Опера вызывали?! (СИ) - Романова Ульяна

А она? Я пытался призвать на помощь весь свой опыт и знания по части женщин, но Цветочек ни в какие рамки не вписывалась.

Я думал, она мне после поцелуя что-нибудь на голову оденет, а она, походу, тоже подвисла. Глазками захлопала и села в машину. Сопела, правда, громко и матом, но это ведь прогресс, да? Или нет?

Почему со стороны всегда сразу видно, кто на кого запал, а когда ситуация случается с тобой, то сиди теперь, гадай — отомстит она мне за поцелуй или я ей тоже нравлюсь?!

Притихла Цветочек так, словно мысленно уже готовила «мстю». А вот щечки покраснели, как будто стыдно ей.

Млин! Полцарства и коня бы отдал в тот момент, чтобы ее мысли узнать.

Взгляд сам упал на ее губы. Припухшие так, словно она с кем-то долго и увлеченно целовалась. И я вспомнил, отчего, собственно, озверел.

Неужели она тогда правду про своего парня сказала? В смысле, что этот парень у нее есть?

Ну, пусть считает, что уже нету. Потому что есть я. И если ее гипотетический парень и сама пельмешка устоят против моей харизмы, то против хука слева еще никто быстро на ноги не вставал.

Кажется, я зверею…

— Куда мы едем? — не выдерживая напряжения, возникшего между нами, все-таки заговорила Цветочек.

Я молчал, медитируя на дорогу, и играл желваками.

— Евгений, — позвала она, начиная нервничать.

— Что? — я, наконец, взял себя в руки.

— Ты завис! За рулем!

— Не завис, а задумался. На мои навыки вождения этот никак не влияет, я и не в таких состояниях до дома доезжал. Автопилот сразу включается…

— Отключай свой автопилот, я не хочу к тебе домой, — взмахнула она рукой. — Куда мы едем?

— Куда принцесса желает? — нервно хмыкнул я.

Сейчас бы с ней слипнуться вместе, как две пельмешки на дне упаковки, и просто полежать вдвоем.

— Я желаю приехать к себе домой, переодеться в пижаму и смотреть кино до поздней ночи, — вздохнула Цветочек.

Желания наши сходились во всем, кроме одного — я желал все то же самое, только в ее компании.

Но меня ждали на работе, а пельмешка по своей воле на порог не пустит. Может, снова взять у Мишани снаряжение и знакомой, протоптанной дорожкой через крышу пробраться?

— Поедим вместе, и отвезу домой, — скрепя сердце пообещал я, — мне на работу нужно возвращаться. Осень, у людей обострения, и вместо того чтобы к доктору идти, они наши пороги обивают. А мы обязаны реагировать, — тяжело вздохнул я.

— Чего хотят? — заинтересовалась Цветочек.

— Справедливости, — возвел я очи горе, — на днях ночью женщину привезли. Муж достал. Со слов подозреваемой, муж в оскорбительной форме сообщил жене, что у него психологическая травма от совместной жизни с дамочкой. Жена не растерялась и нанесла мужу еще одну психологическую травму и две физических. У мужика сотряс, потому что сковородка тяжелая была, у женщины проблемы.

— Чем же он так допек бедняжку? — засмеялась Лиля.

Красивая у нее улыбка. Такая яркая, чистая. И сама она такая… Живая. Иногда смотришь на человека, а у него взгляд как у зомби, неживой. В одной же улыбке Лили было больше тепла и света, чем у большинства моих знакомых. Но, может, работа у нас такая, черствеем?

— Понятия не имею, — честно ответил я. — А другая на этой неделе пришла писать заявление на своего бывшего парня. Никогда не угадаешь, что она предъявила.

— Расскажи! — потребовала Лилечка.

— Гражданка С. Очень негодовала по поводу кражи из ее дома ее бывшим сожителем их общих секс-игрушек, — развеселился я. — У нас весь отдел ржал потом.

— Это ужасная потеря, — согласилась Лиля. — Но ты подсказал адрес ближайшего секс-шопа, верно?

— Конечно, пельмешка, даже карту нарисовал и о скидке договорился, — согласился я.

— Хороший ты опер, Громов, душевный! — она покачала головой и снова засмеялась.

И я бы еще тысячу историй вспомнил и даже придумал, чтобы еще раз ее смех услышать. Но мы уже подъехали к кафе.

— Значит, все, мое увольнение отменяется, когда ты станешь генеральным? — припомнил я ее обещание тогда у кафе.

— Скорее да, чем нет, — подумав, решила пельмешка.

— Пойдем, товарищ прокурор, кормить тебя буду, а то ветром унесет, кто нами командовать будет, — подмигнул я.

Лиля покраснела, отвела взгляд и даже промолчала! Мы вышли на улицу, а я охамел окончательно. Подошел к ней, уже привычно положил руку ей на талию, отчего кончики пальцев закололо, и повел в кафе.

Она попыталась сбросить руку. Не вышло. Потому что я нагло и вероломно воспользовался своим превосходством в физической силе и весе.

Пусть привыкает, в конце-то концов!

Мы устроились за столиком у окна. Лиля — суровая и нахохленная, всем видом показывающая, что менты ей не кенты до сих пор. И я. Взведенный, возбужденный и готовый на подвиги.

— Что будете заказывать? — учтиво поинтересовалась у нас молодая официантка.

— Мне жареное мясо и два пирожка с собой, — сглатывая голодную слюну, попросил я.

— А мне салат, — откладывая меня на край стола, важно ответила Лиля.

— Мяса и еще пирожок! С мясом, — добавил я, с неудовольствием глянув на нее.

— Гений, пирожок с мясом — это холестерин, закупорка сосудов, инсульт и медленная смерть, — наставительно заметила пельмешка. — Их на масле жарят!

Я махнул рукой официантке и покосился на своего личного диетолога-вредителя.

— И что мне есть? — заинтересовался я.

— Овощи, мясо, но на пару, а ты жареное заказал!

— Пельмешка, а мне колокольчик уже можно на шею вешать или так пастись? — засмеялся я.

— У папы из-за нездорового увлечения вредной едой и быстрыми перекусами инсульт был. Знаешь, как мы с мамой перепугались? Хорошо, что врачи вовремя успели, — призналась Лиля.

— Я согласен, — улыбнулся я, — готов преподнести к твоим ногам не только свое сердце, но и желудок. Корми меня правильно, из твоих рук я даже этот съем, как его… смузи из сельдерея! — вспомнилось мне. — И не подавлюсь.

— Смузи, говоришь, — она сузила глаза, которые подозрительно заблестели, — из сельдерея?

Как говорит наш Образцов: «Допизделся ты, Громов!»

— Только из рук любимой жены, — пошел я на попятную.

— Пф-ф-ф, — выдохнула Лилечка.

— Что? Я готов жениться, — сам от себя не ожидая, ляпнул я.

— Благословляю!

— На тебе!

— Громов, ты бабник! — ткнула в мою сторону вилкой Лиля.

— Ты даже не попыталась узнать меня поближе, — серьезно произнес я, — решила однажды, что я бабник, и цепляешься за свои убеждения.

— Да ну? — брови пельмешки взлетели вверх.

Я отвлекся на официантку, которая принесла наш заказ. Благодарно кивнул, взял вилку и продолжил:

— Лиля, я тебе уже раз говорил, но тут чувствую: повторение — мать учение. Свободные мужчины иногда находят женщин исключительно для секса без обязательств. Так бывает.

— А я думаю, что бабники просто в других сферах себя не проявили, вот и самоутверждаются за счет легких побед.

— Или у них работа такая, что даже если крышу гвоздями прибить — все равно уедет, и нужно иногда отвлекаться. Бухать я не люблю, курю редко, два раза в неделю хожу в спортзал. Не помогает, Лиля! Когда круглые сутки общаешься с ментами, начальство имеет так, что волосы в ушах дымятся, а собеседники в основном алкаши, истеричные дамочки, убийцы, воры и насильники, иногда хочется отвлечься, понимаешь?.. Да нихрена ты не понимаешь! Вас в универе учат чему-то, очень отдаленно похожему на реальную работу! Не встретил я еще ту, с которой хотел бы просыпаться. Ради которой бы подвиги совершал, двенадцать, чтоб их… Мог себе позволить гулять! У меня ни жены, ни детей, кота тоже утром забрали. Я никого не насиловал и не принуждал. Жил, работал.

Я опустил голову, сделал глубокий вдох и жадно выпил воды. Лиля молчала, во все глаза глядя на меня. Серьезно, даже не моргая. И я видел в них суровую душевную борьбу, где на чаше весов было поверить мне или нет.

Глава 32

Глава 32