Даниэла Стил - Тихая гавань
Когда Офелия после занятий подошла к Блейку, он поинтересовался, не хочет ли она поработать добровольцем в приюте для бездомных. Мэтт тоже предлагал ей что-то в этом духе, и Офелия решила, что стоит попробовать, к тому же в приюте все-таки не так мучительно, как снова окунуться в мир душевнобольных. И потом она всегда стремилась к благотворительной деятельности, но при жизни Теда и Чеда у нее попросту не было на это времени. Зато сейчас времени у нее хоть отбавляй, с горечью подумала Офелия. Ни мужа, ни сына!
Она с неожиданным интересом ухватилась за предложение Блейка, и тот пообещал, что узнает, где нужны добровольцы. Возвращаясь домой в Сейф-Харбор, Офелия продолжала думать об этом. Сегодня во второй половине дня нужно отвезти Пип в больницу снять швы, вспомнила она.
Не успели они вернуться домой, как Пип моментально влезла в кроссовки и довольно заулыбалась.
– Ну и как ты? – поинтересовалась Офелия, разглядывая дочь.
За последние дни они разговаривали больше, чем за весь год. Конечно, прежней близости между ними пока не установилось, и все-таки это был обнадеживающий признак. Может, она выздоравливает, с тихой радостью подумала Офелия. Возможно, и разговоры с Мэттом сыграли свою роль. Он явно действовал на нее умиротворяюще. Да и неудивительно – сразу чувствуется, какой он добрый, заботливый человек. Сколько раз жизнь била его, а он все-таки не замкнулся в своей скорлупе, не потерял способности сочувствовать другим, оставшись таким же живым и деятельным, как и раньше. Да и занятия в группе тоже во многом ей помогли. К тому же ей нравились те, кто занимался вместе с ней.
– Чуть-чуть еще болит, но это ерунда, – поморщилась Пип.
– Вот и хорошо. Теперь главное – не перетрудить ногу. – Офелия догадывалась, что у Пип на уме. Небось сгорает от желания помчаться на пляж, отыскать Мэтта. За это время у нее собралась внушительная коллекция рисунков, и Пип не терпелось похвастаться ими. – Почему бы тебе не подождать до завтра? Боюсь, сегодня уже поздно, – рассудительно посоветовала Офелия.
Пип для нее была как открытая книга. Только вот последнее время она нечасто туда заглядывала, с раскаянием подумала она. Но сейчас, похоже, они с Пип снова понемногу становятся так же близки, как раньше. Они обе чувствовали это и вместе радовались.
На следующее утро Пип едва дождалась, когда можно будет пойти на пляж. Под мышкой она несла альбом для рисования и набор карандашей, которые принес Мэтт, в руках – пакет с бутербродами. Офелия хотела было сказать, что пойдет с ней, но потом передумала, решив, что не стоит им мешать. Главное – их дружба, а то, что ее тоже тянет к Мэтту, не так уж важно. У них еще будет время. Убедившись, что Пип не забыла надеть кроссовки, Офелия помахала дочери вслед. На этот раз Пип не бежала бегом, как обычно, а шла осторожно, глядя под ноги. И вот наконец она заметила Мэтта. Он тоже как будто почувствовал ее приближение. Оторвавшись от картины, Мэтт обернулся, и на лице его появилась широкая улыбка.
– Я так и думал, что ты сегодня придешь. Решил, что, если тебя не будет, я сам загляну проведать тебя. Ну, как твоя нога?
– Уже лучше. – После долгой прогулки по пляжу нога у Пип немного разболелась, но ей все равно – она согласилась бы пройти и по битому стеклу, лишь бы снова увидеть его. Впрочем, Мэтт тоже явно радовался ее появлению.
– Я по тебе скучал, – со счастливой улыбкой признался он.
– Я тоже. Кошмар – просидеть дома всю неделю! Муссу тоже надоело.
– Бедный малыш, он ведь так любит побегать! Я очень рад, что пришел проведать вас с мамой. Это был замечательный обед!
– Да уж, получше, чем пицца! – ухмыльнулась Пип. Общение с Мэттом явно пошло матери на пользу. С каждым днем это все больше бросалось в глаза. Да вот хотя бы вчера Пип застала Офелию в тот момент, когда она копалась в сумочке. Ей удалось отыскать старую помаду, и, отправляясь в город, она слегка подкрасила губы. Этого не случалось уже бог знает сколько времени. И Пип возликовала – значит, матери лучше. Лето в Сейф-Харборе явно пошло ей на пользу.
– Мне нравится ваша новая картина, – одобрила Пип.
Это был пока что только набросок: женщина с искаженным от горя лицом стоит на берегу, вглядываясь в океан, словно он отнял у нее кого-то из близких. От картины веяло чем-то трагическим.
– Правда, она очень грустная, но все равно мне нравится. Это мама?
– Ну… может быть, немного похожа. Вообще-то это просто женщина, но думал я действительно о твоей маме. Скорее, это даже не какой-то определенный человек, а просто способ донести до зрителя какое-то чувство, понимаешь? Картина немного в стиле одного художника, его звали Йетт.
Пип задумчиво кивнула. То, что сказал Мэтт, было ей понятно. Поэтому ей так всегда нравилось разговаривать с ним, особенно о картинах.
Пару минут спустя она уже расположилась возле него, разложив на песке альбом и карандаши. Пип было приятно, что он рядом. Часы летели незаметно, и когда перевалило за полдень и пришло время расставаться, обоим стало грустно. Мэтт с радостью просидел бы с ней до поздней ночи.
– Что вы с мамой делаете вечером? – осторожно поинтересовался он. – Как раз собирался ей позвонить – спросить, нет ли у вас желания съездить вместе в город пообедать гамбургерами. Я бы с радостью пригласил вас к себе, вот только повар из меня никакой. Сам я по большей части питаюсь одной замороженной пиццей.
Услышав про пиццу, Пип захихикала.
– Я спрошу у мамы, когда вернусь домой. И она вам позвонит.
– Лучше я сам позвоню, – предложил Мэтт. Собрав свои вещи, девочка заковыляла к дому, и Мэтт тут же заметил, что она хромает.
– Пип! – Она обернулась, и он замахал ей рукой, чтобы она вернулась.
До ее дома и в самом деле далековато, а кроссовки и так уже изрядно натерли ей ногу в том месте, где еще недавно были швы. Прихрамывая, Пип подошла к нему.
– Я подвезу тебя до дома. Боюсь, твоя нога еще недостаточно зажила для таких прогулок.
– Все в порядке, – с наигранной веселостью сказала она, но Мэтт твердо стоял на своем. К тому же теперь ему нечего было опасаться Офелии.
– С такой ногой ты вернешься домой к завтрашнему утру, – буркнул он.
Он привел веский довод, и Пип без дальнейших возражений захромала вслед за Мэттом туда, где позади коттеджа стояла его машина. Через несколько минут они уже были возле ее дома. Мэтт не собирался выходить из машины, но Офелия увидела его из окна и вышла на крыльцо поздороваться.
– Пип хромает, – в качестве объяснения заявил Мэтт. – Вот я и решил, что вы не станете возражать, если я подброшу ее до дома.
– Конечно, нет. Это очень мило с вашей стороны. Спасибо, Мэтт. Как дела?
