Екатерина Вильмонт - Крутая дамочка или Нежнее чем польская панна
Ужас их положения заключался в том, что оба были совершенно голые.
– Послушайте, я хочу жениться на Марго, – бормотал несчастный любовник, – я собирался просить у вас ее руки.
Но отец в ярости пытался его бить, Марго отталкивала руки отца, прикрываясь простыней, одним словом это был сущий кошмар. В конце концов Дима не выдержал, вскочил в чем мать родила, пихнул отца в кресло, и стал натягивать штаны.
– Скотина, мерзавец… – выкрикивал отец, уже не пытаясь бросаться на врага. – Чтобы ноги твоей тут не было!
– Папа, папочка, я люблю его!
– Молчи, шлюха!
– Я думал, вы гений, великий человек, а вы… вы просто старый ревнивый мудак, и я не желаю иметь ничего общего ни с вами, ни с вашей дочкой! С меня хватит! Либо ты сию секунду встаешь и уходишь со мной, либо я знать тебя не желаю!
Но она просто не могла встать, она стеснялась отца.
Дима выбежал из квартиры и что было сил хлопнул дверью. Навсегда. Марго не пыталась его вернуть. Ведь он сам от нее отказался. Если у него не хватило ума понять ее и великодушия, чтобы простить отца, то что ж поделать…
Отец потом долго скандалил, потом долго умолял о прощении, говорил, что без нее не сможет жить, что любит ее больше всего на свете. И она простила его, она надеялась, что Дима в конце концов одумается, ждала, но сама ни разу не попыталась с ним встретиться, была слишком гордой. В годы перестройки имя Дмитрия Жемчужникова гремело на всю страну, потом как-то потерялось… А потом опять возникло, но он уже занимался не столько политикой, сколько вопросами экологии.
На экране вдруг опять появилось его лицо, повторялся тот же блок новостей. НИКОГДА! Это слово молоточком стучало в висках. А разве я думала о нем, на что-то надеялась? Нет, но теперь уже НИКОГДА. Она хотела заплакать, но в горле стоял комок, казалось он становится все больше и больше, она начала задыхаться, ей вдруг стало так страшно одной ночью в офисе… Можно позвать охранника, пусть вызовет скорую… Мне нельзя сейчас умирать… Она сделала два шага к двери, но тут дверь сама распахнулась и на пороге возникла мужская фигура. Но это был не охранник. Она схватилась за горло, хотела закричать, но он шагнул к ней и она потеряла сознание.
Але снился Лев Александрович. Он обнимал ее, шептал какие-то слова, и было так сладко, что не хотелось просыпаться, хотя над ухом верещал мобильник. Кому это неймется в такой час?
– Я слушаю, – сонным голосом пробормотала она.
– Аля, это вы?
Она мгновенно узнала его, но не поверила своим ушам.
– Я. А кто это?
– Аля, это Горчаков, Лев, Лева…
– Лев Александрович? – ей казалось, что это продолжение сна.
– Да. Алечка, простите, вы еще спите?
– Лев Александрович, – вдруг счастливо рассмеялась она, – я уже не сплю. У нас же разница с Москвой четыре часа.
– Боже мой, простите идиота, у меня всегда проблемы с этими дурацкими часовыми поясами. Ладно, тогда спите…
– Лев Александрович, откуда у вас мой телефон?
– Мне дал… один человек, словом, неважно…
– Вы хотели мне что-то сказать?
– Да, очень хотел… Аля, я втюрился в вас, как последний болван.
– Лев Александрович!
– Я понимаю, звучит нелепо, учитывая мой возраст и то, что мы в сущности виделись только один раз, но я все эти дни о вас думаю… Я ничего не добиваюсь, просто хотел, чтобы вы знали…
С ней вдруг что-то произошло и она спросила:
– Почему вы ничего не добиваетесь?
– Аля! – ахнул он. – Аля!
Через тысячи километров между ними вдруг натянулась нить, вернее провод, по которому побежали эти поразительные, до сих пор никем не объясненные токи… И встретились и произошла вспышка, от которой родилась близость душ и общая тайна…
– Я завтра прилечу, – сказала она.
– Да, тебя встретить?
– Нет, я же не одна, не надо, чтобы хоть кто-то знал…
– Да-да, ты права… запиши мой телефон и позвони, как только сможешь, хорошо?
– Не надо записывать, он уже у меня в телефоне…
– Знаешь, почему я позвонил? Ты мне приснилась… вчера.
– А ты мне снился сейчас, и сразу оказалось, что сон в руку. Левочка, я, кажется, начинаю верить в чудеса…
Утром Аля вдруг усомнилась, наяву ли это было. Схватила мобильник, звонок действительно был. От счастья она закружилась по комнате и даже подпрыгнула. Жизнь менялась с какой-то неистовой скоростью.
А вот Льва Александровича столь быстрый успех несколько озадачил. Может, я погорячился? Может, не стоило ей звонить? Дождался бы ее приезда, взглянул бы на нее еще разок… А так уж хочешь – не хочешь, а ударить лицом в грязь невозможно… Права была Марго, эта Аля и впрямь женщина с сильными чувствами. Но я-то каков? Сразил бедняжку с первого взгляда. А говорят старый! Ничего я не старый, я еще ого-го! Ну а если вдруг что, можно осторожненько дать понять Римме, и она произведет зачистку… Так что ничего страшного! А может, мне тут светит поздняя любовь? Взаимная счастливая любовь? Хотелось бы, ведь не было у меня этого… Сто раз казалось, что вот оно, потом выяснялось, что опять не то… Да, надо будет предупредить Алю, чтобы ни в коем случае не посвящала в эту историю Марго.
Марго открыла глаза.
– Ну вот, порядок в танковых войсках! Вы что, испугались так?
Марго увидела над собой лицо Вольника.
Она лежала на диване, он сидел рядом. Откуда он тут взялся ночью? И что вообще было? Ах да, умер Дима… Эта капля была последней, заболело сердце, я хотела позвать на помощь…
– Марго, скажите что-нибудь! – потребовал Вольник.
Она попыталась, но голоса не было, а в горле по-прежнему стоял комок.
– Не можете говорить? Она кивнула.
– Что-то случилось? Она опять кивнула.
– Так уже бывало? Она помотала головой.
Однажды он сталкивался с подобной реакцией.
– Ну вот что, встать можете?
Он помог ей подняться на ноги. Она смотрела на него расширенными от страха глазами.
– Не бойтесь, такое бывает от стресса, я знаю, видел, идем отсюда. Я тебя вылечу. Ты мне веришь?
Она опять кивнула.
– Кричи! Не бойся, кричи, что есть силы! Поможет!
Она попыталась, но ничего не вышло. От жалости у него все внутри перевернулось. Но он не растерялся.
– Тогда идем. И ничего не бойся.
Держа ее за плечи, он вывел Марго во двор, где стоял его мотоцикл.
– Садись.
Она послушно попыталась сесть в седло, но у нее была слишком узкая юбка. Он двумя руками рванул и разорвал юбку по шву до бедра, она даже не удивилась, полностью доверившись ему.
– Держись за меня, крепко, изо всех сил. И пытайся кричать. Как закричишь, считай, выздоровела. Не стесняйся, все равно никто не услышит.
Она как будто лишилась воли, он сказал держись, и она вцепилась в него. Весь мир сейчас для нее свелся к этому сильному властному человеку, только в нем она видела спасение от страшного комка в горле, от распирающей грудь боли, казалось, уйди он сейчас и она умрет. И наплевать на разодранную юбку. Он медленно тронул с места и поехал по Пречистенке в сторону Садового кольца. На улицах было безлюдно и почти не встречались машины. Она не думала о том, куда он едет, а он постепенно набирал скорость.
