Вот так бывает (СИ) - Узун Юлия

Не отводя взгляда от окна, я тихо сказала:

— Может, даже больше, чем вся вместе взятая полиция города.

— Я не оставлю тебя одну.

— Оставишь. Я больше не боюсь Олега. — Теперь я смотрела на Рому, чуть прищурившись. — Доверие, Рома, очень важно между любящими сердцами. Ты мне не доверился, когда я этого ждала. Девочка со свистком спасла тебя от стаи Олега в школе. Она спасла тебя сегодня.

— Вера?

— Да, Вера. Она рассказала мне о том, что между вами с Олегом произошло тогда. Получается, у тебя есть повод свести с ним счёты. Сдаётся мне, что действуешь ты не только ради того, чтобы защитить меня. Ты жаждешь реванша. Не для этого ли ты занимался борьбой всё это время?

Он молчал, что только доказывало мою правоту.

— Уходи, — повторила я и снова отвернулась к окну.

Через минуту хлопнула входная дверь и наступила тишина. Я видела, как он выходит из подъезда, закуривает, а затем направляется к дороге.

Никому больше не верю.

Когда утром зазвонил телефон, я дремала в кресле, обняв обезьянку сына. Сбросив остатки сна, я потянулась к мобильнику.

— Слушаю?

— Александра, ваш сын нашёлся, — услышала я незнакомый мужской голос. — На городском рынке, спал под прилавком.

— А сейчас он где? Алло?

Слышалось странное шипение: то ли ветер, то ли шли какие-то работы поблизости. Я никак не могла разобрать слов звонящего.

— Алло? Вас плохо слышно!

— Ваш сын всё ещё под прилавком. Мы не стали его будить. Приезжайте. Второй ряд, место шестьдесят четыре.

Я только умыла лицо, чтобы вести машину и не заснуть по дороге. Ключи. Куда Рома положил ключи? Я перерыла всё вверх-дном, но никак не находила ключи от машины. Стукнула мысль, что Рома специально забрал их с собой, чтобы я никуда не уехала. Можно было позвонить ему узнать, но гордость не позволила.

В конце концов, схватила сумку, проверила наличность и побежала к дороге ловить такси.

Пока ехала на рынок, все мысли были о Косте. Спит под прилавком. И тут смысл начал проясняться. Что Костя делает на рынке? И если звонили из полиции, то почему не представились? И почему не отвезли Костю в тёплое место: больницу, участок или домой?

Зеленые цифры на приборной панели таксиста показывали 5:40. Рынок проснётся часам к семи.

Внезапно мне стало холодно и страшно. В душу закрались сомнения и тревога: а так ли хорошо всё складывается?

Таксист содрал с меня почти шестьсот рублей. Хлопнув дверцей я быстро проскользнула в приоткрытые ворота рынка и направилась ко второму ряду.

Никто меня не встретил. Я не заметила полицейской машины или фельдшеров. На рынке вообще не было людей. Лишь ветер гонял картон и сухие листья по асфальту.

Второй ряд был пуст. И на месте шестьдесят четыре я не обнаружила Костю.

29

Достав мобильник, я попыталась дозвониться по номеру, с которого мне звонили утром. Недоступен. Моё лицо покрылось испариной. Неужели это уловка? Но что происходит? Зачем я приехала сюда?

Повертев головой, я не заметила никакого движения. Подошва моих кроссовок издавала шаркающий звук, который эхом отдавался в пустых прилавках. Где-то над шестым или седьмым рядом вспорхнула стая потревоженных птиц. Это мог быть дворник. Но сердце так и подскочило в груди.

Осмотрев прилавок под номером шестьдесят четыре, ничего не обнаружила и хотела уйти, но какая-то внутренняя сила заставила вернуться и зайти за прилавок. Там я и обнаружила Костину вещь. Это была рубашечка в клеточку с короткими рукавами. Я надевала её поверх футболочки, чтобы сынишка был стильным и красивым. Теперь она у меня в руках холодная и пыльная.

Послышались шаги. Я обернулась и увидела знакомого инспектора.

Он смотрел то на меня, то на рубашечку. Я смотрела только на него.

У каждого из нас были свои мысли. Но уверена, они были похожи. Мы оба недоумевали, каким образом оказались здесь лицом к лицу в шесть утра.

— Что вы здесь делаете, Александра? — первым начал он.

— То же самое хотела бы спросить у вас.

— Мне положено задавать вопросы.

— Я… мне позвонили. Сказали, что из полиции. Что Костя нашёлся. И вот я здесь.

Он кивнул, но поверил ли? Я чувствовала его враждебность. Человек, который только прикидывается блюстителем порядка, а сам берет деньги у богатых, чтобы издеваться над теми, кто слабее их.

— Вам что-нибудь известно? — нарушила я тишину.

— Не возражаете, если мы проедем в участок?

— Возражаю. С чего ради?

— Хорошо. Скажу прямо. Александра, вы вспомнили, что привезли ребёнка сюда, а потом потеряли? Вы ведь Костю ищете? Здесь, на рынке.

— Да нет же! — от возмущения я едва не задохнулась. — Сказала же, мне позвонили…

— Кто? Кто вам позвонил?

— Да вот! Я вам и номер покажу!

Из-за нервов у меня дрожали руки, и я чуть не выронила мобильник. Я показала полицейскому номер, но тот лишь бровью повёл.

— Мы, конечно, проверим номер. Однако попрошу всё же проехать со мной.

— Нет.

Я мотала головой и отступала назад. Что им от меня нужно? Так просто в руки я им не дамся. Инспектор криво ухмыльнулся и сделал шаг ко мне. Тогда я побежала.

Нырнула в третий ряд, за ним в четвёртый. Пробежала ряд прилавков под мясо, затем юркнула в одну из палаток. И застыла. Моя грудь вздымалась, страх окутал плотным покрывалом.

Шаги раздавались где-то рядом, но одновременно далеко. Из-за эха сложно было точно определить, поэтому я не шевелилась.

— Александра, вы усложняете своё положение, — услышала я его голос. — Убегая, вы лишь подтверждаете свою вину. Таблетки, что вы принимаете, пагубно влияют на вашу психику. Забрали ребёнка, приехали на рынок и просто забыли его здесь. А под утро вспомнили и примчались сюда. Мы вам поможем, Александра! Давайте же, не будем терять время.

Мне было интересно, насколько его хватит. Сидела тихо, как мышка, стараясь выровнять дыхание. Скоро торговцы приедут на своих грузовиках, чтобы разложить товар и подготовиться к торговле. Тогда я смогу убежать. Надо только продержаться несколько минут.  К ни го ед . нет

«Я на центральном рынке. Прячусь от полицейского. Что-то происходит, меня заманили в ловушку».

Не Рома, а Вера получила это сообщение. Хотя я была уверена, что она передаст ему это послание.

Рынок всё ещё не проснулся. Долго ли я смогу прятаться в палатке? Он не просто искал меня, он выманивал всеми правдами и неправдами. При этом других полицейских здесь не было. Только он и я.

— А знаете почему я не верю вам? Потому что на вопрос «где вы были между четырьмя и шестью тридцатью» вы дали неверный ответ. Ваш друг Роман сказал, что встречался с другом. Ваша подруга Вера утверждает, что ехала домой. Вы же сказали, что ездили по делам именно с Верой. Что в этой истории не сходится? Кто-то из вас троих солгал.

Я кусала губы в кровь, лишь бы сдержаться и не закричать: «Тогда как же мы оказались втроём в одном месте?» У меня было много вопросов к их работе. Почему они не придрались к раненым костяшкам пальцев Ромы? К его ссадинам? Почему в таком случае не расспросили наших с Верой коллег, раз уж на то пошло? Потому что ответ очевиден: этот полицейский куплен. И куплен заранее…

— Давай, сука! Давай, попробуй! Ты не знаешь, с кем ты связалась!

«К сожалению, знаю».

— Получила развод. Забрала ребёнка. Но я тебя всё равно достану, тварь!

«Живи уже в своё удовольствие. Чего ещё тебе от меня нужно?»

— Молчишь? Молчи. Посмотрим, как ты заговоришь потом, когда вокруг не будет крутиться стая защитников. Твоя ошибка знаешь в чём? В том, что ты уезжаешь.

«А если останусь, ты меня в покое не оставишь. Да, у меня есть защита, но однажды я останусь одна. Тогда ты придёшь и будешь издеваться. Как будто я не выучила тебя за шесть лет».

Рык. Удар кулаком о стену. Но что он может, когда в доме полно людей? Не здесь, не в моей комнате. Внизу. Но и так я оставалась под защитой.

— Ты специально? Я знаю, что ты наказываешь меня своим молчанием.