Бывшие. Я до сих пор люблю тебя (СИ) - Черничная Даша

Она вот-вот упадет передо мной на колени. Начинается истерика с всхлипами и трясущимися губами.

— Ты не можешь не осознавать, как это важно! — Инесса переходит на крик.

Он звучит в ушах оглушительным звоном. Мне становится плевать на все. На эту выставку и мои планы. Я откатываюсь назад, к двадцатилетней себе. Разведенке с грудным ребенком на руках.

— Тамила, ты же нормальная! — Инесса уже вовсю трясет меня за руки. — Не ради меня! Сделай это для нашего с Германом нерожденного малыша.

А что я? Мне не хочется ничего, кроме тишины. Потому что я не понимаю, как правильно поступить. И вообще не верю в происходящее. Есть шанс, что сейчас я проснусь и все это окажется не более чем сном?

Я не сразу понимаю, что дверь распахивается и в зал залетают наши с Германом родители, а следом и сам Герман с Володей.

Все в тревоге подбегают к нам.

А картина на самом деле дикая. Я, сидящая на стуле и смотрящая в одну точку, и до ужаса зареванная Инесса, которая стоит передо мной на коленях.

— Что тут происходит? — Герман злится и переводит взгляд на Инессу. — А ты какого хрена тут забыла?

— Не кричи на меня, Герочка. Мне нельзя волноваться! — Инесса поднимается на ноги и опускает взгляд в пол.

В воцаряющейся тишине я слышу только, как кровь шумит у меня в ушах. Медленно поднимаю взгляд и смотрю на Германа, который ошарашен. Он уставился на Инессу как на привидение.

Поодаль от него Владимир, в его глазах жалость. Ко мне, конечно же. К кому еще.

Первой отмирает Ирма. Она по-деловому кивает, будто принимает правду:

— Так, мне кажется, сейчас нужно кое-что прояснить. Предлагаю всем отправиться к нам домой. Все-таки выставка — не место для обсуждения таких новостей, — бросает на Инессу укоризненный взгляд.

Ощущение, что я тут лишняя, давит, как мраморная плита.

— Простите, — шепчу едва слышно и резко поднимаюсь на ноги.

— Тамила! — Герман тут же реагирует, спешит ко мне, но я выставляю вперед руку.

— Герман, Ирма права. Вам с Инессой нужно поговорить, — мой голос позорно дрожит.

— Нет, Тами… — снова тянется ко мне.

— Мы поговорим потом, Герман, — чеканю.

Неожиданно вмешивается человек, от которого я ожидаю этого меньше всего. Владимир задвигает меня за себя и смотрит на Титова:

— Герман, твоя мать права. Поезжайте. Я отвезу Тамилу домой.

— Тамила… — Герман переходит на рык, но он заглушается шквалом голосов, а Володя, как послушную куклу, тянет меня за собой.

— Скажи своей помощнице, что ты уезжаешь. Вечер почти закончился. Уже не страшно, — командует строго. Так, что у меня даже не возникает мыслей воспротивиться.

Я отдаю Вале бразды правления, а сама иду, ведомая Володей.

Глава 39. Я все равно не вернусь к тебе

Герман

За несколько минут до представления

— Слушай, Вова, я не хочу оправдываться перед тобой, но и замалчивать ситуацию тоже вроде как некрасиво. Я не отпущу ее. Мы вместе. Да, я влез в ваши отношения, но по-другому больше не мог.

Владимир смотрит на меня свысока, но без неприязни. Только выгибает бровь:

— Где ж ты был тринадцать лет? Пока она не спала ночами, когда у Эми были колики, и потом, когда лезли зубы, когда пошли детсадовские болячки? Школа и так далее?

— Ты поверишь мне, если я скажу, что всегда был рядом? Да, не ежедневно. Она и не подпустила бы меня к себе так близко. — Тру пальцем подбородок. Сложно все объяснить, на самом деле. — Тами тогда пыталась начать жить сначала, на свидания стала ходить. А я караулил ее у подъезда и всех ухажеров пробивал. Как параноик, ей-богу. То, что с маленьким ребенком сложно, я знал не понаслышке — и был рядом, Вова. Пусть не все время, но тогда, когда она подпускала к Эми. Когда та подросла, стал забирать к себе с ночевкой, возил в школу и помогал с уроками. Упрекать меня неисполнением родительских обязанностей не надо. Я дочь люблю и всегда делал для нее все что нужно.

— Хорошая речь, Герман, — Владимир не высмеивает меня, говорит серьезно. — Только где тут причина, по которой ты решил вернуть свою бывшую жену?

— Наверное, не тебе мне рассказывать о причинах, Вова. Единственный человек, перед которым я должен объясниться, — Тамила.

Он отстраненно кивает и поджимает губы.

— Да, наверное, ты прав. Но и ты тоже меня пойми. Тамила дорога мне. И у меня все к ней серьезно. Было и есть, Герман. Настолько, что в моей прикроватной тумбочке лежит кольцо.

Аж кровь от лица отливает от услышанного.

— Да, Герман. Я хотел сделать ей предложение, — Вова вздыхает устало. — Думал, потом. Попозже. Раскидаю смены, возьму несколько выходных и свожу ее в мини-отпуск. Даже присмотрел домики у реки, на краю леса. Собирался встать на одно колено и сделать предложение.

— Вов, вы виделись раз в неделю в лучшем случае. Ты серьезно думал, что из этого может что-то получиться? — я искренне не понимаю.

Этот мужик женат на работе. В его жизни Тамиле было отведено мизерное место.

— Какая уж теперь разница? — он усмехается устало.

— Вова, я люблю Тамилу и сделаю все для нее. Я уже ошибся однажды, отпустив ее. Но больше я такой ошибки не совершу.

Владимир ничего не успевает ответить, потому что из малого зала неожиданно слышится крик. Мы с Вовой тут же осматриваем помещение в поисках Тамилы, а когда понимаем, что ее нет, спешим туда.

Нас догоняют мои родители и родители Тамилы, у всех в глазах недоумение.

А потом начинается выступление Инессы, как в самом плохом сне.

Тамила больше не смотрит на меня, будто не хочет показать разочарование. Когда Владимир уводит ее, что-то внутри меня обрывается, истекая кровью.

Но здравая часть меня все-таки понимает: сейчас так будет правильнее всего.

Мать и отец забирают Инессу к себе в машину, будто боясь, что я могу прихлопнуть ее, пока везу к нам домой. Сам же я словно выпадаю из реальности, на дороге едва не проезжаю на красный.

Уже дома, в гостиной, я устраиваю Инессе разбор полетов:

— Какого хрена ты поперлась туда, Инесса?

— А что мне еще делать?

Она снова плачет. Твою мать, она снова плачет.

— М-м, давай подумаем, — прикладываю палец к губе, выводя Инессу из себя. — Вариант сразу прийти ко мне не рассматривался? Или тебе захотелось публичной сцены ревности? — гаркаю на нее.

Сбоку подходит мама и кладет руку мне на плечо:

— Сынок, спокойнее, — бросает на Инессу укоризненный взгляд. — Мы еще пока точно не знаем, есть ли беременность. Держи себя в руках.

— Ты думаешь, я прибью ее? — охреневаю, вот правда.

— Я просто перестраховываюсь.

— Мама, ты серьезно?

— Все-все, мы ушли. Внизу ждет водитель, он отвезет Инессу домой.

Мама прикрывает дверь, а я снова поворачиваюсь к Инессе:

— Ну!

— А ты мне оставил выбор? — слезы проходят, на их место приходит решимость.

— А что, нет? Я твой номер заблокировал и ты не смогла дозвониться? Или переехал и ты меня не нашла? Твою мать, Инесса, есть тысяча способов связаться со мной! Какого хера ты пошла к Тамиле?!

— Чтобы она отпустила тебя! Потому что сам ты не уйдешь от нее.

— Ага, то есть ты думаешь, если она меня пошлет, то я свалю?

— Однажды ты уже сделал это.

Как пощечина.

Тогда, тринадцать лет назад, все было сложно. Я едва стоял на ногах. Бесконечная нагрузка на работе, я не понимал, что мне делать, а тут Тамила и ее бескомпромиссное решение. Можно было бы попытаться ее продавить, но зачем? Она и так устала от меня и этого брака. Добивать ее не было никакого смысла, как бы мне ни хотелось остаться.

— Я думала, приду и расскажу правду. Она поймет и отпустит тебя, — шмыгает носом.

— Когда ты узнала о беременности?

— Вчера!

— Инесса, скажи честно, что это был просто фарс, — падаю в кресло, потому что ноги уже просто не держат.

Ожидаемо Инесса оскорбляется.

— Наш ребенок — фарс? — переходит на ультразвук.