Кристина Хегган - Предательство
— Боже мой, какой ты стала красавицей, — произнесла няня с сильным немецким акцентом, который не исчез и после тридцати лет, прожитых в Америке. — В точности как твоя мать.
— Ты сама потрясающе выглядишь, — ответила Стефани, смеясь и плача одновременно. — Ну, не стой же в дверях. Пойдем, расскажи скорее, как живешь, чем занималась, — и Стефани потащила женщину в комнату. Она подождала, пока Анна снимет пальто и повесит его на стул. — Я столько раз хотела позвонить тебе, Анна, но отец не говорил, где ты, — добавила Стефани.
— Я жила с сестрой во Флориде. Я часто писала тебе, моя дорогая, но подозреваю, что твой отец не передавал тебе мои письма.
— Ему не нравились наши отношения, — покачала головой Стефани. — Думаю, он боялся этой симпатии и твоего покровительства мне.
— О, бедняга. Мне все равно его жалко. Он так богат и вместе с тем так одинок, никто его не любит. — Анна махнула рукой, как бы пытаясь отогнать прочь неприятные воспоминания. — Но я приехала не о прошлом говорить, а из-за твоего малыша. — Няня взглянула на огромный живот Стефани.
— Как ты узнала про ребенка? — спросила девушка. — И как тебе удалось разыскать меня?
— Твоя подруга Трэси позвонила мне.
— Трэси?!
— Да. Она мне все рассказала.
— Но как ей удалось узнать, где ты живешь, если я не смогла этого сделать?
— Трэси позвонила Дугласу и уговорила его сказать, где я. Сначала он не хотел давать ей адрес, но ты же знаешь, какой настойчивой бывает твоя подруга. — Анна покачала головой. Глаза ее стали грустными. — Мне так жаль, что все это случилось с тобой, Стефани, и что меня не было рядом, я не смогла защитить тебя.
— Я справилась, — ободряюще улыбнулась девушка.
— Да, я вижу, — с нежностью произнесла Анна. — Но я здесь и надеюсь, ты позволишь помочь тебе с малышом?
— Ты имеешь в виду… Ты хочешь стать… его няней?
— Да, — ответила Анна, сияя от радости.
— О, Анна. Дорогая моя Анна. — Стефани со слезами на глазах подошла к софе, села рядом с няней и взяла ее за руку. — Мне бы ничего так не хотелось, как чтобы именно ты заботилась о моем малыше. Но…
— Что такое, моя дорогая? Почему ты сомневаешься?
— Я не смогу много платить тебе, — откровенно ответила Стефани. Она не могла придумать ни одной причины, с которой бы согласилась Анна, поэтому сказала правду.
— А если ты будешь платить мне, сколько собиралась давать другой няне, плюс предоставить мне комнату и кровать? Это поможет тебе решиться?
— Анна, но этих денег едва хватит…
— Ш-ш-ш. — Женщина погладила по голове Стефани своей сильной, но мягкой рукой. — Потом, когда ты станешь известной актрисой, как твоя мать, будешь платить мне больше. Хорошо?
Стефани могла бы отказаться от предложения Анны или уговорить ее назначить большую зарплату. Но это было бесполезно: Анна приняла решение задолго до того, как переступила порог квартиры Стефани, и теперь ничто не могло переубедить ее.
— Итак, я могу осмотреть свой новый дом сейчас или после чая? — спросила Анна, поднявшись. Она почувствовала, что выиграла этот спор у Стефани.
— Сейчас, — ответила девушка. Рядом с Анной Стефани сразу же почувствовала себя ребенком, которого балуют и оберегают. Она взяла свою няню за руку и положила голову на ее плечо. — Ты все еще готовишь яблочный пудинг, который мне так правится?
— Конечно, — ответила Анна и похлопала рукой по своей сумке. — И даже захватила с собой.
— Тогда ты принята па работу, — рассмеялась Стефани.
Глава 13
Сара Алисия Фаррел появилась на свет 17 марта 1981 года в Колумбийском медицинском центре. Это был орущий и брыкающийся комочек энергии с мертвой хваткой и волчьим аппетитом.
Сначала Стефани очень беспокоилась, сможет ли она справиться с обязанностями матери, но когда медсестра принесла маленькую круглолицую малышку и отдала ее Стефани, все страхи девушки сразу же прошли. Сара прильнула ротиком к груди матери и стала жадно сосать, а сердце Стефани наполнилось такой безграничной и всепоглощающей любовью, что у нее подступил комок к горлу. В этот момент Стефани забыла обо всем на свете: о прошлых обидах и негодованиях, о боли, о снежной буре за окном…
Когда Стефани вернулась из роддома домой, ее пришли навестить друзья: Фрэнки и ее коллеги из ресторана, Трэси, сумевшая выкроить немного свободного времени между экзаменами и прилететь из Бостона, и, конечно, Перри. Он принес с собой платье для Сары ко дню ее крещения: чудесное, воздушное платьице из белого шифона с кружевами. Любая принцесса могла бы гордиться таким нарядом.
— Большое вам всем спасибо, — сказала Стефани, прижимая к груди завернутую в розовое одеяло малышку. — Вы сделали этот день особенным.
Перри, сидевший на подлокотнике кресла, где устроилась Стефани, поднял руку, требуя тишины.
— Но это еще не все. Я правильно говорю, друзья?
— Правильно, — хором ответили гости. — Вот тебе еще один подарок от всех нас, — произнес Перри и протянул Стефани конверт. — Так сказать, коллективный презент, но не ребенку, а тебе лично.
— Вы и так уже столько мне подарили, — покачала головой Стефани. — Я не могу принять от вас еще и деньги.
— Это не деньги, — сказал Перри. — В общем, не совсем деньги.
— Перри, ты настоящий болтун! — рассмеялась Трэси и пихнула его в бок. — Больше ни слова!
С любопытством и волнением Стефани открыла конверт. Внутри лежал чек на сумму четыре тысячи долларов, выписанный для Манхэттенской актерской школы. К чеку была приложена анкета на имя мисс Фаррел.
— О-о-о! — только и смогла вымолвить Стефани.
— Ведь это именно та школа, которая тебе нравится? — спросила Трэси, немного разочарованная такой тихой реакцией подруги.
— Да! О да! — Слезы хлынули из глаз Стефани, и она даже не пыталась остановить их. Манхэттенская актерская школа, возглавляемая известной театральной актрисой Евой Марлоу, была одной из самых престижных в стране. Именно здесь мать Стефани и десятки других великих актеров и актрис постигали азы своего ремесла. Мысль, что она тоже пойдет по их стопам, наполнила Стефани благоговением.
— Даже не знаю, что сказать… Это самая потрясающая неделя в моей жизни. — Стефани смотрела на лица своих сияющих от радости друзей и заметила, как Фрэнки пальцем смахнула слезу с глаз. — Я никогда этого не забуду.
Ярость переполняла Уоррена Фаррела, когда он держал трубку телефона и слушал частного детектива, которого он нанял восемь месяцев назад для поисков Стефани.
— Она родила ребенка, мистер Фаррел. Девочку — Сару Алисию Фаррел, — повторил детектив слова, которые Уоррен боялся услышать.
