Их чужие дети (СИ) - Таирова Таша
– А Сергей Сергеевич занят, – ответила профессору одна из девушек, не поднимаясь с кресла, и хвастливо заметила: – У него человек из министерства.
– Правда? – саркастически заметила Вера Андреевна. – Так вот, человек из министерства у декана, а не у вас, понятно?
Она резко повернулась и шагнула в общий небольшой тамбур, что соединял секретариат с кабинетом декана, коротко постучалась и толкнула дверь.
– Добрый день, Сергей Сергеевич. – Она мельком глянула на министерского гостя, поблагодарив свою хирургическую выдержку, потому что перед ней сидело её прошлое. Хотя...
Декан суетливо поднялся – да, он тоже был не последним человеком в институте, но был хорошо знаком с нелёгким характером профессора Симоновой. Гость тоже приподнялся и молча смотрел на вошедшую женщину. Чёрт, как же хороша! Не властно над ней время! Всё так же стройна, порывиста, густые белокурые волосы в удлинённом каре лежали аккуратно волосок к волоску, будто их ехидно усмехающаяся хозяйка только вышла из салона красоты.
– У меня к вам вопрос, Сергей Сергеевич, по поводу работы ваших сотрудниц. Там в коридоре стоят врачи, приехавшие сюда из разных клиник и бросившие своих больных. Как вы думаете – это безобразие или как?
– Конечно, – пробурчал декан, не понимая, куда клонит неожиданная посетительница.
– А ваши девицы, – зло прошептала Симонова, – вместо того, чтобы принять у них документы, сидят и обсуждают купленные кому-то сапоги! А на моё требование начать работать ухмыляются и откровенно прикрываются вашим гостем. Добрый день, Валерий... Эдуардович. Надеюсь, вы решите это недоразумение. Или мне поговорить об этом в другом месте?
– Не стоит.
Сергей Сергеевич вышел из-за стола, глухо грохнула дверь в соседний кабинет и раздался рёв бешенного бизона. Вера удовлетворённо кивнула и прикрыла глаза. Ничего, это только начало, сейчас шоу продолжится, и просто отлично, что здесь оказался «человек из министерства». Она услышала, как несколько человек прошло в соседний кабинет – любительницы сплетен и подарочков начали работать.
Декан вернулся, подошёл к столу, но садиться не стал, посматривая на Симонову исподлобья.
– Я так понимаю, что это была прелюдия, не так ли?
– Вы правильно поняли. Сегодня в моей клинике был проверяющий от вашего имени, Сергей Сергеевич, и интересовался посещением занятий интернами. Меня интересуют данные по интерну Лапиной Татьяне Александровне.
– Лапина не находилась на своём рабочем месте, – как-то неуверенно начал декан, поняв, что его просто-напросто подставили... кажется. Симонова вопросительно подняла бровь и медленно стянула широкий вязанный шарф, не произнося ни слова. – Приказа об отчислении пока нет, но непосещение...
– Об отчислении? А ваш проверяющий поинтересовался, почему интерн Лапина отсутствовала на рабочем месте?
– Вера Андреевна, – вдруг устало продолжил Сергей Сергеевич, – чего вы хотите? Я же вижу, что произошло что-то, чего я не знаю.
– Прекрасно! – Симонова сбросила полушубок, аккуратно свернула его и неожиданно обратилась к молчаливо сидящему работнику министерства: – Валерий Эдуардович, вы как бывший хирург можете ответить на вопрос – каковы действия наших коллег при постановке диагноза «кровотечение»?
Оба мужчины отлично услышали «бывший хирург», но перебивать разъярённую женщину не стали. Тем более что с диагнозом «кровотечение» врачи шутить не привыкли.
– Татьяна Лапина сегодня утром была госпитализирована именно с таким диагнозом, а ваш проверяющий даже не удосужился поинтересоваться состоянием её здоровья, а вот наябедничать успел, не так ли? И речь сейчас не идёт о каком-то там приказе, заметьте, я вообще даже не рассматриваю этот вопрос. Речь идёт о несоответствии ваших сотрудников занимаемым должностям! А если такие проверки будут практиковаться в дальнейшем, я поставлю этот вопрос перед министерством. – Вера в упор посмотрела на Валерия.
– Это шантаж, – прошептал мужчина и вопросительно уставился на стоящую перед ним женщину.
– Это только начало, – так же тихо ответила Симонова и добавила, чуть наклонившись: – Я за свою девочку до министра дойду, меня ничего не остановит, я найду управу на этих клерков, так что будь добр...
– Твою девочку? – Валерий встал и шагнул ближе к Вере. – Но я узнавал тогда, да и наш разговор...
– Я понятно выразилась? – перебила его Вера. Она не двигалась и не отрывала тяжёлого взгляда от его лица.
Да, она изменилась, это уже была не та нежная и немного застенчивая молчаливая девочка, сейчас за неизвестную Валерию девушку билась уверенная в себе, умная, бескомпромиссная женщина, которая не просила – требовала. И оба мужчины понимали – она была права. Сергей Сергеевич незаметно поморщился – желание его подчинённых выслужиться перед руководством никогда не приводило к хорошим результатам, а тут ещё и напоролись на эту мегеру. Злую, но прекрасную даже в своём гневе.
– Простите, Вера Андреевна, я лично займусь вашей подопечной. Конечно, вы правы, мы должны не столь поверхностно относиться к своим обязанностям. Мне очень жаль, поверьте, что так некрасиво получилось. А девочка эта... как она? Её жизнь вне опасности?
– Надеюсь, что всё будет хорошо, – неожиданно устало проговорила Вера и подняла глаза на коллегу, чуть виновато улыбнулась и развернула шубку: – Это вы простите меня, пожалуйста, но когда ты чуть не потерял хорошего человека и, поверьте, прекрасного в будущем врача, тяжело воспринимать разговоры о приказах и прочих нелепостях. Всего доброго. Я надеюсь, что мы друг друга поняли.
Она вышла из кабинета, с удовлетворением заметив, что за время их разговора с деканом ни одного врача в коридоре уже не осталось, значит, умеют быстро и качественно работать, но всё равно нужен кнут. А вот когда нет кнута, то можно шарахнуть и пряником. А теперь в больницу, к своей Татке.
Она замотала шарф вокруг шеи, поправила волосы и замерла – входная дверь с грохотом отлетела в сторону, и перед ней оказался тяжело дышащий Леонид.
– Что с ней, Верочка? – Он протянул руки к застывшей жене и притянул её к себе. – Прости, я был на совещании, а потом уже Костя мне всё рассказал. Мне пойти разобраться с кем-то?
– Нет, я всё уже решила.
Вера подняла глаза и вдруг громко расплакалась, уткнувшись носом в куртку мужа. Всё напряжение сегодняшнего утра, страх потерять свою внезапно обретённую девочку, горечь от несправедливости и едва не утерянной надежды на будущее вылились в слёзы, что помогли ей освободиться от того тяжкого груза, что она несла в себе все эти часы, а, может быть, и годы. Телегин крепко обнял её и тихо что-то шептал любимой на ухо, не замечая грустного и виноватого мужского взгляда из-за двери кабинета декана. Жизнь всё расставила по своим местам – и раздала награды сообразно поступкам и мыслям. Вера шмыгнула носом и подняла глаза на Леонида:
– Осталось ещё одно дело. Лёнь, я взяла Таткин телефон, надо позвонить её маме.
– Давай его сюда, я сам позвоню.
Леонид взял маленький аппарат, сунул его себе в карман и, обнимая жену за плечи, увёл её из опустевшего здания. Вера устроилась на заднем сиденье служебной машины, с улыбкой поздоровалась с водителем мужа и замерла, прислушиваясь к тому, что говорил Телегин по телефону.
– Здравствуйте, я звоню вам от имени вашей дочери Татьяны Лапиной... Вы, наверное, меня неправильно поняли, но... Да, я всё прекрасно слышу... Нет, всё предельно ясно. Прощайте.
– Что она сказала, Лёнь?
– Она, Верочка, сказала, что у неё нет такой дочери. Вот так. Не думаю, что Татке надо передавать содержание нашего разговора, во всяком случае, пока девочка не окрепнет и её здоровью ничего не будет угрожать. В больницу, Виталий. И на сегодня можешь быть свободен. Про билеты на ёлку я пока помню, но завтра напомни, хорошо? Сам знаешь, что это такое, когда дети болеют.
Машина мчалась по городу, вокруг сверкали и переливались праздничные огни, рекламные баннеры, ёлки с яркими украшениями, а в голове Телегина звучали ужасные слова, сказанные пьяным голосом «нет у нас больше такой дочери». Нежная, хрупкая девочка сейчас боролась за свою жизнь, а самый родной ей человек спьяну вот так запросто отказался от неё. И даже не поинтересовался, почему по телефону дочери звонит незнакомый мужчина, что могло случиться, что девочка сама не позвонила... Леонид Анатольевич сжал зубы и вспомнил серые холодные глаза, что смотрели на него с усмешкой, будто желание иметь продолжение себя в своём ребёнке является чем-то глупым, тем, что может помешать жизни и карьере. Карьере убийцы других людей, в том числе и своего малыша. Он глубоко вздохнул и повернулся к жене:
