Сьюзен Филлипс - Мой, и только мой
Джейн охватила паника. Ее ненаглядный ребенок будет выродком, таким же как она.
Этого нельзя допустить, сказала она себе. Лучше умереть, чем подвергать ребенка тем страданиям, через которые пришлось пройти ей. Она уедет! Увезет ребенка в Африку, в самую дальнюю и дикую часть континента. Будет воспитывать его сама, чтобы ее драгоценное дитя не познало на себе жестокости других детей.
Глаза Джейн наполнились слезами. Что же она наделала? Неужели Бог столь жесток, что мог допустить такое?
В ее горестные размышления ворвался голос Энни:
— А вот и Калвин. Я же говорила, что он заедет за тобой. Джейн услышала хлопок автомобильной дверцы, затем тяжелые шаги на крыльце.
— Джейн! Где она, черт побери? Джейн выскочила в гостиную:
— Мерзавец!
Кэл шагнул к ней с перекошенным лицом.
— Мэм, вам придется кое-что объяснить.
— Господи, как я тебя ненавижу!
— Я от тебя тоже не в восторге! — Глаза Кэла светились злостью и… острым умом. Теперь Джейн не могла понять, как же она не видела этого раньше.
Ей хотелось броситься на него и ногтями выцарапать из глаз этот ум, расколоть череп надвое и вырвать из мозга интеллект. Он завалил дом комиксами! Как он мог так коварно обмануть ее?
Усилием воли Джейн сдержалась. Она понимала, что должна немедленно уйти, или ее просто разорвет от ярости. С криком отчаяния она повернулась, метнулась на кухню и выбежала через дверь черного хода.
Она уже неслась прочь от дома, когда услышала громовой рев Кэла:
— Немедленно вернись! Не заставляй меня бегать за тобой, а не то пожалеешь!
Она хотела биться головой о стену. Хотела броситься в глубокую яму, где бы ее завалило землей. Что угодно, лишь бы остановить ужасную боль, разрывающую тело изнутри. Ее ребенок, которого она уже любила больше всех на свете, будет выродком.
Она не слышала, как Кэл настиг ее, ахнула, когда он развернул ее лицом к себе.
— Я велел тебе остановиться! — рявкнул он.
— Ты все погубил! — прокричала она в ответ.
— Я? — Лицо его побледнело от ярости. — Ты паршивая лгунья! Ты старуха! Чертова старуха!
— Я никогда тебе этого не прощу. — Она сжала пальцы в кулак и ударила его в грудь так сильно, что боль прострелила руку.
Кэл попытался схватить ее, но в Джейн словно вселился дьявол. Этот мужчина навредил ее еще не родившемуся ребенку, и она, никогда ранее не ударившая другого человека, жаждала его крови.
Джейн просто обезумела. Очки отлетели в сторону, но она этого и не заметила. Она лягалась, кусалась, пыталась разорвать его на куски.
— Прекрати! Прекрати немедленно! — Его крик долетел до вершин деревьев. Он вновь попытался схватить ее, но она вонзилась зубами в его предплечье.
— Ох-х! — Его глаза округлились от ярости. — Больно, черт побери!
Насилие пришлось ей по вкусу. Она подняла колено, чтобы ударить его в промежность, и тут ее ноги оторвало от земли.
— Нет, не…
Он упал вместе с ней, самортизировав удар своим телом, потом навалился на нее, прижал к земле.
Борьба отняла у Джейн все силы. Он же, привычный к более серьезным стычкам, даже не запыхался. Однако она разъярила Кэла, и он едва сдержался, чтобы как следует не врезать ей.
— Немедленно угомонись, слышишь меня? Ты ведешь себя как безумная! Ты просто сумасшедшая! Ты мне лгала, обманывала, а теперь пыталась убить, не говоря уже о том, что твои выходки не принесут никакой пользы ребенку, которого ты носишь. Клянусь Богом, я отправлю тебя в дурдом, чтобы тебя накачали торазином.
Ее глаза блеснули слезами. Она не хотела, чтобы он их видел, но ничего не могла с собой поделать.
— Ты все погубил!
— Я? — Его глаза гневно блеснули. — Я не веду себя как псих. И никому не говорю, что мне двадцать восемь гребаных лет!
— Я тебе этого тоже не говорила, и нечего выражаться.
— Тебе тридцать четыре! Тридцать четыре! Ты вообще-то собиралась сказать мне об этом?
— Когда я могла тебе это сказать? Когда ты ворвался в класс во время занятий? Или когда кричал на меня по телефону? А может, когда вталкивал в самолет? Или после того, как ты запер меня в своем доме? Наверное, именно тогда.
Не пытайся корчить из себя обиженную. Ты знала, что я меня это важно, и намеренно обманывала меня.
— Намеренно? Странный слог для деревенщины. Или ты полагаешь высшим шиком играть под дурачка и убеждать всех, что у тебя в мозгу всего две извилины? Тебе это доставляло массу удовольствия?
— О чем ты говоришь?
— Мичиганский университет, — выплюнула она. — Самме кум лауде!
— А, ты об этом. — Тело его расслабилось и уже не так сильно давило на Джейн.
— Господи, как я тебя ненавижу, — прошептала она. — Лучше бы мне обратиться в банк спермы.
— Именно это тебе и следовало сделать.
Хотя по тону чувствовалось, что злость его поутихла, Джейн все еще кипела от ярости. Она знала, что должна задать главный вопрос, и, хотя и боялась ответа, выдавила из себя ключевые слова:
— Какой у тебя ай-кью?
— Понятия не имею. В отличие от тебя он не вытатуирован у меня на лбу. — Он перекатился на бок, Джейн с трудом поднялась.
— Тогда о-ти[28]. Сколько ты набрал баллов?
— Не помню.
Она с горечью посмотрела на него:
— Врешь. Все помнят баллы о-ти.
Вставая, он стряхнул с джинсов мокрые листья.
— Говори, черт бы тебя побрал!
— Я ничего не должен тебе говорить. — В голосе звучало раздражение, но не злоба.
Джейн это не успокоило. Наоборот, она вновь оказалась на грани истерики.
— Ты скажешь мне тотчас же, а не то, клянусь Богом, я найду способ убить тебя! Подсыплю толченое стекло тебе в пищу! Зарежу, когда ты будешь спать! Подожду, пока ты встанешь под душ, и брошу в ванную оголенный электрический провод! Я… я подстерегу тебя у двери и ударю бейсбольной битой по голове!
Кэл перестал чистить джинсы и посмотрел на Джейн. В его взгляде читалась скорее насмешка, чем тревога.
Джейн еще больше распалилась:
— Отвечай мне!
— А ты, однако, кровожадная женщина. — Кэл чуть усмехнулся. — Насчет электрического провода… Тебе понадобится удлинитель, чтобы достать до душа. Опять же ты можешь забыть вставить штепсель в розетку.
Она заскрежетала зубами, чувствуя, что ведет себя как идиотка.
— Если я не вставлю штепсель в розетку, тебя не ударит током.
— Логично.
Джейн глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки.
— Скажи мне, какие ты получил баллы по о-ти. С тебя не убудет.
Кэл пожал плечами, наклонился, чтобы поднять ее очки.
— Тысячу четыреста. Может, чуть ниже.
— Тысяча четыреста! — Она стукнула его со всей силы и бросилась в лес. Каков лицемер, в отчаянии подумала она. Сердце у нее упало. Даже Крейг был глупее этого человека.
