Джин Реник - Верь мне!
Несоответствие между тем, оставленным им миром, и этой живой тишиной поражало Зекери и будило его мысли. Все меняется очень быстро. И эта местность, может быть, очень скоро будет выглядеть совсем по-иному. Сюда понаедут бульдозеры и тракторы, грузовики с цементом, а потом туристические автобусы, повсюду вырастут палатки, торгующие прохладительными напитками, и павильоны-закусочные, а также груды мусора. Движение на дорогах станет оживленным и, конечно, не обойдется без копов с заряженными пушками в кобурах, стоящих на каждом углу и наблюдающих за порядком.
Непроглядная тьма укрыла все вокруг, кроме маленького догорающего костра. Ковбой похрапывал в тишине. Сон начал смаривать Зекери, и он прилег на спину, глядя на звезды, дрожащие в бледном холодном свете луны. Тихо пролетела сова. Небо, усыпанное созвездиями, мерцающими в просветах листвы близстоящих деревьев, гипнотизировало Зекери. Он казался себе маленьким под этим необъятным темным небом. Он задремал под тихие шелестящие звуки и вскрики ночных животных, вышедших на охоту. Легкий ветерок отгонял от него москитов, и он скоро, подобно ковбою, похрапывал, впав в глубокий сон.
Внезапно он проснулся, испытывая непонятно откуда взявшееся чувство тревоги. Он твердо знал: они здесь не одни. Он не слышал никаких посторонних звуков и вообще ничего подозрительного вокруг. Но первое, что он подумал, проснувшись и не открывая глаз: он не вооружен. Охранник без оружия. Идиотская ситуация. Он осторожно приоткрыл глаза и сквозь еле размеженные веки увидел очертания двух фигур, сидящих напротив у костра, эти люди смотрели прямо на него, в их глазах отражались языки пламени. Ничего не выражающий безучастный взгляд, взгляд индейца.
Эмилио и Озари! Зекери сразу успокоился, он открыл глаза и приветливо улыбнулся. Ну и молодцы же они, подкрались так тихо, что не разбудили сторожа. Зекери посмеивался над собой. Он и ковбой опростоволосились, это ясно! А парни на высоте.
Он выбрался из спального мешка и направился к братьям, спрашивая себя, как долго они сидят вот так и смотрят на него. Часы показывали: 1 час 18 минут.
— Что вы делаете здесь? — спросил Зекери сонно. — Если бы я знал, что вы, парни, явитесь сюда охранять участок, я бы остался в отеле.
— Ночью не всегда безопасно, — в голосе Озари слышались озорные нотки.
— Мы пришли, чтобы охранять вас от Кстабаи, — произнес Эмилио, и на лицах обоих братьев сверкнули широкие улыбки.
— Кстабаи? — подозрительно переспросил Зекери, чувствуя, что над ним подсмеиваются. — Ну ладно…
— Кстабаи — прекрасные женщины, которые живут в лесах. Нимфы с длинными распущенными рыжими волосами — очаровательные создания. Их кожа — красная, у них все красное: соски, половые органы… — Эмилио усмехнулся. Ясно, что встреча с такой красавицей сулила массу удовольствий.
Зекери посмеивался над этой, не совсем приятной для него перспективой.
— Они набрасываются на ничего не подозревающих туристов, я прав?
— Ну, конечно. Они приходят ночью и зовут тебя: Приди, побудь со мной! Давай займемся любовью!
Озари был настроен на более серьезный лад, чем его брат.
— Но ты не должен слишком долго оставаться с ними, — добавил он, — не принеся жертву Кананкаксу, Хозяину Леса. Если ты занимаешься любовью с Кстабаи, ты должен воскурить фимиам богу леса, иначе больше никогда не увидишь этих нимф.
— Я, наверняка, принес бы сперва жертву богу леса, — Зекери говорил тем же серьезным тоном, что и Озари.
— Только Верный Народ может видеть Кстабаи, — сказал Озари, глядя на догорающий костер. — Во всяком случае в лесах так много чужих людей, что все Кстабаи попрятались.
Ощущая приятный покой среди ночной темноты, чуть освещаемой лунным светом, сидя на древнем холме в сердце Центральной Америки, в джунглях, Зекери казалось, что он спит и видит все это во сне.
— Скажите мне, как вам, индейцам майя, удалось на протяжении веков сохранить свою самобытность, как вас не поглотил до сих пор мир белых людей?
— Так само вышло, — ответил медленно Эмилио. — Наш отец — старейшина деревни — много знает об этом.
Он снова умолк.
— Старейшина? — Зекери по слогам выговорил незнакомое слово. — Вождь?
— Он — самый мудрый в деревне, он посвященный: знает древние науки и передает традиции, ритуалы, знания нам, чтобы мы, в свою очередь, передали их нашим детям. Так повелось испокон веков, со времен, когда еще боги управляли людьми, — сказал Озари.
— Верный Народ — это племя майя?
— Конечно, — улыбнулся Эмилио. — Наша история очень древняя. Говорят, ей около четырех тысяч лет. Американцы — чужаки. Даже в своей собственной стране. Исключение составляют только американские индейцы, они — Верный Народ в США.
Когда боги победили Кисина, они собрали священный маис и создали Верный Народ, наши зубы до сих пор напоминают зерна маиса. Посмотри, — Эмилио показал в доказательство своих слов ровные белые зубы. — Маис — наша пища, это — кровь жизни.
— Кисин — что-то вроде сатаны в христианстве?
Озари кивнул.
— Хечекум вызвал землетрясение, и Кисин провалился под землю, в подземный мир — Метлан, так мы его называем. Он теперь Хозяин Смерти.
— Наш отец говорит, что Хечекуму недолго еще править миром, бог чужаков завладел землей. Скоро наступит Ксу-тан, — сказал Эмилио.
— Ксу-тан, что это? — Зекери предчувствовал, что ответ на вопрос ему не понравится.
— Мы верим, что когда последний представитель Верного Народа умрет, наступит Ксу-тан. И затем боги снова попытаются создать человека, на этот раз совершенного.
— Может быть, время это уже наступило… — сказал Эмилио.
— Может быть, — Озари растянулся на земле и моментально уснул.
Зекери зевнул, пожелал Эмилио спокойной ночи и снова залез в спальный мешок.
— Может быть, озоновая дыра в атмосфере земли как раз и предвещает Ксу-тан, — пробормотал он и погрузился в сон.
Когда он проснулся, индейцев уже не было. Еле брезжило раннее утро, группа еще не скоро явится на раскопки. Он решил немного полежать, подремать в холодных утренних сумерках. А когда он окончательно пробудился от сна, с удивлением обнаружил, что уже восемь часов.
Ковбой тоже проснулся, и они отправились на вершину пирамиды.
— Интересно, куда ходили жрецы справлять малую нужду? Возможно, на вершине было какое-то приспособление, чтобы все стекало вниз… на пеонов!
Зекери засмеялся, направление мыслей Гарольда забавляло его.
Кофе в старых термосах был еле теплым и горьким. И даже голод не сделал холодные жирные бисквиты, положенные им в дорогу поваром Моргана, более съедобными. Ночной разговор о таинственных вещах казался теперь далеким и нереальным.
