Шери Лоу - Замуж вокруг света. Путешествие вокруг света в поисках мужа
Мики схватился за сердце, изображая муки, и я продолжила:
— Ему будет намного лучше, когда мы поместим его в заведение для людей его возраста.
Джек Макберни расхохотался, и я проводила их в VIP-зал и усадила за столик с Кейт, Кэрол, Джесс и бутылкой шампанского.
— Я — доброволец программы помощи престарелым, — сообщила я им, вызвав всеобщий хохот.
На другом конце зала я увидела Тома, который смеялся рядом с Кэлом. Мое сердце екнуло: какой же он красивый. Он поймал мой взгляд и подмигнул. Я смотрела на него пару секунд, а потом поняла, какая же я была дура. Пренебрегала им, как одержимая работая в клубе. Ну уж нет, я больше не позволю работе стоять на пути самого лучшего, что когда-либо было в моей жизни. Пусть жизнь не будет захватывающей, как американские горки, но я живу в искусственном мире. О чем я только думала?
Ну все, решила я, увольняюсь завтра же утром и к концу января буду уже стряхивать сено с туфелек от Джимми Чу и устраивать девичники с Дэйзи и Эрментрудой. Мне предстоит новая, полная любви, счастливая жизнь без стрессов и суеты с мужчиной, которого я обожаю. Десять, девять, восемь… отсчет уже начался. Я направилась к Тому, споткнувшись о Сару, лежавшую в коматозном состоянии на полу. А я-то думала, куда она запропастилась. Том притянул меня к груди.
— Я люблю тебя, Купер, — произнес он.
— Я тоже тебя люблю, Том Маккаллум, — ответила я. И я правда его любила. В тот момент любила.
На следующее утро я проснулась от звона в ушах. Чертовы уши, подумала я. Тут Том пнул меня под одеялом и сказал, чтобы я подошла к телефону. Я доползла до трубки, опрокинув по пути ненужный будильник, баночку крема от морщин (ну почему у меня лицо, как у таксы?) и вазу с пластиковыми цветами.
Я прохрипела «алло» куда-то в направлении трубки.
— Карли, привет. Это Джек Макберни. Мы вчера вечером познакомились.
Я напрягла память изо всех сил.
— Я был с Мики Куинном.
Ага! Смутно, но я что-то такое вспомнила.
— Я хотел спросить, не могли бы мы встретиться сегодня, — продолжал он.
— Но сегодня же Новый год!
— Я знаю, мисс Купер, но у меня вечером самолет, а мне очень хотелось бы поговорить с вами до отлета.
Вот теперь я была заинтригована. Самолет? Интересно, куда он летит? Проснулся мой внутренний Христофор Колумб, учуяв запах новых приключений. Я объяснила Джеку, как проехать к моему дому, отчаянно пытаясь припомнить, в каком состоянии оставила гостиную, прежде чем лечь спать. Через час позвонили в дверь. (Мне как раз хватило времени, чтобы выгнать Кэла и четырех его друзей, запихнуть в пластиковый пакет больше пивных банок, чем на пункте приема вторсырья, и провести расческой по волосам.) Я пригласила Джека войти и предложила ему кофе. Когда закипел чайник, он объяснил мне, в чем дело.
Как выяснилось, Джек Макберни, хоть и родился и вырос в Глазго, в данный момент работал директором по закупке провизии и напитков для отеля «Виндзор» (один из отелей крупнейшей и суперпрестижной всемирной сети) в Шанхае. Их клиентами были в основном бизнесмены, и рождественский сезон выдался спокойным, поэтому ему и удалось впервые за пять лет вернуться в Глазго и навестить семью и друзей.
В последнее время у него возникла проблема с «Харвис», ночным клубом при отеле, который тоже был в его ответственности. Клуб был старый, обшарпанный и захудалый и из-за недостаточно жесткого контроля стал добычей черного рынка проституции. Короче говоря, клуб как магнитом притягивал больше темных личностей, чем в фильме с Брюсом Уиллисом. Мики Куинн рассказал Джеку о моем успехе в «Тайгер Элли», и Джек предложил мне место управляющего «Харвис».
Я рассмеялась и внимательно огляделась вокруг. Вот на этот раз ведущий программы «Скрытая камера» уж точно спрятался в моем цветочном горшке! Я открыла рот, чтобы объяснить Джеку, что, хотя весьма польщена, не могу принять его предложение, так как выхожу замуж. Он выжидающе смотрел на меня.
— Джек, — заговорила я, набрав воздуху в легкие, — мне очень жаль, но я должна сказать вам кое-что.
Мысли метались в голове. Скажи «нет», Купер, скажи «нет»! Но только представьте, какое это будет приключение… Том мог бы поехать со мной, и мы бы были как первооткрыватели в их последнем путешествии, а потом остепенились бы и жили в домашнем раю! Моему поврежденному мозгу такая ситуация казалась вполне разумной. Если уж собираешься провести остаток жизни в Ирландии, годом меньше, годом больше — какая разница? И в Шанхае наверняка есть фермы — а вы как думаете, откуда берется весь рис? Том найдет работу, и мы потом сможем столько всего интересного нарассказывать нашим внукам! Идея просто фантастическая. Он будет в восторге. Сами посудите, разве часто в жизни выпадает такая возможность?
Христофор Колумб во мне победил.
— Я поеду только на один год, не раньше февраля и с проживанием и питанием для меня и моего жениха. Зарплата — двадцать тысяч в год плюс все расходы.
Он протянул руку, и мы обменялись рукопожатиями.
— Идет, — воскликнул он. Черт, надо было просить двадцать пять тысяч. — Мои люди позвонят вам завтра и объяснят все подробности.
Я закусила губу и проводила его до двери, а потом вернулась к Тому в кровать. Он перевернулся на другой бок и обнял меня, а я лежала и ждала, когда же он проснется и я смогу рассказать ему наши новости.
Эйфория прошла минут через двадцать. Что, если он не захочет ехать? Я отмахнула все сомнения. Это же Том, моя половинка! Конечно, он захочет. Он же родственная душа, которая так же, как и я, любит приключения. Ведь любит, да? У меня появилось плохое предчувствие. Я включила радио, чтобы разбудить его. Плохая идея. По радио «Куин» распевали «Я снова проиграл».
— Кто это звонил? — спросил он сквозь сон.
— Это… это… в общем… ну, это был мой новый босс, — выпалила я.
Том резко сел на кровати.
— Кто? — ошеломленно выкрикнул он.
Я пыталась объяснить, что это всего лишь на год. Заставить его представить, сколько у нас будет денег, приключений, новых знакомых. Это будет новая жизнь! Но как я ни умоляла, он не мог успокоиться. Он завелся, как коммуна вегетарианцев при виде мясника. И чем больше он упрямился и сердился, тем сильнее я лезла в бутылку.
Он носился по комнате, швыряя свои вещи в сумку, обвиняя меня и почти срываясь на крик.
Даже мои мягкие игрушки заткнули уши.
— Не могу поверить, Купер, это просто невероятно! Как ты могла изменить наши планы, даже не поговорив со мной? — кричал он. От ярости он побагровел.
Да потому что жизнь слишком коротка! Если он хочет, чтобы я остаток жизни провела в резиновых сапогах, пусть хотя бы выслушает меня. Но он вел себя, как бык в красной палатке.
