Жестокая принцесса (ЛП) - Кент Кайли

— Мы идем на войну, Ангел. В этом лесу ты больше ничего не сможешь сделать. — Я слышу звук приближающегося вертолета. — Слышишь? Я указываю на небо. — Это один из вертолетов Ти. Сюда также направляются собаки-ищейки. Они нигде не смогут спрятаться, я их найду.

— Она маленькая девочка… Она просто маленькая девочка, Нео. Я должна была спрятать ее. Я знала, что должна была увезти ее. Это моя вина. — Анжелика прижимается ко мне, и ее слезы пропитывают мою рубашку, когда я беру ее на руки и иду обратно к дому.

Глава двадцать четвертая

#36

О чем они говорят? Я стараюсь сильнее прижаться ухом к двери. Они празднуют. Это никогда не бывает хорошо…

Обычно это означает, что у них появилась новая девочка. И я должна помочь ей приспособиться к новой судьбе. Судьбе, гораздо худшей, чем кто-либо заслуживает. Раньше я молилась Богу. Просила вернуть меня в семью. Чтобы они нашли меня. Чтобы они не сдавались.

Но они сдались. Они забыли обо мне.

Я знаю, что они живут своей жизнью, как будто меня никогда не существовало. Я видела их несколько раз, когда мне удавалось улизнуть. Я знаю, что у моей сестры есть свой маленький бизнес, а у брата — множество. Я могла бы обратиться к ним. Дать им знать, что я здесь.

Но тогда они забрали бы мою сестру. Они сказали мне — или я, или она, и я решила пожертвовать собой, чтобы она была свободна. Чтобы ей никогда не пришлось переживать кошмары, из которых состоит мое повседневное существование. Теперь появилась новая девочка. И, судя по тому, что вокруг царит оживление, для них это большое событие.

Я слышу, как открывается входная дверь дома, и бегу обратно в камеру — наказание за то, что меня застукают за подглядыванием, слишком болезненно, чтобы рисковать. Я знаю это. Научилась на собственном опыте. Лучше не злить их. Иначе я становлюсь черно-синей, а они наслаждаются процессом наказания.

Я останавливаюсь, когда слышу ее. Голос маленькой девочки.

— Я не могу дождаться, когда мои мама и папа найдут тебя. Ты пожалеешь, знаешь ли. Мой папа оторвет тебе руки, — кричит она. — Ты что, не знаешь, кто я такая? Опусти меня на землю, — продолжает она. Я не вижу ее, но мне это и не нужно. Я знаю, что скоро они приведут ее ко мне. У них уже несколько лет не было маленьких девочек, это всегда тяжело, когда они такие крошки.

— Нас не волнует, что, по-твоему, может сделать твой папа. Он никогда не найдет тебя, маленькая сучка. — Один из мужчин смеется.

— Найдет. Точно найдет. Мой папа — Нео Валентино, он найдет тебя, и тогда ты пожалеешь!

Все мое тело замирает.

Нет. Этого не может быть. Этого не может быть.

Глава двадцать пятая

Анжелика

Прошло двадцать семь часов. Двадцать семь мучительных часов.

Я плакала. Я кричала. Я практически уничтожила этот дом, круша все на своем пути. Я не могу поверить, что мой самый страшный кошмар сбылся. Я должна была защищать ее. Это была моя работа — защищать ее. Какая мать позволит забрать свою маленькую девочку? Прямо у нее на глазах. И посреди всего этого я продолжаю думать об одном.

Я должна была послушать Нео. Я должна была остаться с ним в доме. Я не должна была вести Иззи кататься на пони без него. Он — единственное, что заставляет меня оставаться в здравом уме. Когда я разваливаюсь, он всегда рядом, поднимает меня и дает обещания, которые, я знаю, он не сможет выполнить. Я опираюсь на него в поисках силы, чего никогда раньше не делала. Ему тоже больно. Я вижу это в его глазах. Ему больно так же, как и мне. А Иззи даже не его биологический ребенок.

Как он мог так привязаться к нам за столь короткое время? Я бы задала этот вопрос, если бы чувства не были взаимными. Потому что сейчас я не хочу быть там, где его нет.

— Ангел, ты готова? — спрашивает Нео.

Я только что оделась в свои старые черные кожаные штаны и черную куртку. Я вооружена до зубов. Готова к бою. Готова выследить ублюдков, которые забрали мою девочку. Пожалуйста, Господи, пусть с ней все будет хорошо. Не дай им причинить ей вред. Сохрани ее в безопасности. Пожалуйста.

— Готова.

— Тебе не обязательно это делать, ты же знаешь. Мы с Ти пойдем поохотимся. Ты можешь подождать здесь с Холли.

— Она моя дочь, Нео. Если ты попытаешься оставить меня здесь, я все равно уйду, только одна.

— Я знаю. Пойдем, найдем нашу девочку.

Мы загружаемся в Range Rover Нео и выезжаем из дома вслед за колонной черных внедорожников.

— Анжелика, мы найдем ее, — говорит Тео, сжимая мою руку. Я сижу между ним и Нео. Оба крутые мафиози, которых учили не показывать свои эмоции. Не показывать, что причиняет им боль. Однако последние двадцать семь часов я наблюдаю, как они оба ломаются. Я вижу их боль. Их ярость. Она совпадает с моей.

Люди моего отца прочесывают город в поисках Иззи. Тео и Нео делают то же самое. Я не понимаю, как может не быть никаких следов моей дочери. Почему никто ничего не знает. Кто-то похищает внучку Эла Донателло и при этом никто не хвастается и не упоминает об этом? Это не имеет смысла.

В голове мелькает мысль о том, что, возможно, это ее биологический отец — тот, кто похитил ее. Почему именно сейчас? Если это Стивен, то почему он пришел за ней именно сейчас?

Мне нужно вернуть ее. И когда я это сделаю, я увезу ее так далеко от этой жизни, как только смогу. Я никогда не поставлю свое или чужое счастье выше ее. Но сначала я должна найти ее.

— Итак, план такой. Мы начнем с этого конца города и будем двигаться вниз. К тому времени, как мы закончим, мы должны будем что-то выяснить, — говорит Нео.

Мы уже второй раз выходим на эти улицы. Мы сразу пришли сюда в поисках ответов, которых, похоже, ни у кого нет.

— Я не могу вернуться домой без нее. Мне нужно, чтобы она нашлась, — шепчу я.

— Я знаю, Ангел. Я знаю. — Нео целует меня в лоб. Мне хочется погрузиться в его утешительные объятия, но я этого не заслуживаю.

Забрать у меня Иззи — это божья кара за все те ужасные вещи, которые я совершила? Если это так, то он не тот любящий Бог, с верой в которого меня воспитали. Ни один любящий Бог не заставил бы мать терпеть такую боль. Ни одна мать не должна этого делать.

Мы здесь уже целый час. У Нео и Тео разбиты руки. Хотя люди на других концах этих кулаков выглядят еще хуже.

— Гарри, Гарри, Гарри. Помнишь тот случай, когда я позволил задержать твою оплату на целую неделю без последствий? — спрашивает Нео у владельца ломбарда, в который мы только что зашли.

— Вы разрушили магазин, мистер Валентино. Я бы не сказал, что это прошло без последствий, — отвечает старик.

— Хм, у нас очень разные воспоминания об этом событии. Хватит этого дерьма. Я здесь ради информации. И если ты не дашь мне то, что я хочу, я разрежу тебя на мелкие кусочки и буду посылать части твоей жене каждую неделю в течение следующего года.

— Чего ты хочешь? — спрашивает Гарри.

— Я хочу знать, где мой гребаный ребенок! Кто, бл*дь, решил, что может ее у меня забрать? Мне нужно чертово имя! — кричит Нео, обрушивая бейсбольную биту на стеклянный прилавок.

— Я… я не знаю. Я даже не знал, что у вас есть ребенок, мистер Валентино. Клянусь. Я ничего не слышал. — Старик поднимает руки в знак капитуляции.

Самое поганое, что… Я ему верю. Я верю им всем. Никто ничего не знает. Как можно вытягивать из людей информацию, если у них ее нет?

Никак.

— Нео? — раздается тихий голос позади нас. Я поворачиваюсь, готовая стрелять. В этот момент я готова выстрелить в любого, кто встанет у меня на пути. Тео оборачивается на звук, и его лицо мгновенно бледнеет. — Нео? — снова зовет девушка. На этот раз Нео оборачивается.

— Хел, что?.. — Затем он останавливается и наклоняет голову в сторону. — Ты не Хелена. Кто ты?

— Я… Неважно, кто я. Важно то, что я могу тебе дать. — Она протягивает листок бумаги. — Вот, здесь вы найдете ее. Но вы должны действовать быстро. Они перевезут ее, если поймут, что ты знаешь, где она.

— Что? — Нео делает шаг к ней. Я все еще держу пистолет наготове. Хотя теперь он опущен. — Нет. Ты же не… Это ты? — спрашивает он. Я наблюдаю за его лицом. Нео не из тех, кто забывает слова.