известно, на что способна разъяренная Марго, как она умеет наказывать, как умеет унижать и подавлять тех, кто смеет вякнуть ей поперек! И его она не пощадит, мало ли, что сын. Тем более что сын!
У Женьки на душе стало муторно и противно оттого, что он ждал расправы. И еще оттого, что вопреки здравому смыслу и собственной гордости, он боялся ее. Ну кто его тянул за язык, неужели он не мог молча «проглотить» эту единицу?! Теперь Марго вынет из него душу за непозволительную дерзость. Но ведь сам он сознательно пошел на конфронтацию и разрушил последний мост взаимопонимания, который, может быть, еще существовал между ними.
Зато вот между Марго и Васильевым, следящим за нею втайне горящим сумасшедшим взглядом, взаимопонимание полное и обоюдная симпатия, с одной стороны, правда, уже начинающая переходить всякие границы. Как же все скверно! Как тошно и противно на душе!
Прозвенел звонок на следующий урок, а Женька по-прежнему стоял в коридоре у окна на пятачке перед лестницей. Школа затихла, и давно пора было двигаться на физику, но душевная вялость и апатия словно приковали Женю к этому подоконнику. А когда он услышал знакомые шаги по коридору, бежать было уже поздно. Женька стоял не шевелясь, облокотившись о подоконник и прижавшись лбом к стеклу. Он уцепился взглядом в какую-то точку на оконной раме и, не мигая, рассматривал ее.
Может быть, она сейчас не подойдет, не заметит, пройдет мимо или в другую сторону… Шаги приближались. Женька, ненавидя свой отчаянный страх, непроизвольно поднес руки к лицу и сжал напряженными пальцами виски.
Шаги затихли… Хлоп — на подоконник шлепнулась Женькина тетрадь. Женя не шевельнулся, не повернул голову в сторону Маргариты Николаевны. Он продолжал тупо разглядывать точечку на раме, пока не услышал уничтожающе холодный голос:
— Спасибо тебе, Женя Никитин. Мне было очень приятно все это от тебя услышать.
— Простите меня, Маргарита Николаевна — выдавил не своим голосом Женя, еще недавно, бахвалившийся своей смелостью и независимостью перед одноклассницей.
Маргарита Николаевна не ответила ему, развернулась и пошла прочь. Женька с тоской слушал удаляющийся стук ее каблуков и, как заклинание, повторял про себя одну неотвязную фразу. «Ну прости меня, мама, мамочка моя, прости меня…!» Именно эти слова он должен был сказать сейчас вслух, если рассчитывал на прощение и снисхождение, но не смог. Он привык к тому, что в школе у него не было мамы, а была только одна Маргарита Николаевна — учитель, наставник, завуч.
Катька Денисова немедленно поделилась с одноклассниками впечатлениями от ошарашившей ее сцены.
— В тихом омуте, как говорится…Выдал Джоник Никитин по полной программе, у меня аж уши в трубочку свернулись…
— Полный абзац! — резюмировал Ромка Аскеров, — я же вам говорил, что у Никитина борзометр зашкалило! Всем подряд хамит! Даже самой Марго…
— Хватит визжать! — рявкнул вдруг Егор, заставляя остальных замолчать, — Это что вам — повод для радости, если один тупой кретин посмел на Маргариту Николаевну тявкнуть?! Да ему в морду надо дать. Если такое ничтожество, как этот Никитин будет позволять себе подобное, а вы все будете умиляться его невиданной наглости, то, значит, сами вы все такие же ничтожества!
![С. Виноградов - Логика. Учебник для средней школы. [Издание восьмое. Утверждён Министерством просвещения РСФСР.]](/uploads/posts/books/192729/192729.jpg)
