Ольга Горовая - Дни и ночи
Николай и сам рассмеялся.
— Что ж, я не против консультации у доброго врача, надо же сравнить, — подмигнул священник.
— Хорошо, я спрошу у нее в понедельник, — Тимофей кивнул и поднялся со стула.
— А что так поздно? — Николай лукаво улыбнулся. — Зашел бы к соседке в гости вечером, поговорили бы, заодно, и про меня спросил бы.
— Коля, не нарывайся. На кой… я ей сдался? — проглотил он чертыхание, видя укор в глазах друга. — Что ты прицепился? У нее — своя жизнь, у меня своя. Всех все устраивает.
— Дурак ты, — невозмутимо заметил Николай.
— А тебе не грех ругаться? — хмыкнул Тимофей.
— Да, я не ругаюсь, очевидные вещи констатирую, — улыбнулся он. — Лучше будешь сидеть в своей развалине и злиться на весь мир, чем поговоришь с хорошим человеком. Глупо.
— Может быть, — отрезал Тимофей, устав от этого бессмысленно обсуждения. — Но мы не о том говорим.
Он прошелся по комнате.
— Коль, сейчас новые методики есть, тесты, которые уже и дома делать можно, они точней того, что я тебя уже заставлял проходить, — он внимательно посмотрел на слушающего друга. — Может, давай я в город смотаюсь, куплю. Сделаем, просто, чтобы мне спокойней было? Чтоб я точно знал, что от того тебя лечу, от чего надо?
— Я с врачом не спорю, — Николай пожал плечами. — Если считаешь, что надо, значит надо. Думаешь, может еще проявиться?
Тимофей видел, что он напрягся.
— Это просто предосторожность, Коль, — объяснил он. — Просто… сам все понимаешь, — Тимофей махнул рукой. — Что тебе говорить.
— Понимаю, — согласился Николай. — Все сделаем. А когда мне вставать можно? — уже совсем другим тоном, жизнерадостно поинтересовался друг. — Дел же еще море в церкви.
Тимофей только покачал головой, но улыбнулся.
— Хоть час полежи, раз уж ты такой послушный, — поддел он друга.
— Саш, сгорит же сейчас! — голос Юльки заставил ее подпрыгнуть.
Моргнув, она принялась быстро помешивать рис на сковороде, добавив еще бульона. Да, если бы не Юлька, и правда подгорело бы.
— Ты что, спишь на ходу? — удивилась подруга, подтянув ногу под себя и удобней устроилась на стуле, поглаживая Тихона, примостившегося на соседней табуретке.
— Задумалась, просто, — отмахнулась Саша, не желая вдаваться в подробности.
Они сидели на кухне, готовя ужин. Вдвоем. Юля согласилась остаться на ночь, поболтать. Да и не хотела вечером ехать.
За окном стемнело и в окнах, занавешенных гардинами, уже ничего нельзя было разглядеть. Грузчики давно уехали, едва закончив все выгружать. И Тимофей Борисович ушел, вновь отклонив ее приглашение поесть с ними. Помог со Степаном все расставить, чтобы Саша не цеплялась за вещи, и ушел, почти ни слова не сказав ей за несколько часов. Даже не смотрел. Только ответил на вопрос, что с отцом Николаем все неплохо, но он был бы благодарен, если бы она проконсультировала священника на неделе. Свежий взгляд не помешает.
Однако, что именно с тем такое — не сказал, пообещал потом объяснить. И все это не глядя ей в лицо, поговорили, называется. И это после такого утра…
Сказать, что Саша была разочарована — явно преуменьшить. Даже немного обидно стало. Хотя она понимала, что виной всему, очевидно, неосторожные Юлины слова. Слышал он их. Точно слышал. И те задели Тимофея. Но на нее он за что обиделся-то? И обиделся ли?
Саша никак не могла разобраться.
Подруга что-то говорила, делилась новостями об общих знакомых, рассказывала о докладах на последней конференции, которую недавно посещала. Но Саша слушала вполуха, кивая там, где было надо и цокая языком. А сама все думала, не пойти ли ей к нему? Может, попытаться поговорить? Как-то обсудить? Извиниться за то, что так вышло?
Мысль о том, что Тимофей может сидеть и сердиться на нее, или посчитает ее падкой до сплетен, или, того хуже, обидится — до странного сильно нервировала. Хотелось вскочить из-за стола и начать метаться по кухне, просто чтобы унять это неприятное внутреннее волнение.
— Саш, ну чего ты? — Юля внимательно смотрела на нее, заставив оторваться от невеселых мыслей. — Ты меня, вообще, слышишь?
— Слышу, — криво улыбнулась она, поняв, что так и не поела ничего, только развезла по тарелки ризотто, рис для которого специально заказывала привезти подруге. В магазинах ближайшего городка тот было не сыскать.
— А почему у меня такое чувство, что я с собой разговариваю? — Юля насмешливо подняла бровь.
— Юля, — Саша отбросила вилку, уже свою, привычную и родную, и вздохнула. — Не мучь, а?
Подруга вздохнула следом.
— Думаешь, он злится, да? — так же перестав есть, виновато спросила она.
Саша пожала плечами. Что тут говорить? Юля видела поведение Тимофея после его возвращения.
— Не знаю, — ответила она. — Думаю.
Юля подперла подбородок руками.
— Если это так важно для тебя, сходи к нему, поговори, — спокойно предложила она, будто поняв, над чем думает Саша.
— Считаешь, стоит? — она нерешительно посмотрела на окно. — Я к нему, вообще, еще ни разу не ходила.
— А что ты потеряешь? — попыталась проанализировать Юля. — Максимум — он не захочет говорить и прогонит тебя. Но не думаю, что со скандалом. Так ты, моя хорошая, и не такое терпела. Причем, ради человека, который не заслуживал ни одного усилия, — Юля скривилась. — Я, конечно, этого Тимофея знаю плохо, но Антон с ним и рядом не стоял, а в том, что глаз на мужиков у меня наметан, спорить никто не будет, — она подмигнула.
Саша слабо улыбнулась. Что тут спорить? Юля и правда разбилась в мужчинах куда лучше ее самой. Антона, вон, с первого взгляда раскусила.
— А если не погонит — так хоть поговорите, выясните все, — закончила Юля свои рассуждения.
Саша пристально посмотрела прямо на нее.
— Думаешь? — спросила она немного дрогнувшим голосом.
— Думаю, — уверенно ответила Юля, кивнув. — И…, это…, ты там, за меня прощения попроси, если что. Скажи, что я ляпнула, не подумав, — она виновато поджала губы.
— Ладно, — Саша глубоко вздохнула и поднялась. — Попробую. Не убьет же он меня? — что-то, даже ей самой голос не показался уверенным.
— Иди, не убьет, — Юля улыбнулась шире. — И не волнуйся, если поздно вернешься, я сама лягу, разберусь, что к чему, — подруга лукаво подмигнула.
Саша фыркнула, сомневаясь, что ее намеки хоть отчасти могут оказаться правдой.
Возникла мысль зайти в ванную, хоть причесаться, но опасаясь, что может потерять решимость и передумать, Саша направилась сразу к входной двери, и быстро вышла на улицу, через темную веранду.
Фонарей в Андреевке не было, потому пришлось постоять пару секунд в темноте, дав глазам привыкнуть. Где-то недалеко слышался смех и разговоры, видно молодежь гуляла. Совсем рядом раздавалось недовольное ворчание Дика. Саша удивилась — и чего ему сейчас неймется? Может кошка чужая где-то затаилась во дворе?
