Дебора Чил - Повод для разговора
Ответа не последовало. Он мог догадаться о ее состоянии только по ее руке, шарящей по столу в поисках еще одной салфетки.
— Хорошо, — решил он за них обоих. Джеми встал, помог Грейс подняться со стула и повел из бара на улицу.
Прохладный воздух освежил ее. Когда они в его грузовике уже ехали обратно на ферму, она почувствовала, что успокаивается, и ей стало очень стыдно за свою истерику. Она оперлась подбородком на раму окна, ветер теребил ей волосы. Бонни Рэйтт пела о любви и утрате. Грейс подумала: «Расскажи мне об этом, дорогая».
— Это запись? — спросила она, изучая профиль Джеми.
Он повернулся и улыбнулся ей:
— Да.
У него была приятная улыбка. Не чересчур приятная, которой она побоялась бы верить, а теплая… дружеская… располагающая.
Они доехали до поворота к ферме. Джеми свернул на дорожку и остановился у дома Эммы Рэй. Он откинулся на спинку сиденья и повернулся лицом к Грейс. Ей снова захотелось обнять его, и, подумав об этом, она вздрогнула.
— Вы хотели, чтобы я привез вас сюда? — спросил он.
— Нет, — тихо ответила она.
— Куда же вы хотите поехать?
— Не знаю… — Она потерла пальцем обручальное кольцо. Мне пока не хочется домой.
— Ну, — неуверенно произнес он. — Я мог бы пригласить вас ко мне на стаканчик спиртного, если…
— Хорошо, — сказала она.
— О'кей, — улыбнулся он.
Она улыбнулась в ответ и решила, что, может быть, сегодня выяснит, понравится ли ей целоваться с ним.
Джеми остановился в пустующем домике для временных рабочих, в котором была всего одна маленькая комната. Домик стоял у края леса, в конце дороги, извивающейся за домом ее родителей. Дверь заскрипела, когда они входили. Джеми включил свет, и Грейс увидела, что в доме чисто и прибрано, за исключением рубашки на полу, которую Джеми немедленно схватил и скатал в клубок.
— Я давно не была здесь, — сказала она.
— Я не ждал гостей, — сказал он, смущенно пряча рубашку за спину.
Она выхватила ее у него из рук, бросила обратно на пол и усмехнулась. Грейс обошла комнату, прикасаясь к мебели, которая была такой, как она ее помнила.
— Господи. Все кажется немного меньше.
— Да, здесь как в заброшенном доме, — отозвался он. Хотите выпить?
По его голосу чувствовалось, что он нервничает. Это позабавило ее. Она же чувствовала себя здесь очень уютно. Она кивнула, соглашаясь, и сказала:
— Я часто играла здесь, когда была маленькой. А потом… — Она улыбнулась про себя, вспоминая, как развлекалась здесь, когда стала старше.
— Думаю, где-нибудь найдутся стаканы. — Он открывал и закрывал шкафчики в маленькой кухне, пока не нашел их.
— Я кое-что потеряла здесь, — сказала она, задумчиво глядя на раздвижной диван-кровать.
— Да? — Он налил виски и протянул ей стакан. — И что же?
— Девственность, — ответила Грейс и чокнулась с ним. Она выпила содержимое залпом и протянула стакан обратно.
Джеми стоял неподвижно, наблюдая за ней. Она подошла к окну рядом с постелью, погрузившись в воспоминания.
— Господи, мне было пятнадцать… четырнадцать… нет, пятнадцать, потому что в тот год я выступала на Национальных состязаниях. Он приехал сюда с родителями, чтобы купить пару племенных жеребцов. Все уехали на аукцион.
Джеми прочистил горло:
— Хм, хотите еще выпить?
Грейс кивнула, и он протянул ей свой стакан, к которому так и не притронулся.
— Я помню, как нервничала, — сказала она, медленно потягивая виски. — Я стояла именно на этом месте, спиной к нему, глядя в окно. Я знала, что хочу, чтобы что-то произошло, но не знала, что сделать или сказать. Поэтому я просто стояла тут, надеясь и ожидая, что он сам что-то предпримет.
Джеми подошел к ней сзади, и она почувствовала, как он обнял ее за талию.
— И? — спросил он еле слышно.
Грейс закрыла глаза, откинулась к нему на грудь. Виски творило свое чудо. Грейс чувствовала себя счастливой впервые за эти дни.
— И в конце концов он решился, — прошептала Грейс и повернулась к Джеми лицом. Она порывисто обняла его за шею и поцеловала долгим и страстным поцелуем, как ей хотелось это сделать еще той ночью на крыльце у Эммы Рэй. Расхрабрившись от виски, она толкнула его на постель, но неудачно, и он ударился головой об стену.
— Прости, — пробормотала Грейс, но он, казалось, совершенно не обиделся, он целовал ее так же страстно, как и она его.
Продолжая оставаться в его объятиях, Грейс принялась расстегивать пуговицы на его одежде. Но когда ее руки опустились ниже рубашки, разум у нее возобладал над вожделением, и смелость начала исчезать. Злясь на себя, она лежала неподвижно, а ее рука застыла на месте.
— В чем дело? — прошептал он.
— Ни в чем, — ответила она и подумала: «Во всем». Она расстегнула последнюю пуговицу, и ее немедленно охватило ужасное чувство вины.
— Черт тебя подери, Эдди! — взвизгнула Грейс. Она вскочила с постели. — Чтоб тебя!
Пораженный ее криком, Джеми тоже вскочил и огляделся, ожидая увидеть ее мужа.
Они были одни в доме, но дух Эдди витал рядом с ними. Она почти ощущала его — или это была ее совесть? Он указывал на нее пальцем, обвиняя в измене и супружеской неверности.
— Почему я должна чувствовать себя виноватой? Это ведь не я изменяла! Так? — потребовала она ответа у Джеми. — Я же говорю правду?
— Да, — сказал он, протягивая к ней руки.
Она села рядом с ним, стащила с него рубашку и начала расстегивать свою блузку.
— Я на самом деле хочу это сделать! — сказала она, пытаясь убедить себя. — Я действительно хочу!
Ему хотелось верить ей:
— Хорошо.
Он покрыл ее лицо нежнейшими поцелуями, осторожно помогая ей справиться с пуговицами. Ей нравилось то, что он делал, ей хотелось большего. Десять лет с одним и тем же мужчиной… даже больше, если считать те полтора года, пока они были вместе до свадьбы…
Он снял с нее блузку, дотянулся пальцами до застежки лифчика и посмотрел на нее. Возбужденная его прикосновениями и взглядом, Грейс легла. Но в тот момент, когда ее голова коснулась подушки, она снова ощутила присутствие Эдди.
— Знаешь, — сказала она, говоря так, как если бы муж находился рядом, — я это делаю не ради мести! — Она указала на Джеми. — Ты — не орудие мести! Давай займемся этим немедленно!
— Давай.
— Здесь происходит совсем не то! — выразительно заявила она.
Он не был так уверен:
— А что здесь происходит?
Грейс начала отвечать, но быстро замолчала. Какой хороший вопрос он задал. Если бы только у нее нашелся столь же хороший ответ. Она покачала головой:
— Я совершенно не представляю…
