Сандра Браун - Цена любви
— А ты не пытался найти Джордан?
Резко развернувшись, женщина наткнулась на вопросительный взгляд его зеленых глаз. Не зная, что говорить дальше, он держал трубку возле уха, ожидая от нее подсказки, но, взглянув на ее ошеломленное лицо, разом сообразил. В глубине ее серых глаз он прочел мольбу не говорить Гельмуту о том, что она здесь. Губы Ривза вытянулись в жесткую тонкую линию, но когда он снова заговорил, голос его оставался по-прежнему спокойным:
— Нет, по-видимому, она еще спит.
Несколько секунд он молча слушал, не сводя взгляда с Джордан, которая неподвижно замерла у окна, затем проговорил:
— Звучит заманчиво. Где мы с тобой встретимся? Хорошо… Да, время меня устраивает. Да… До встречи.
Из телефона уже раздавались короткие гудки, но Ривз еще долго держал трубку возле уха, буравя Джордан холодным взглядом, затем переложил трубку в другую руку и наконец положил ее на аппарат.
Нагнувшись, он поднял с пола ее жакет и в ожидании встал рядом с дверью, вытянув руку с жакетом по направлению к Джордан.
Она сразу же поняла это более чем прозрачное приглашение выйти вон и, вздернув подбородок, с напускной бравадой направилась к двери. Когда она оказалась в метре от Ривза, он швырнул в нее жакет с такой силой, что она, быстро выставив руки перед собой, едва успела его поймать.
— Твоему жениху, — ледяным голосом проговорил Ривз, — пришла в голову мысль совершить пешую прогулку в горы. Так что — вперед, катись поскорее домой и, как хорошая девочка, дожидайся его звонка, который раздастся через полчаса. Он сказал, что позволит тебе поспать еще минут двадцать. Настоящий джентльмен!
Джордан больно ранила издевательская нотка, звучавшая в его голосе, и она непроизвольно моргнула. Однако Ривз, как выяснилось, еще не закончил.
— Увидимся через час. Мы встречаемся здесь, у входа в отель. — Джордан скользнула мимо него, но когда ее рука легла на дверную ручку, мужчина добавил: — Постарайся, чтобы твой голос звучал сонно, и не забудь изобразить удивление по поводу его звонка.
Женщина наградила его взглядом фурии и распахнула дверь, но прежде чем она успела перешагнуть порог, Ривз грубо схватил ее за локоть и, развернув к себе лицом, со злостью проговорил:
— А за то, что хотела обслужить меня на дому, как-нибудь при случае угощу тебя чашечкой кофе.
С этими словами он выставил Джордан в коридор, с грохотом захлопнув дверь за ее спиной.
Оскорбленная, не в силах произнести ни слова, Джордан спустилась в вестибюль и покинула отель незаметно для портье, который рассчитывался со съезжавшим постояльцем. Она добралась до дома как раз вовремя, чтобы взять трубку телефона, зазвонившего в тот самый момент, когда она вошла в свою квартиру.
— Доброе утро, — запыхавшись, выпалила она.
— Дорогая, ты уже встала? — спросил Гельмут.
Его голос вселил в нее уверенность. Джордан решила, что умолчание лучше лжи, и она ответила:
— Встала, причем довольно давно. Сегодня утром звонил Билл.
— У меня родилась прекрасная мысль, — сообщил ей Гельмут и пригласил на прогулку в горы.
— Звучит заманчиво, — согласилась она.
— Вот и Ривз сказал то же самое.
Господи, неужели? Джордан напрягла память и вспомнила: он действительно произнес те же слова.
— Ты сможешь собраться к девяти? — спросил Гельмут. — Я сказал Ривзу, что мы все вместе встретимся в «Европе». Тебе не сложно приехать самой или прислать за тобой машину?
Вспомнив о том, как она бежала в эту гостиницу в сумраке серого утра, Джордан едва не зашлась истерическим смехом, рвавшимся из груди.
— Не волнуйся, приеду, — с удивительным спокойствием ответила она.
— Ну, значит, договорились, дорогая. Там и встретимся.
Он повесил трубку так же неожиданно, как и всегда.
Джордан механически переоделась. Она оставила на себе те же джинсы, но заправила их в высокие бутсы, купленные ею еще три года назад, когда она только приехала в Люцерн. Пешие прогулки по горам были тут одним из самых популярных видов отдыха.
Зайдя в ванную комнату, Джордан стала стягивать через голову свитер и, бросив случайный взгляд в зеркало, увидела, что на ее груди остались красные пятна от пальцев Ривза. Она попыталась разозлиться, но, к собственному стыду и удивлению, лишь обнаружила, что тает от сладкой истомы, которую вызывали воспоминания о его поцелуях. Его мужская агрессивность заставляла ее таять.
На лице женщины также были следы того, что происходило сегодня утром в гостиничном номере: губы слегка припухли, губная помада размазана бурными поцелуями, тушь осыпалась. Джордан раздраженно умылась и накрасилась заново.
Закончив, она стянула волосы в конский хвост, решительно надела бюстгальтер, рубашку с воротничком-стойкой и темно-синий свитер. На ней не было ничего из того, что хоть как-то могло оттенить ее женственность.
Поскольку день обещал быть ясным и теплым, Джордан решила оставить дома меховую парку и вместо нее надела бежевую нейлоновую куртку. Затем — побросала в рюкзак кое-какие мелочи и была готова к выходу.
Теперь, когда она во второй раз за утро шла в гостиницу, транспорта на улицах прибавилось. Ривз и Гельмут ждали ее на открытой террасе, развалившись в удобных креслах и потягивая кофе.
Гельмут с присущей ему фамильярностью обнял Джордан за плечи, а она тем временем настороженно глянула на Ривза и, пробормотав в ухо Гельмуту «доброе утро», отступила в сторону.
— Ты на меня сердита, — совершенно неожиданно для нее констатировал Гельмут.
— Что? — ошеломленно переспросила женщина.
— Я думаю, дело в том, что наша помолвка больше не является секретом. О ней трубят все газеты Европы, а может быть, уже и Америки. Жаль, что так вышло. Видимо, кто-то из моих гостей проболтался об этом журналисту. — С этими словами Гельмут успокаивающе похлопал Джордан по руке. Она покосилась на Ривза, но тот был занят тем, что с преувеличенным усердием протирал стекла темных очков.
— Я… — начала Джордан, но Гельмут не дал ей договорить.
— Надеюсь, — прервал он ее, — ты все же простишь меня. Правда, сам я страшно рад: теперь весь мир знает, что ты принадлежишь мне.
По-хозяйски самоуверенный тон Гельмута задел Джордан, однако ей не хотелось устраивать сцен, да еще в присутствии Ривза, и поэтому она ограничилась сухой фразой:
— Что ж, сейчас уже все равно ничего не поделаешь.
Гельмут поднес к губам руку Джордан и поцеловал ее, а выпрямившись, спросил:
— Не хочешь ли позавтракать, дорогая? Время еще есть — на кухне для нас пакуют корзину с едой.
— Если только чашку шоколада и круассан, — ответила она, бросая рюкзак в соседнее с Ривзом кресло и опускаясь в другое.
