Галина Шатен - Когда-то моя половинка... (СИ)
- Что? – изумляется Женя.
- Нет, - ее папа смотрит ей прямо в глаза, а я сдерживаю себя из последних сил, чтоб не кинутся на него. Только она рядом сдерживает мой порыв, - Женя, ты сейчас же должна попрощаться с парнем, и я запрещаю тебе с ним видеться.
- Что? Папа, что ты говоришь? Это же Егор…мам, что это? – она недоуменно смотрит на свою маму, но она отводит глаза, - папа…
- Женя, делай, как тебе говорят.
- Да что происходит?! Что с вами? Почему?
Я вижу слезы в ее глазах, и чувствую, как сжимается мое сердце. Я должен был предположить, что они не впустят меня. Но это просто не пришло в мою тупую голову. Женя смотрит на меня, затем снова на своих родителей.
- Да, - подаю я голос и смотрю прямо в карие глаза человека разрушавшего мою жизнь, - почему?
Я знаю, что он падет в глазах своей дочери, если признается в измене. Женя в нем души не чает и это будет больной удар в самое сердце. Он не скажет. Он трус.
- Вон из моего дома, - говорит он мне, я поворачиваюсь и смотрю на Женю, одинокая слезинка скатывается по ее щеке. Она с искренним недоумением смотрит на меня.
- Я люблю тебя, - говорю я, осторожно стираю пальцем мокрый след. Разворачиваюсь, выхожу из их квартиры. Припускаю по лестнице и бегу. Я бегу одну улицу, вторую, третью добегаю до своего зала. Проношусь мимо администратора. Вбегаю в зал, натыкаюсь на удивленные взгляды, но мне плевать. Скидываю куртку прямо на пол. Внутри все просто горит. Меня съедает ненависть, меня разъедает гнев. Я кидаюсь на грушу и начинаю ее колотить, словно помешанный, никто не решается ко мне подойти, и так для них лучше. Чувствую вибро в кармане, резко останавливаюсь. Перевожу дыхание. Достаю телефон.
Женя: « Я нечего не поняла! Если ты знаешь, то объясни мне!»
Следом приходит еще одна смс.
Женя: « Если они против, это не значит, что я отказываюсь от тебя. Ты в порядке? И извини за них. Я, правда, нечего не понимаю!»
Чувствую, как ритм моего сердца успокаивается. Она лучше меня. Я ее не достоин.
В телефоне перехожу в контакты, нахожу нужный номер. Пора становится лучше, ради нее, чтобы стать достойным. Пора остановиться.
- Алло? – явно удивленный голос.
- Юр, забери меня, я в зале, - я смотрю на приближающегося администратора со стаканом воды, - и…я готов пойти на прием.
- Все в порядке? – обеспокоенно спрашивает девушка, протягивая мне воду.
- Не уверен, - отзываюсь я и залпом осушаю весь стакан до дна.
На следующий день, я не иду в школу. С утра мы с Юрой в машине. Из колонок тихо играет музыка, и мы молчим. Мамин реабилитационный центр находится за чертой города.
Мне звонит Женя, десятый раз за утро. Но я не могу с ней говорить, она будет спрашивать. А я не готов ей врать. И не готов разбивать ее сердце.
- Все в порядке? – спрашивает Юра, когда я очередной раз смотрю на экран телефона.
- Нет, не в порядке.
- Хм... – хмыкает мой брат и продолжает смотреть на дорогу, - проблемы с соседкой?
Я смотрю на него. Какое ему дело? Не нужно мне изображать заботу. Чихать я хотел на него. Барабаню пальцами по подлокотнику на двери.
- Знаешь, - проговаривает Юра, не дождавшись ответа, - эта девчонка с детства занимала все твое внимание. Возможно, это нечто большое и светлое, что заставит тебя посмотреть на мир по-другому…
- Что ты мне загоняешь? – перебиваю его я.
- Не знаю, просто хочу сказать тебе, чтобы не было, если у тебя с ней по-настоящему, не отпускай ее…
- А если так лучше для нее?
- Ты не можешь знать все.
Я не отвечаю. И до самого центра мы не говорим. Я сам не знаю, что я сделаю, как я решу. Не нужно было мне приходить к ней. Ох, черт, все было так хорошо.
Реабилитационный центр представляет собой двухэтажное кирпичное здание, огороженное белым забором и окруженное небольшим парком с деревьями и скамейками.
В кабинете нас встречает мужчина с седыми усами и белом халате. Он невысокого роста, слегка располневшая фигура, но не толстый. У него очки с большим увеличением, и такие огромные, что он выходит смешным.
- Вениамин Викторович, - Юра пожимает руку врача, - это Егор.
- О, - врач задерживает на мне внимательный взгляд, - очень рад, познакомиться, юноша. Твоя мама очень много мне о тебе рассказывала…пф, - он фыркает в усы, роется в шкафу и достает папку, - ну-с, Юрий, вас я попрошу остаться здесь. Пойдем?
Я пожимаю плечами и плетусь следом за психологом. Мы заходим в другое крыло, поворачиваем налево. Вениамин Викторович по дороге очень часто здоровается с мед. персоналом. Мы подходим к двери, абсолютно такой же, какие здесь все двери. В кабинете огромный кожаный диван, и напротив кожаное кресло. И по всем стенам горшки с растениями и цветами.
- Присаживайся, - приглашает врач, указывая на диван. Сам размещается в кресло. Он некоторое время смотрит, как я оглядываю стены, - тебе здесь неуютно?
Я принимаю более расслабленную позу и кидаю на него взгляд.
- Вы собираетесь промывать мне мозги?
- А тебе это нужно?
- Бросьте, я сюда пришел не для этого.
- А для чего?
- Хрен его знает, вы должны знать.
- Ради мамы? – Вениамин Викторович начинает перебирать бумаги в своей папке. Я пожимаю плечами, - а что ты чувствуешь к своей маме?
- Вы серьезно? – усмехаюсь я.
- Все что говориться в этом кабинете, здесь и остается, - проговаривает доктор.
- Слушайте, я сюда пришел не болтать о себе. Вы либо говорите, что хотите от меня, либо я валю.
- Пффф, - врач снова фыркает себе в усы, опустив глаза в бумаги, - хорошо. Мы поговорим о твоей маме. Твоя мама застряла. Ей нужна помощь. Ее травма глубоко эмоциональна, она просто не может с ней справится и ищет утешение в алкоголе. Ей нужно прощение. А конкретно, юноша, твое прощение.
- Что за херня?
- Ну-с, - доктор отводит губы в сторону, затем переводит взгляд на наручные часы, в этот момент дверь открывается и заходит мама. Она поправилась. Ее взгляд осмысленный, но какой-то затравленный. Но она выглядит значительно лучше. Я и не мог предположить, что где-то глубоко внутри, мое сердце радостно забьется.
- Здравствуй, Лидочка, - весело проговаривает Вениамин Викторович, мама здоровается, садится рядом со мной и поворачивается ко мне.
- Привет, Егор, - она прикусывает губу, - я так рада тебя видеть сынок.
- Ага, - отвечаю я, внимательно разглядывая ее лицо.
- А теперь, Лидия, я хочу, чтобы у нас с тобой состоялся разговор, будто бы твоего сына здесь нет. Ты готова?
Мама отворачивается от меня, смотрит на доктора и после секундного колебания кивает.
