Бывшие. Сводный грех (СИ) - Феллер Софья

Паника захватывает тисками, и я беспомощно смотрю на Алекса, едва сдерживая истерику. Его рука внезапно обхватывает мою, сжимает крепко, будто передавая уверенность, которой мне сейчас так не хватает.

— Не надо меня продавливать и ставить ультиматумы! — рычит Алекс, в голосе сквозит ярость. — Думаешь, мной можно манипулировать? Да ни хрена! Я от нее не откажусь!

Он подхватывает свою одежду, потом решительно тянет меня за собой.

— Пойдем, птичка! — бросает он, уверенно направляясь к выходу.

Но путь нам перегораживает Сергей Васильевич. Его голос холоден как лед.

— Не так быстро, мачо недоделанный! — бросает он резко. — Она никуда не пойдет. Я за нее в ответе перед Викой. Сам можешь отправляться на все четыре стороны, — его слова звучат, как приказ.

49

Алена

Алекс притягивает меня ближе, крепко обнимая, и шепчет на ухо, чтобы никто не услышал.

— Птичка, мы не сдаемся, ясно? Это тактическое отступление. Кивни, если поняла, — его голос звучит мягко, но в нем есть твердость, которой я пытаюсь зацепиться.

— Х-хорошо, — киваю, хотя внутри все дрожит от страха.

События разворачиваются слишком быстро, и я почти теряюсь в происходящем. Мысли путаются, меня охватывает ужас, что могу потерять его. Каждая клеточка моего тела тянется к нему, словно пытаясь удержать.

— Ничего не бойся. Мне нужно немного времени. Я буду на связи, — его слова все еще уверенные, несмотря на тяжелый взгляд Сергея Васильевича, прожигающий нас насквозь.

— Я тебя люблю, слышишь? — шепчу одними губами, наши взгляды встречаются, и я пытаюсь вложить все свои чувства в эти слова.

— Люблю тебя, Аленка моя, — отвечает Алекс и демонстративно целует меня, бросая вызов всей ситуации.

Сергей Васильевич напрягается, но уже поздно. Алекс отступает, а я медленно опускаю руки, чувствуя, как он ускользает из моих объятий. Он быстро направляется к выходу, а я остаюсь на месте, пытаясь собрать свои мысли и унять дрожь.

— Потом поговорим, — кивает Сергей Васильевич, стараясь не смотреть на меня, ведь я все еще без одежды, и уходит.

С тех пор я нахожусь в каком-то ужасном подвешенном состоянии, будто жизнь застыла на паузе. Боюсь каждого шороха за пределами своей комнаты, как будто они могут означать еще одно столкновение с родителями. Не хочу их видеть. Не хочу говорить с ними. Чувствую, что любое слово или встреча лишь усугубят эту пропасть между нами.

Сутки не спускаюсь вниз даже поесть, чтобы избежать лишних взглядов и разговоров. Спать толком не могу — стоит закрыть глаза, как передо мной начинают мелькать дурацкие картинки. Мысли носятся хороводом, не давая ни одного шанса на отдых.

С облегчением покидаю дом и уезжаю в академию, даже не дождавшись конца выходных. По-другому не могу. Возвращаться домой будет невыносимо — эта напряженная атмосфера, осуждающие взгляды... Каждый угол теперь пропитан давлением, в котором невозможно дышать. Я сбегаю, если называть вещи своими именами. И что самое страшное — возвращаться домой совсем не хочется.

— Аленка, ты сегодня какая-то не такая, — Марина внимательно смотрит на меня, прислонившись к зеркалу в раздевалке. — Случилось что-то?

Я устало вздыхаю, завязывая пуанты.

— Все нормально, просто голова забита. Ничего страшного, сейчас разомнусь, и все пройдет.

Марина молчит, но явно не верит. И как ей объяснить? Мыслей слишком много, они клубятся в голове, одна за другую цепляются. Произошедшее дома не отпускает. Будто пытаюсь держать в руках рваную сеть, в которую забился ветер, и каждый раз, когда мне кажется, что я справилась, ветер рвет сеть снова.

Поднимаюсь на ноги и иду в зал, стараясь не думать ни о чем, кроме музыки.

— Алена, хорош в облаках витать, — раздраженно бросает Сева, мой партнер по дуэту, когда я в очередной раз сбиваюсь.

— Извини, просто… — пытаюсь оправдаться, но сама понимаю, что это не поможет.

Елена Викторовна, наш хореограф, бросает недовольный взгляд, но пока молчит. Я чувствую, как внутри нарастает паника — нужно собраться, а я словно не здесь. Снова мысли возвращаются к дому, к тому разговору, к Алексу. От этого голова кружится сильнее.

— Внимательнее! — строго звучит голос Елены Викторовны, когда я снова ошибаюсь в движении.

Теперь все идет на автопилоте. Мои ноги не слушаются, баланс ускользает. Вот приходит момент поддержки. Я взмахиваю руками, чтобы поймать равновесие, но в ту же секунду Сева делает шаг назад, и я теряю опору. Пытаюсь удержаться, но падаю слишком быстро.

Глухо ударяюсь о пол, и все вокруг на миг замирает. Взрыв боли пронзает правое колено — словно горячая игла пронизывает его насквозь. Мгновенно становится трудно дышать, и боль накрывает меня волной.

— Алена! — Марина первой оказывается рядом, ее голос полон тревоги.

— Колено… — только и могу выдавить я, сжав зубы от боли.

— Не двигайся! — быстро реагирует Елена Викторовна, уже направляясь к выходу. — Я позову врача.

Сева стоит неподалеку, растерянно глядя на меня, а Марина осторожно берет меня за руку.

— Все будет хорошо, держись, — шепчет она, гладя по плечу, но я едва слышу ее, сосредоточенная только на боли, которая пульсирует все сильнее.

50

Алекс

Слишком много вопросов и неопределенности. Мы с Аленкой привыкли решать все на ходу, но сейчас уже не получится так просто. Она уехала в академию, и на какое-то время напряжение спало, но все равно нужно искать решения. Каждый день тянется, как резина, и я понимаю, что дальше так нельзя. Отец конкретно "присел на уши" с этой темой — ультиматумы, давление, но я уже не тот, кто будет сидеть сложа руки.

Первое, что приходит в голову — съехать куда-нибудь. Убрать нас из-под постоянного наблюдения и давления. Но где? Ближе к академии Аленки? Это вроде бы логично, чтобы она меньше моталась. Или в Москве, поближе к центру, если продолжать с карьерой, музыкой, бизнесом. Там возможностей больше, но и хлопот, аренда… Или в нашем городе снять что-то приличное, на будущее, чтобы потом, если получится, просто остаться и не мотаться.

Эти варианты как будто давят на меня со всех сторон. Решение все еще не сформировалось, но тянуть нельзя.

— Слушай, что думаешь, где все-таки лучше снять квартиру, чтобы перевезти Аленку? — решаю посоветоваться с Дэном.

— Зависит от ваших планов, сам понимаешь. Она у тебя дальше куда двигать будет? В театр танцевать?

— До сих пор план был такой, да. Хотя она начала как-то рассуждать на тему того, чем бы хотела еще заниматься помимо балета, но пока ничего конкретного.

— Ну, театр можно и в Москве подыскать. Если она у тебя прима, должны с руками оторвать. Но сам понимаешь, мы постоянно по гастролям, — Дэн смотрит на меня с долей сомнения.

— Вот этот момент и напрягает, — вздыхаю, потерев лоб. — Не хочу ее одну оставлять. И Вика точно без скандала не отпустит. Ну, допустим, перевезу в Москву...

— А дальше что? — подхватывает Дэн. — Она справится с тем, что ты не всегда будешь рядом? И ты сам готов к такой жизни? Ты же тоже по разъездам будешь мотаться. Она останется одна в новой для себя Москве. Готов к этому?

— Черт, не знаю, — признаюсь, чувствуя, как ухожу в загруз все больше. — А если театр не в Москве, а где-нибудь в Питере или другом городе? Стоит ли снимать квартиру, если там потом вообще не бывать?

— Вот в том и дело, брат. Жить оседло и стабильно — это одно, но постоянно разъезжать — совсем другое.

— Надо обсудить с Аленкой, — бормочу скорее себе под нос.

— Угу, удачи, бро.

Выползаю поздно вечером из студии и первым делом набираю Аленку. Ответа нет. Странно. Обычно она всегда ждет моего звонка и отвечает буквально через пару секунд. Смотрю на экран смартфона, как будто он может дать мне ответ, но лишь вижу, как гаснет дисплей.

Озадаченно выдыхаю, чувствуя легкое беспокойство. Аленка редко пропадает с радаров, особенно по вечерам. В голове начинают мелькать мысли: может, она занята на репетиции или устала и заснула? Хотя... все равно что-то не так.