Энн Мэтер - Чувство вины
— Как вы любезны!
Нотка сарказма в голосе Лауры не была целиком преднамеренной, но отклик Джейка показал, что незамеченной она не осталась.
— Еще бы, — сказал он, и его глаза сладострастно потемнели. — Я ведь мог подумать-подумать да и присоединиться к вам.
— Не уверена. — Лаура заставила себя встретиться с ним глазами. Она старалась не выдать голосом владеющей ею тревоги, что было непросто. — Я не из тех, кто вам нравится.
— Вы ничего не знаете о том, кто мне нравится, — ответил Джейк, вновь оглядывая ее с головы до ног. — Почему вы думаете, что мне не нравятся женщины с рыжевато-каштановыми волосами, золотистыми глазами, длинными ногами и телом, в котором мужчине хочется раствориться?
— То есть перезрелые матроны? — съязвила Лаура, надеясь изменить направление, которое неожиданно принял разговор, но Джейк лишь покачал головой.
— Давайте-давайте, — сказал он. — Принижайте себя. Похоже, это у вас профессиональное заболевание. — Немного помолчав, он продолжал: — Вам известно, что вы во сне сбрасываете с себя простыни? А то, что на вас надето, едва вас прикрывает. Набрасывая на вас одеяло, я почувствовал, как вы замерзли.
— Вы набросили… — она оборвала себя, осознав, что того и гляди покажет Джейку, как легко он может ее ошарашить, а ей не хотелось доставлять ему подобной радости. — Что ж, спасибо.
— Для меня это было удовольствие, — Джейк покачался на каблуках. — Думаю, потому постель и была в таком состоянии. Не знай я, как все обстоит на самом деле, подумал бы, что вы скоротали ночь в приятной компании…
— Я всегда сплю одна, — резко оборвала его Лаура. — И думаю, что вид моей постели совершенно вас не касается. А теперь, — она глубоко вздохнула, — вам, пожалуй, лучше уйти.
— Хорошо. — К ее облегчению, он повернулся к двери, но, задержавшись на пороге, наградил Лауру опасно притягательной улыбкой. — Однако — просто для протокола — я не думаю, что вы вышвырнули бы меня, надумай я улечься с вами рядом. Время для этого было самое подходящее, между сном и пробуждением, да и возможности придумать причину, по которой меня следует гнать, вам бы не представилось. Уж об этом бы я позаботился.
Лаура почувствовала, что больше она не вынесет.
— Выйдите, наконец! — потребовала она, судорожно сжимая и разжимая пальцы, и Джейк с покорным поклоном закрыл за собой дверь.
Когда Лаура через пятнадцать минут спустилась вниз, воздух наполняли ароматы свежего кофе и тостов. По-видимому, позаботиться о себе Джейк умел. Хоть Лаура и считала себя обязанной выговорить ему за самовольное присвоение ее роли, ей было решительно приятно, что он позаботился и о ней, приготовив для нее завтрак. Она к этому не привыкла.
Ее по-прежнему одолевала потребность разложить по полочкам все случившееся. Это правда, Джейк провел ночь в ее доме, однако, если не считать прошлого вечера — нескольких минут, когда она вернулась из города, — она не совершила ни одного поступка, которого могла бы стыдиться. Другое дело, что чем дольше они остаются вместе, тем труднее ей противиться его ласковому обаянию, он притягивает ее к себе, и тут она беззащитна. И напротив, ей было бы слишком легко поверить тому, что он говорит, одна только сила воли и удерживала ее от падения.
Впрочем, когда она внесла в кухню поднос, сама мысль, что Джейк способен как-то нежелательно повлиять на нее, показалась ей нелепой. С переброшенным через плечо полотенцем Джейк как раз перекладывал омлет со сковородки на блюдо. Тарелка с золотистыми тостами стояла, не остывая, на конфорке для легкого подогрева, кофейник мерцал на своей подставке.
— Не знаю, любите ли вы омлет, — сказал он, когда Лаура поставила поднос в мойку. — Но решил, что вам требуется пища калорийная, поскольку вчера за обедом вы почти не прикасались к еде. Она думала, что он ничего не заметил, и зря — следовало бы уже уяснить, что Джейк не пропускает ни единой мелочи. И когда она повернулась к нему, ставя тарелки на стол, и встретилась с его спокойными глазами, искорка понимания пробежала между ними.
— Да вы садитесь, — сказал он (Лаура действительно замерла как последняя дура, вперясь в него, и, чувствуя, что надо бы как-то его осадить, она все же подчинилась). — Прошу, — добавил он, ставя перед ней тарелку с тостами. — Не отравитесь, обещаю.
Лаура с трудом оторвала от него глаза и уставилась на еду. Соблазнительно, вне всякого сомнения, да и аппетит неожиданно разыгрался. Ну, не смешно ли, в этих-то обстоятельствах? Похоже, во всем ее организме нарушено равновесие, однако, моря себя голодом, ничего не достигнешь. Если она хочет выйти из теперешнего положения с каким-то подобием достоинства, следует запастись силами — и Лаура, чуть заметно поджав губы, положила на свою тарелку немного омлета.
— Вкусно? — спросил Джейк, ставя на стол кофейник и усаживаясь напротив нее. Лаура кивнула.
— Очень, — произнесла она сдавленно, и Джейк ухмыльнулся, накладывая себе основательную порцию.
Трудно не быть благодарной человеку, который приготовил ей завтрак, так что, когда Джейк принялся задавать вопросы о том, давно ли она живет в деревне и чем здесь занимаются люди, Лаура сочла себя обязанной ответить на них. Оказалось, что говорить о вещах, лично тебя не касающихся, довольно легко, и лишь по временам странность всего происходящего неуверенной дрожью отзывалась у нее в животе. Однако еда явно пошла ей на пользу, и ко времени, когда она покончила с омлетом, съела два штабелька треугольных тостов и выпила две чашки кофе, ощущение нависшей над ней угрозы положительно ослабло. Но так или иначе, завтрак закончился, Джейк откинулся на спинку стула, разглядывая ее сузившимися, ленивыми глазами, и Лаура вдруг поняла, что ей все же придется начать разговор на тему, которой она избегала в последние полчаса. Отодвинув кофейную чашку в сторону, она облизнула губы и ровным тоном спросила:
— Вы собираетесь рассказать Джулии, где провели уик-энд?
Выражение лица Джейка не изменилось.
— Вам известно, что у вас невероятно чувственные губы? — негромко поинтересовался он, и Лаура прикрыла глаза, чтобы избавиться от ощущения его вопиющей сексапильности.
— По-моему, это было бы… неразумно, — наконец продолжила она, ставя локти на стол и охватывая шею сзади ладонями. — А по-вашему?
— Я полагаю, это зависит от того, когда мы снова с вами увидимся, — ответил Джейк, просовывая руку к расстегнутый ворот рубашки и поглаживая грудь.
Неужели и впрямь каждый его жест именно так и задуман, чтобы выводить ее из равновесия? — подумала Лаура. Джейк наверняка сознает, что ее глаза следят за каждым его движением; она с трудом оторвала от него взгляд и уставилась в стол.
