Без права на развод (СИ) - Кучер Ая

Любовницу твою встретила, милый.

Единственное, что держит меня в рамках, это наличие ребёнка рядом. Я не собираюсь выяснять отношения при Кире.

Она не должна видеть, как мама проклинает папу. Такие вещи лучше наедине решать.

— Не трогай! — пытаюсь оттолкнуть мужа, но он не слушает. — Алимбаев, не трогай меня.

— Ага, — кивает он, поднимая меня на руки. — Телекинез изучу, тогда трогать не буду. Не крутись так, а то уроню случайно.

— Я сама могу дойти. Поставь меня на землю.

— Обязательно. Кирусь, а покажи, где наш домик. А то папа потерялся.

— Папа, ты как маленький.

Кира довольна с собой, радостно скачет впереди нас. Рома несёт меня на руках, наплевав на все мои протесты.

Просто игнорирует, только спрашивает, где именно болит. Я тоже не отвечаю, но пытаюсь оказаться на своих двоих.

Не хочу, чтобы он меня касался. Даже, когда нужно! Пусть свою Кристину таскает на руках.

— Юльчик, прекрати, — просит муж, прижимая меня сильнее. — Тебя не так-то просто нести.

— А что так? Тяжёлая? — язвлю. — Так качаться, милый, надо.

— Своя ноша не тянет, — фыркает с улыбкой. — Не тяжёлая. Совсем. Просто сложно удержать, когда ты пытаешься то спрыгнуть, то задушить меня.

Я закатываю глаза. Рома не так уж далёк от правды.

Муж заносит меня в дом, усаживает на диван. Прости дочь присмотреть за мной, а сам уходит за чем-то холодным.

Возвращается с пачкой замороженного горошка, который мы купили на гарнир. Обматывает полотенцем, а после присаживается возле моей ноги.

— Правая или левая? — спрашивает, а после касается каждой. Я дёргаюсь. — Левая, понял. В аптечке было что-то от растяжения? Или ушибов?

— Наверное, — пытаюсь забрать горошек. — Я сама могу.

— Можешь.

Соглашается муж, усаживается прямо на пол. Продолжает держать холод у щиколотки, и боль постепенно угодит. По крайней мере прекращает в мозгу стрелять.

Вот где его забота была раньше? Почему так бережно касается моей ноги, а сердце совсем не пожалел?

Как же так, Ром?

Как же ты умудрился всё разрушить?

Я рвано душу, на глазах снова слёзы.

— Так больно? — обеспокоенно спрашивает Рома. — Очень? Не плачь, Юляш, скоро легче станет. Сейчас вернёмся в город, поедем к врачу.

— А шашлыки? — совершенно не это меня волнует, но почему-то такой глупый вопрос вылетает.

— Ну ты чего, мать? Какие шашлыки. Черт с ними, дома потом дожарю. Как ты так умудрилась?

Я не так хотела поговорить. Собиралась гордо заявить Алимбаеву, что мы разводимся.

Брошу документы на стол, покажу ключи от новой квартиры. Мол, смотри, милый, ты к черту идёшь.

А я грязная, в слезах. Нога ноет.

Но гадать я не собираюсь. Пора во всём разобраться лично.

— Да вот так, — шиплю. — Гуляла и упала. А перед этим снова Кристину встретила, представляешь? От счастья упала. Кристина беременна, милый.

И что ты на это скажешь, а?

Глава 23. Рома

Я не знаю, каким чудом у меня получается увернуться от разговора. Помогает Кира, которая чуть не роняет какую-то лампу.

Это даёт возможность мне отвлечься и взять себя руки. В конце концов, Алимбаев, ты не тряпка, чтобы волноваться так.

Всё решаемо.

Разговор сам по себе затихает. И я благодарю всех существующих Богов, что Юля больше не поднимает его.

А после: врач, осмотр, дом.

Суматоха, которая позволяет мне спрятаться ненадолго. Убеждаюсь, что дочь спит, а Юля отдыхает. И пропадаю в кабинете.

Зарываюсь пальцами в волосы, думаю, как теперь всё разрулить. Я не думал, что одна ошибка обернётся этим.

Юля заметила мою реакцию? Заподозрила что-то?

Нет, не должна была.

Успокаиваю себя, что мне лишь показалось. Она познакомилась со случайной девчонкой в магазине.

Незачем подозревать меня в изменах. Или Кристина ей на что-то намекнула? Сказала?

— Нет, — выдыхаю.

Моя Юля взрывная и прямолинейная. Она бы давно устроила скандал, не сдержав эмоций. Поэтому — эта тайна в безопасности.

Но какого черта вообще?

Я напряжён остаток выходных. Едва держусь, чтобы в ту же секунду не сорваться к Кристине. Не разобраться напрямую какого дьявола она к моей семье полезла!

В землю закатаю, если подобное повторится. Хочет что-то сказать? То пусть ко мне лезет. Но мою жену не трогает.

— Ты такой дёрганый, милый, — Юля усмехается, наблюдая за мной утром. — Плохо спал?

— Да, — тру лицо. — Как твоя нога?

— Уже лучше. Хм, ты заведёшь Киру в садик? А я на работу.

— Ты разве не сказала, что теперь работаешь напротив меня? Вместе завезём, а потом я тебя до работы подкину.

— Меня попросили пораньше приехать. Первый день, не хочу опаздывать.

Подскакивает с места, пока я глотаю кофе. Разбитый, не могу мозги в кучу собрать. А от жены энергия так и плещет.

Дочь сидит рядом. Бьёт ложкой по каше, наблюдая за ураганом под именем Юлия. После на меня смотрит удивлённо.

Да, малышка, твоя мама в юлу превращается.

Пусть потом гадает — в кого наша дочь активностью пошла.

— Я такси себе вызову, — кричит из прихожей, наводя марафет. — Кира на тебе. Её одежда в шкафу.

— Юля, — произношу с предупреждением.

— Ладно, — вздыхает, словно этого и ждала. — Одену я её.

— Хватит бегать. Ты ногу нагружаешь. Разве забыла рекомендации врача? Я соберу Киру, тем более что ты её уже заплела. Просто не напрягайся слишком.

— О.

Юля застывает посреди комнаты, странно на меня косится. Не понимаю, чем вызвана такая реакция.

Жена дёргает головой, словно о чём-то вспомнив. Мажет по мне нечитаемым взглядом. Чувствую, что ничего приятного не думает.

Это напрягает, очень сильно. Хочется, чтобы в голубых глазах снова вспыхнули теплота и любовь.

Всё-таки, Кристина что-то ляпнула?

— Пока, — прощается Юля. — Целую.

Действительно, целует. Киру в лобик. Меня по дуге обходит, словно боится, что трону лишний раз.

Значит, ляпнула.

Я рвано выдыхаю. Держу себя в руках. Хотя хочется придушить одну гадину. Контроль срывает.

С трудом собираю дочь. Она крутится, не даёт нацепить колготки. Кривится недовольно, отказываясь надевать белую кофту. Ещё несколько минут трачу на уговоры малышки.

— Кирусь, — прошу строго, но после смягчаюсь. — Пожалуйста, помоги папе.

Состояние — острой нехватки времени. В постоянной спешке, нервничаю, мысли разлетаются.

Нужно узнать всё, исправить. До вечера придумать, что делать.

Я могу выдохнуть, лишь оказавшись в кабинете. Прикрываю глаза, откинувшись на спинку кресла.

В висках давит. Лавиной последствий сметает за то, что я слабину дал. Надеялся, что пронесёт и всё закончится хорошо.

С Кристиной мы вроде полюбовно разошлись.

— Роман Романович, — ко мне заглядывает секретарша. — Документы на подпись.

— Спасибо. Приготовьте, пожалуйста, кофе. И пусть меня не беспокоят. Скажите, что я на встречах.

— Но… — Валерия Николаевна хмурится. — У вас нет по понедельникам встреч.

— У меня важный разговор.

— Хорошо, поняла. Всё сделаю.

Я дожидаюсь, когда передо мной окажется кофе. Выпиваю залпом, не чувствуя ни вкуса, ни температуры.

Но немного прихожу в себя. Кручу в руках телефон, а после лезу в телефонную книгу. Нахожу номер Кристины.

Гипнотизирую цифры, потому что нет никакого желания звонить девушке. Но приходится. Потому что она конкретно ошиблась, решив, что со мной можно играть.

Я, может, не лучший муж и отец.

Но не позволю лезть к моим девочкам.

— О, котик, — Кристина отвечает быстро, словно ждала моего звонка. — Я по тебе соскучилась. Рада, что ты вспомнил обо мне.

— Какого черта ты про беременность наплела моей жене?! — рявкаю сразу.

— Наплела? Ром, а кто сказал, что я не беременна?

Какая к черту всплывшая беременность? Не может её быть.

Вообще.

Ни единого чертового шанса.

Я же не обдолбанным был, чтобы не запомнить такого. Я тот ещё дятел, но заделать ребёнка любовнице — даже для меня слишком.