Предатель. После развода (СИ) - Арская Арина

— Ты у меня в комнате была? — спрашивает Борька и тащит Афинку прочь.

— Нет, — та продолжает смотреть на меня.

Сейчас она очень похожа на Анфису. Вот прям ее копия, и у меня опять сердце пропускает удар.

У нас ведь дети.

— У меня там много сокровищ, — Борька понижает голос до шепота. — Поудем смотреть?

— Пойдем, — обреченно соглашается Афинка и утыкается ему плечо лицом. Бурчит. — А мама побила тетю?

— Должна была.

Борька с Афинкой исчезают в коридоре, и с тихими щелчками проворачиваю ключи в двери под новую трель.

Какая Диана нетерпеливая.

— Привет! — улыбается она, когда я распахиваю дверь.

В ее глазах пробегает оторопь, ведь я в пальто открыл дверь, но через секунду она все же обнимает меня и целует в уголок губ:

— Я соскучилась.

Торопливо просовываю ноги в тапки:

— Мы же договорились на вечер, Ди.

— Извини, — мило улыбается и тихо смеется, — и что ты меня теперь выгонишь?

Кидаю на нее беглый взгляд.

Совсем ничего на нее не вздрагивает после Анфисы, которая просто взяла и все перевернула в груди.

— Давай поднимемся на крышу, — выхожу на лестничную площадку, и Диана удивленно отступает. — Разговор есть. Серьезный.

— Ты меня пугаешь, — немного хмурится. — Слушай, извини, что я так без предупреждения. Я же не думала…

Виновато закусывает губы и вздыхает.

— Как Афинка?

Закрываю дверь на ключ, и устало почесываю бровь:

— А ты уже с ней и познакомиться успела.

— Они были на улице, — пытается оправдаться, — было бы странно, если бы я прошла мимо. Нет?

— У нас был уговор, Диана, — разворачиваюсь к ней, — что ты придешь к ужину…

— Вот я и хотела помочь с ужином, — берет меня за руку, подходит вплотную и поднимается на цыпочки, чтобы вновь коснуться моих губ примиряющим поцелуем.

Я не отстраняюсь и не отвечаю взаимностью.

С Дианой у меня не было того взрыва эмоций, с которого начались наши отношения с Дианой. При первом знакомстве Анфиса чуть перегрызла мне глотку, за то, что я случайно окатил ее саму и платья, которые были ее проектной работой в универе, на машине грязной водой.

Я назвал ее дурой, которая даже не додумалась платья свои спрятать в полиэтиленовый чехол. Какое у нее тогда было лицо. Злое и возмущенное. И в ответ я получил, что она советов у слепых мудаков не спрашивала. Потом мы помолчали минуту, и я предложил выпить кофе.

И она согласилась, швырнув в меня платья, заявив, что после кофе я поеду в химчистку. Козлина такая.

При первом знакомстве я хотел ее одновременно задушить и поцеловать, чтобы потом утащить с собой и никуда не отпускать.

— Прости, — тихий голос Дианы вырывает меня из воспоминаний, — я не подумала, — делает небольшую паузу и обеспокоенно спрашивает. — Вы с Анфисой поссорились?

— С чего ты взяла? — шагаю к лифту и нажимаю кнопку вызова.

— А почему она тогда решила уйти? — Диана встает рядом и приваливается к моему плечу. — Я бы даже сказала, что она сбежала. Или… ты попросил ее уйти?

Боря прав.

Милая скромная Диана почувствовала угрозу, и сейчас пытается меня прощупать. И ошибается.

— Можно сказать, что у нас была ссора, — киваю я.

Двери лифта разъезжаются и я захожу в кабину.

— Зачем нам на крышу?

— Я не хочу, чтобы наш разговор слышали дети, — нажимаю кнопку последнего этажа и достаю ключи от двери, что ведет на крышу жилого комплекса.

— Так они поэтому были на улице? — Диана на носочках заходит за мной в лифт. — У вас и с Анфисой был серьезный разговор?

Я, правда, был готов на те отношения, в которых не было и не будет яркий эмоций? Не будет даже дикого гнева с ревностью?

— Я подозревала, что этот вечер будет для всех нас непростым, — Диана печально смотрит перед собой. — Конечно, к истерикам детей можно быть готовыми, но Анфиса… Взяла и убежала.

Не отрываю взгляда от табло, на котором меняются цифры.

— Она в такой важный момент по сути самоустранилась, — продолжает Диана, решив, что мое молчание — знак согласия, — ладно Борька. Она мальчик уже взрослый. А Афинка же крошечка. Оставить ее?

Вздыхает:

— Но творческие люди все такие. У них ветер в голове, поэтому с ними сложно.

Сложно, да, но в то же время рядом с Анфисой много жизни и эмоций. Не зря же к таким людям вечно все тянутся. Тянутся и обжигаются. И вновь тянутся.

Про таких женщин и говорят, что они — наказание и проклятие для мужчины.

— Я попыталась ей сказать, что сегодня у нас важный момент, но она, видимо, так не считает…

Лифт останавливается, двери разъезжаются в стороны, и я выхожу:

— Идем.

Глава 51. Хорошая новость

— Надеюсь, ты не решил меня скинуть с крыши, — смеется Диана, когда мы выходим на крышу, — ты же не маньяк, Герман.

Я закрываю дверь.

Шутки у Дианы никакие.

Они не вызывают смеха, но и раздражения тоже. На такие шутки можно улыбнуться и забыть.

— Просто тут небо красивое, — поднимаю лицо и щурюсь на тяжелые облака, сквозь которые кое-где пробивается солнце.

— Да, красивое, — неуверенно отвечает Диана, и я понимаю, что ей все равно на облака и золотые полосы солнечного неба.

Это с Анфисой мы шастали по крышам и устраивали молчаливые созерцательные пикники.

Смотрели на небо и наслаждались варениками с вишней. Да, на крыши Анфиса всегда брала вареники с вишней в прозрачном пластиковом контейнере.

Не знаю почему.

Наверное, потому что она немного безумная.

— Герман, — Диана вновь подает голос, — что случилось?

Отец не одобрил мой выбор жены. Он не был рьяно против, но сказал мне, что Анфиса не та женщина, с которой стоит вступать в брак и строить семью, и после нашего развода он сказал:

— Я же говорил, что вы разведетесь, но вы, надо признать, долго продержались.

— Герман?

— Диана, между мной и Анфисой сегодня кое-что произошло, — смотрю на облако, которое похоже на толстую круглую лошадь с пятью ногами.

Диана напряженно молчит.

— Я ее поцеловал, — признаюсь я.

— Что? — недоуменно переспрашивает Диана.

— Я ее поцеловал, — перевожу на нее спокойный и отстраненный взгляд. — Афинка бы сейчас показала, как я это сделал, но пусть она с Борей громит его комнату.

Молчание.

Приподнимает бровь:

— Ты сейчас серьезно?

— Да, — киваю. — И нас застукала Афина. Теперь будет всем рассказывать и показывать, как мама и папа целовались. Вероятно, потом нас вызовут в детский садик на серьезный разговор.

— Она поэтому сбежала? — Диана все же повышает голос и придает голосу нотки возмущения. Усмехается. — И она еще мне в глаза смела смотреть!

Отступает.

Уйдет? Или она понимает, что я не побегу за ней и в ее решении обидеться я ее поддержу?

Она прекрасно знает, что у нее нет такой роскоши, как психовать, кричать и мотать мне нервы ревностью, которая соткана из нежелания терять денежного мужика.

— Ты не мог, — шепчет она и крепко сжимает ручки сумки. — Ты…

— Мог, — пожимаю плечами.

Нет, не сбежит.

Диана сейчас в очень затруднительном положении. Она должна показать мне возмущение, ведь мы с ней состоим в серьезных отношениях, которые привели к разговору о том, что мы съезжаемся, но в то же время ей нельзя перегнуть палку.

— Я подозревала, что Анфиса начнет тебя провоцировать, Герман, — говорит Диана. — У вас с ней были сложные отношения… Ты ее любил…

— У нас ничего не получится, Ди, — равнодушно перебиваю я ее. — Я думал, что ты — то, что мне нужно, но это не так.

Диана поджимает губы. Раздумывает над тем, что сказать. Одна секунда, две секунды, три, и она зло шепчет:

— Она так и не даст тебе ни с кем быть, Герман.

— Да, — соглашаюсь я, — потому что я должен быть с ней.

— Это нездоровые созависимые отношения! — Диана переходит к терминам из психологии. — Ты это не понимаешь? Она сейчас тебя поманила, а потом опять оттолкнет. Такие люди не меняются, Герман.