Измена. Я сильнее боли (СИ) - Манаева Ирина

Хмыкаю, отводя глаза. Даже не понимает, что говорит.

- Я его не трогала, как и вашу беспринципную Нику.

- Врёшь и не краснеешь? – презрительно смотрит на меня. – Кроме тебя кому надо?

- Тому, кто ненавидит таких мудаков, - не выдерживаю.

- А потом говоришь про Нику! Сама же с другими и спишь.

- Вы мне свечку держали? – сдвигаю брови. Хочется выгнать эту тварь отсюда, кажется, ещё мгновение, и буду готова. Слышу голоса. Видимо, пришёл слесарь. Оно и лучше.

- Я подруге твоей передала, так что сама думай.

- Это угроза?

- Рекомендация.

Она поднялась, намереваясь уйти. Замок поменяю, но осадок остался.

- Кстати, поздравляю, - улыбаюсь ехидно, словно и впрямь рада. – Бабушкой скоро станете.

- Да уж раньше твоей матери, - тут же жалит. – Знаю, как она мечтала о внуках. Ох, и когда ж дождётся. Для этого же мужика хотя бы надо, - сожалеюще качает головой.

Думаю вцепиться ей в волосы, но сдерживаюсь. Ни за что не покажу, как хочу её убить за эти слова. В конце концов я сама первая начала.

- Уж с мужчинами проблем не имею, - криво улыбаюсь.

- Оно и видно, - бросает последнюю фразу, исчезая в проёме. А я продолжаю сидеть, пока моя подруга объясняет что-то слесарю и занимает мать. Хоть с кем-то повезло в этой жизни.

Как только замок сменили, забираю ключи и тут же выбрасываю старые.

- Как она сюда попала? – задаю вопрос матери.

- Так ключи были, - тут же объясняет она. – Сама вошла.

- А ты спокойно пустила?

- Кир, она поговорить хотела!

Стоит ли мать оповещать о том, что действительно хотела тётка? Да уж, с сёстрами нам обоим не повезло в этой жизни.

- Ну и? Поговорили? – скрещиваю руки на груди.

- Виновата я перед ней.

- Не начинай, - скривилась я, чувствуя, что сейчас станут обелять монстра. – Она не белая и пушистая, та ещё стерва.

- Просто с той поры мы как-то не говорили, обходили тему стороной. А вот сегодня она пришла сказать, что не держит на меня зла.

Цокаю языком. Какое притворство.

- Мама, - не выдерживаю, хотя прекрасно понимаю, она так и не стала собой после инсульта, всё же мысли не такие ясные. Будь прежней, выгнала бы взашей из-за случившегося со мной. Но обижаться не стану. – Она пришла, чтобы заставить меня забрать заявление на Уварова. Боже мой, - злюсь, потому что самообладание покидает. Бесит вся ситуация, злит принуждение. Но я решила: ставить под удар никого не стану. В полиции скажут как обычно: убьют – приходите. Но я себе подобного не прощу. Не знаю, поднимется ли рука у любимой тётушки, но проверять не намерена.

Милка чувствует себя неловко, потому пытается хоть как-то разрядить обстановку.

- А у нас на работе девочка в лотерею выиграла, представляется, пять миллионов! - внезапно говорит, и я удивлённо смотрю на подругу. Только что придумала, или откуда такая нелепица?

- Повезло, - тут же отзывается мать, а я понимаю, что пора замолчать.

- Ладно, - подвожу черту. – Нам пора, мам, - подхожу ближе, смотря в глаза той, что дала жизнь. – Не впускай сюда никого, кроме меня, хорошо?

- А соседку? – тут же переспрашивает.

- Её можно, - разрешаю. – И не злись на свою дочь.

- Думаешь, не понимаю? Просто тяжело уходить непрощённой, - слышу в голосе какую-то дрожь.

- Эй, - тут же хмурю брови. – Даже не смей думать о таком!

- Все там будет, - заявляет на это. – Может, потому и дан второй шанс, чтобы забыть свои обиды и примириться с врагами?

Что мне на это ответить? Я не знаю и спорить по этому поводу не собираюсь, если ей так легче, пусть.

- Она что-то тебе давала? – решила уточнить.

- О чём ты?

- Еду, напитки, - скоро у меня с такими родственниками разовьется паранойя.

- Надя принесла чай.

Я тут же залетела на кухню, быстро осматривая столешницу, нашла пакет и без жалости бросила в урну.

- Что ты делаешь? – не могла понять мать.

Спасаю тебе жизнь, подумала. Но я этого не сказала.

- Просто так будет лучше, поверь.

Забрала мусор, обняла её на прощание крепко, и мы с Милкой снова сели в её машину. Надеюсь, на этот раз вечер закончится спокойно, если подруга не передумала ещё проводить со мной время.

- Извини, - говорю в машине, когда отъезжаем.

- Не понимаю о чём ты, - пожимает плечами.

- То забрать меня прошу, то в разборках участие принять.

- Кирюх, я думала, такие вещи и обсуждать не стоит!

- Правда, спасибо, - я смотрю на неё, чувствуя, что выпита до дна, а потом откидываюсь на сиденье, закрывая глаза. Когда уже закончится этот чёртов день?

Глава 32

Мне всё же удалось расслабиться. И я безудержно смеялась, когда мы стали вспоминать прошлое. То, которое хотелось вспоминать, институтское.

- Хорошее было время, - задумчиво сказала я, когда смех выветрился из лёгких, и вздохнула, понимая, что та страница перевёрнута навсегда.

- Завтра мы будем ещё старше, чем сегодня, - произнесла Милка и потянулась ко мне бокалом.

- Это тост? – усмехнулась я, дотрагиваясь до стекла своим.

- Констатация факта!

- Почему ты до сих пор одна?

Наверное, вопрос прозвучал бестактно из моих уст, но он уже вылетел.

- Блин, извини, - тут же спохватилась, чувствуя себя скотиной. – Не знаю, почему спросила…

- Нет-нет, нормально, - успокоила Милка, махнув рукой, и задумалась. Допила остатки ликёра, отставляя бокал. – Наверное, я просто идеалист, - пожала плечами. – Помнишь Илью?

- Мазурова? – сразу пришла в голову фамилия.

- Да, - подтвердила Милка.

- Кажется, вы полгода встречались, - пыталась вспомнить.

- Как раз моя стажировка, - кивнула подруга. – Вот тогда я и влюбилась, как идиотка.

Я помню, она сильно переживала, когда произошёл разрыв. И вот тогда рядом была я. Сейчас всё наоборот.

- Почему ты говоришь именно о нём? Прошло ведь… - я прикинула, какой это был год.

- Три, - подсказала она.

- Да три года, - я вспомнила, что прилетела из Египта с Уваровым и понеслась к Милке. И снова Егор в моей памяти. Уваров, измена, беременность Ники. Чёртова цепочка пролетела быстро, и вот опять настроение сбито. Надо относиться к этому более спокойно, потому что каждый раз будет замыкаться на одном и том же, пока мне не станет всё равно.

- После него были мужчины, но будто переклинило. Я идеализировала его и пыталась найти похожего. Сама понимаешь, - усмехнулась, - такое же, но с перламутровыми пуговицами. Верила, что время вылечит, что это банальная страсть. Но, но. До сих пор не выветрилось.

- Почему не скажешь?

- Он женат.

Это Нику такие мелочи не останавливают, а Милка с другими моральными принципами, и я её понимаю. Будет страдать, томиться, но даже мне не показывала, что происходит на самом деле.

- Почему ты не говорила?

- А что это изменит? – грустный взгляд, как у побитой собаки. Сколько же боли таят её глаза.

Я поднялась с места, пересаживаясь к подруге на диван, и положила голову на плечо. И какое-то время мы молчали.

- Она больна, - добавила Милка, и я не перебивала, пусть сама скажет, что хочет. – А он – хороший муж.

- Откуда всё это знаешь?

- Мы переписывались. Нет, не думай, я не предлагала ему себя, а он не отказывался. Просто однажды написала «привет», будто случайно нашла, мелькнул, как знакомый друзей в сети. Что хотела? Да не знаю, просто узнать, как он. Что счастлив, что всё у него хорошо. Я никогда не желала зла, хоть и разошлись мы не лучшим образом. Но, надо признаться, он всегда был честен. Может, это меня и подкупило, что мы могли говорить о любом, не стесняясь, искали пути.

Вот и тогда он просто заявил, что встретил девушку, не знает, чем это кончится, но обманывать меня не станет. Знаешь, как он говорил? – она задумалась, будто припоминая точную цитату. – «Не стану поступать с другими подло, чтобы потому так же не поступили со мной».

- Он оставил тебя ради неё, - поняла я.